Все имена и события в тексте являются вымышленными. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.
1.
Кемпинг под Серпуховом, ставший в дни летних каникул отличным прибежищем для молодых шахматистов, встретил рассвет томной летней духотой. Воздух был густым от запаха хвои и подгоревшей каши из соседнего домика, где кто-то неудачно пытался позавтракать на походной горелке. Ветер шевелил занавески в окнах двухэтажных домиков, а где-то вдалеке лениво переругивались голуби, будто споря, кому достанется крошка от вчерашнего бутерброда.
Талантливый молодой мастер Рудик Мкртчян, недавно разменявший третий десяток лет, большой любитель рискованных экспериментов, лежал на продавленном матрасе и смотрел в потолок. Его чёрные растрёпанные волосы торчали в разные стороны, как после удара током, а в глазах бродил тот самый озорной огонёк, который обычно предвещал нечто между гениальным и идиотским.
— Ну и скучища… — пробормотал он, потягиваясь.
Турнирный день начинался только после обеда, а до этого — бесконечные часы ожидания, болтовни с друзьями и попыток убить время. Но Рудик ненавидел безделье. Его мозг требовал адреналина, а тело — необычных ощущений.
И тут ему в голову пришла мысль о пылесосе.
Вот и в это утро обычный предмет бытовой техники «Ракета», старый, видавший виды, стоял в углу коридора кемпинга, прислонённый к стене рядом с ведром и шваброй. Уборщица, тётка Даша, уже закончила утренний обход и ушла курить за здание. Пылесос манил Рудика своей загадочностью: «А что, если…?»
Он подождал, пока сосед по комнате — Никита Афонин — уйдёт на утреннюю пробежку (Никита, фанат ЗОЖ, даже на турнирах не пропускал тренировки), и крадучись выбрался из номера. Коридор кемпинга пах старым линолеумом и хлоркой. Где-то вдалеке стучала дверь, кто-то смеялся — но пока не было ни души.
Он оглянулся, убедился, что коридор пуст, и быстрым, почти молниеносным движением — раз! — схватил пылесос за ручку. Аппарат оказался на удивление лёгким, словно ждал этого момента.
«Ну, дружок, сейчас мы с тобой поэкспериментируем…», усмехнулся Рудик, озираясь по сторонам.
Вернувшись в номер, он с любопытством осмотрел агрегат. Пластик был поцарапан, шнур слегка потрёпан, но мотор, судя по звуку, работал исправно. Рудик открутил насадку, оставив голую металлическую трубку.
«Интересно, а выдержит ли?..»
Он уже слышал истории про подобные «эксперименты», но всегда считал их байками. Однако сейчас, в этом душном предтурнирном затишье, ему вдруг страшно захотелось проверить.
Осторожно расстегнув шорты, он примерился, задумался на секунду - А вдруг засосёт намертво? - но тут же отмахнулся от сомнений — ведь если другие, по их рассказам, смогли, то и он справится!
— Поехали…
Он включил пылесос в розетку.
Мотор взревел, как маленький реактивный двигатель, и Рудик едва успел подумать «Охренеть, какая мощь!», как его член резко втянуло внутрь трубы с характерным «чпоком».
— А-а-а-а! — вырвалось у него не столько от боли, сколько от шока.
Он тут же выдернул вилку из розетки, но было поздно — пылесос не отпускал.
Рудик замер, осознавая весь идиотизм ситуации.
— Ну бля…
За окном щебетали воробьи, где-то вдалеке смеялись его друзья, а он сидел на кровати с пылесосом между ног, понимая, что теперь ему срочно нужна помощь.
Но как объяснить это Никите, Володе и Кириллу?..
2.
Ветерок шевелил занавеску, впуская внутрь запах нагретой солнцем хвои и пыльной дороги. На подоконнике валялась пустая банка энергетика — вчерашний «трофей» после ночного анализа шахматных партий.
Дверь номера резко распахнулась, и Никита Афонин ворвался внутрь, запыхавшийся, с каплями пота на лбу. Его спортивные штаны слегка запылились по низу — видимо, срезал путь через грунтовку.
— Фух, жара! — выдохнул он, с ходу срывая футболку и швыряя её в угол.
Никита — человек привычки. Утренняя пробежка, холодный душ, протеиновый коктейль — и только потом он готов к общению. Но сегодня что-то было не так.
Рудика не было на месте.
Афонин резко выпрямился, оглядел номер. На столе лежала открученная насадка от пылесоса. На полу — следы пыли, будто кто-то торопился.
— Рудик! — рявкнул он, хотя знал, что тот не ответит.
В этот момент раздался тихий стон из ванной.
***
Дверь ванной была приоткрыта. Пар от недавно включённого душа клубился в воздухе, но самого Рудика не было видно — только его ноги, торчавшие из-за занавески.
— Ты чего там делаешь? — нахмурился Афонин.
— Э… медитирую... — доносится приглушённый голос.
— С пылесосом?
Пауза.
— Это… не все так просто...
Афонин закатил глаза и одним движением отодвинул занавеску.
Картина, которая предстала перед ним, была достойна кисти художника-сюрреалиста.
Рудик сидел на краю ванной, бледный, с вытаращенными глазами. В руках он держал выключенный пылесос, а его член намертво застрял в металлической трубе агрегата.
— Ну, привет… — слабо улыбнулся Рудик.
Афонин молчал. Потом медленно провел рукой по лицу, будто стирая эту картинку из памяти. Не помогло.
— Ты… — он сделал паузу, подбирая слова. — Ты реально… засунул его… в пылесос?
— Ну, технически, это он меня засосал…
Афонин закрыл глаза.
За окном где-то кричала Дарья Ивановна, ругаясь на пропажу инвентаря.
Рудик побледнел ещё сильнее.
***
Пар от горячей воды застилал зеркало, превращая отражения в размытые пятна. Рудик сидел на краю ванны, склонившись над злополучным пылесосом, как средневековый алхимик, изучавший неудавшийся эксперимент. Его пальцы нервно постукивали по пластиковому корпусу «Ракеты», будто пытаясь найти потайной рычаг, который освободит его из пылесосного плена.
— Ну, и какого чёрта ты вообще это сделал? — Афонин скрестил руки на груди, всем видом показывая, что сегодняшний рекорд на пробежке меркнет перед идиотизмом происходящего.
— Ну… — Рудик замялся, покраснев. — Я читал на форуме, что вакуум усиливает ощущения…
— На каком ещё форуме?! — Никита зажмурился, представляя, как где-то в интернете сидят такие же гении и обсуждают «бытовые лайфхаки». — Ты вообще понимаешь, что у нас через два часа очередной тур?
Рудик потупился. Шахматы. Он совсем забыл про них в порыве страсти. В голове мелькнула мысль, что теперь его выступление в Серпухове может закончиться досрочно из-за новости в стиле «Перспективный молодой шахматист выбыл из турнира из-за инцидента с пылесосом».
— Ладно, будем решать, — Афонин вздохнул и достал телефон. — Щас вызову Сахару и Дубленкина.
— Только без подробностей! — зашипел Рудик. — Скажи, что… что у меня сломался унитаз!
— Да, конечно. Они сразу поверят, что я срочно созываю всех из-за сантехники, — Никита уже набирал номер, едва сдерживая сарказм.
Афонин, не отрываясь от телефона, на всякий случай шагнул к двери и щёлкнул замком.
— Сахар, срочно в номер к нам. Киря, ты тоже. Без вопросов.
Повесив трубку, он обернулся к Рудику:
— Держись, брат. Сейчас прибудет подмога.
***
Пар от горячей воды постепенно рассеивался, обнажая во всей красе трагикомичность ситуации. Рудик сидел, скрючившись на краю ванны, напоминая античную статую "Человек, познавший вакуум". Его пальцы нервно перебирали резиновый уплотнитель на трубе пылесоса, будто пытаясь найти потайной механизм освобождения.
Афонин, уперев руки в боки, медленно покачивал головой:
— Ну ты даёшь, Мкртчян. Вчера — гамбит Фрома, сегодня — гамбит пылесоса. Логично.
Тут же раздался резкий стук в дверь номера. Донесся бодрый голос Сахарова:
— Афоня! Ты там с кем разговариваешь? Мы пришли.
Никита бросил взгляд на Рудика, который вдруг сделал испуганные глаза оленя перед фарами и судорожно прикрыл полотенцем компрометирующую часть тела.
— Заходи! — крикнул Афонин. — Только... э... приготовься.
Дверь распахнулась, и в номер ввалился Владимир Сахаров — плотный блондин с вечно веселым выражением лица. За ним семенил Кирилл Дубленкин, щурясь без своих очков - его оторвали от игры в онлайн-казино.
— Ну и где у тебя сломанный... — начал Сахаров, но замолк, увидев картину в ванной. Его лицо прошло все стадии принятия неизбежного: от отрицания до смирения.
Дубленкин, нащупав очки на голове, водрузил их на нос и ахнул:
— Бля... — Это было самое осмысленное, что он смог выдать в первые секунды.
Сахаров первым пришёл в себя:
— Ладно. Варианты? — спросил он деловым тоном, будто обсуждал не спасение члена из пылесоса, а выбор защиты в трудной шахматной позиции.
— Масло! — выпалил Дубленкин.
— Что? — хором отозвались остальные.
— Ну... смазать... — замялся он, краснея.
Афонин схватился за голову:
— Господи, да вы все... — Он сделал глубокий вдох. — Ладно. Сахаров, беги в хозмаг за инструментами. Дубленкин — гугли решение. Я... — он бросил взгляд на Рудика, — я останусь тут на всякий случай.
Рудик, который последние минуты молча наблюдал за этим совещанием, вдруг оживился:
— А турнир? У нас в запасе меньше двух часов!
В комнате воцарилась тишина. Даже кузнечики за окном будто притихли. Четыре пары глаз уставились на часы, затем друг на друга, потом на пылесос.
— Бля... — на этот раз хором выдохнули все четверо.
***
Спустя 10 минут Сахаров ворвался в комнату, красный от быстрого бега, с ножовкой по металлу в руках. На его футболке виднелись свежие следы паутины – явно лазил в каком-то заброшенном сарайчике.
— Нашёл! — торжествующе объявил он, размахивая инструментом. — В подсобке у сторожа целый арсенал!
Рудик, который за это время успел перейти в комнату на кровать, уныло посмотрел на ножовку:
— И... И что, ей прямо... там... возле... — он не смог договорить, лишь выразительно покрутил глазами.
Афонин, взяв инструмент, профессионально провёл пальцем по зубьям:
— Нормальная пила. Дубленкин, держи его за плечи. Сахаров, фиксируй пылесос. Рудик... ну, ты и сам понял.
Когда первый зубчик ножовки коснулся металла, Рудик дёрнулся так, что чуть не сбросил Дубленкина:
— Осторожнее! Там же миллиметры! — завопил он, хотя до критических зон оставалось добрых пять сантиметров.
— Да расслабься ты! — проворчал Сахаров, с силой прижимая пылесос к полу. — Хуже уже не будет.
После трёх движений ножовки стало ясно – будет. Металл оказался крепче, чем казалось. Пила шла туго, каждые два-три движения застревая.
— Бля... — сквозь зубы выругался Афонин, выдирая застрявшее лезвие. — Это же советский металл! Тут сплав стали с танталом, похоже.
На трубе красовался жалкий полумиллиметровый пропил. Рудик, покрывшийся испариной, уныло констатировал:
— С такой скоростью мы закончим к следующему турниру. В следующем году.
Дубленкин, всё это время молча наблюдавший за процессом, вдруг оживился:
— Подождите!
Он сбегал в свой номер и принес гель для душа.
- Какая-никакая, но смазка. Легче будет работать.
Трое остальных посмотрели на него с явным уважением. Даже Рудик на секунду воспрял духом.
После нанесения геля процесс пошёл чуть веселее, но ненамного. Через пять минут напряжённой
