День звездолетчика. Часть 2.

- А зачем нам оружие? – удивился я.
- На крайний случай, - объяснил Дунайский. – Самый крайний.
Мне не осталось ничего, кроме как следовать приказу старшего. Я прекрасно понимал его опасения. Мы могли встретиться с людьми, от которых можно было ожидать чего угодно.
Дунайский нашел в капитанской рубке компактбокс с оружием. Он передал мне офицерский бласт, взял себе точно такой же и сразу переключил маленький тумблер на рукоятке в состояние импульсного режима. Я последовал его примеру. Никто из нас не хотел стрелять по своим боевыми лучами. Уж лучше временный паралич от импульса, чем дюймовая дырка в теле.
Перед тем как покинуть капитанскую рубку, Дунайский отдал несколько распоряжений главному компьютеру. Старпом выразил желание запереть рубку на все имеющиеся электронные замки, и без его личного разрешения никому не давать право доступа к приборам и штурвалу. В придачу к этому, Виктор Викторович запретил открывать камеру изолятора, где находился связанный капитан, и дал команду полной диагностики работы всех двигателей. Компьютер пообещал, что все выполнит.
После этого мы отправились на поиски людей. Старпом знал корабль, как свои пять пальцев и мог даже с закрытыми глазами найти любой отсек. Это немного упрощало нашу задачу. Дунайский решил, что будет правильно не следовать прежним путем, а пойти в обход пассажирского отсека №7 – по верхнему техническому уровню до стыковочного шлюза, потом спустится через люк до блока-распределителя и уже там решить куда  идти дальше.
Я подумал и мысленно согласился с решением старпома. Если идти через распределитель, впереди будет оранжерея – самый длинный отсек на корабле,  а уж дальше – камбуз, столовая, несколько пассажирских отсеков и блок санузлов.
До распределителя мы шли молча. Дунайский не желал говорить, видимо обдумывал в голове различные варианты спасения экипажа, а я старался ему не мешать. Когда же мы добрались до люка, внизу раздался какой-то звук. Старпом выхватил бласт, бросил на меня предупреждающий взгляд и сказал шепотом:
- Открывай люк по моей команде! На счет три. Понял? Раз, два, три!
Я взялся за ручку верхней крышки и изо всех сил потянул ее на себя. Люк распахнулся. В следующее мгновение старпом сиганул вниз. Через несколько секунд грозный голос Виктора Викторовича резанул слух.
- Стоять! Руки на задницу! Тьфу, мля! Ладони на затылок, живо!
Я спустился вниз, огляделся и понял, в чем было дело. Дунайский держал на прицеле голого человека, который стоял к нему спиной. Когда человек повернулся,  я обомлел. Это был младший помощник капитана – Вячеслав Еремин. Я сразу узнал его. Невысокий, среднего телосложения, на десять лет младше Дунайского.
Судя по следующей реакции Дунайского, он никак не ожидал увидеть в распределителе своего потенциального заместителя в голом виде. Старпом секунду подержал его на прицеле и опустил оружие.  
- Слава, - сказал Виктор Викторович, посмотрел на него и опустив глаза ниже, поморщился. – Какого хрена без мундира?
Еремин с подозрением покосился на нас и приложил палец к губам.  
- Тссс! – зашипел он. – Они здесь и наблюдают за вами!
- Кто? – не понял старпом.
- Маленькие зеленые человечки, - шепотом ответил Еремин. – Они везде, они повсюду. Коварная инопланетная мелюзга поселилась на корабле. Они следят за каждым и ждут подходящего момента, чтобы сделать нас своими рабами.
Мы с Дунайским удивленно переглянулись.  
- Снимайте одежду! – тихо посоветовал Еремин. – Так вы станете для них невидимыми! Вместе мы отыщем их логово на корабле и найдем способ убить главаря.
- Слава, - сказал Дунайский и поднял руку с бластом. – Хочешь ты или нет – оденешься и пойдешь с нами!
- Я так и знал! – оскалился Еремин. – Вы с ними заодно! Они уже управляют вами!
Дунайский не успел ничего сказать в ответ. Еремин резко развернулся и бросился к двери распределителя. Старпом выругался, взял на прицел младшего офицера и крикнул:
- Назад! Стой, голожопый! Стрелять буду!
Предупреждение не возымело должного действия. Еремин добежал до двери, дотронулся пальцами до замкового индикатора и в этот момент Дунайский выстрелил. Бласт издал резкий гудящий звук и послал вперед паралитический импульс. Старпом не промахнулся. Еремин заорал от боли, вскинул вверх руки, ударился головой об дверь и рухнул, как подкошенный. Через секунду он уже бился в судорожных конвульсиях. На губах появилась пена.
- В яблочко! – ухмыльнулся Виктор Викторович. – Попал в левую ягодицу. Теперь он никуда от нас не денется.
- Что с ним делать будем? – спросил я, ошарашенно глядя на муки младшего помощника капитана.
- Связать и в изолятор, - сказал, как отрезал, Виктор Викторович. – Помнишь, что полагается делать в случаях поражения импульсом?
- Надо ему дать немного алкоголя. Так быстрее паралич пройдет.
- Знаешь, где выпивку взять?
- Ближе всего – камбуз.
- Ладно, - кивнул старпом. – Сейчас схожу, а ты тут присмотри за раненным.
- Разрешите мне? – попросил я. – Быстро сбегаю и вернусь.
- Справишься? – старпом с сомнением посмотрел на меня.
- Так точно!
- Ладно, Веня. Иди. Только учти, если случится что-нибудь из ряда вон выходящее – стреляй.  
- Понял.
Вот чего-чего, а оставаться наедине с голым младшим помощником капитана мне улыбалось меньше всего, поэтому я с энтузиазмом отправился выполнять приказ старпома. Бласт в правой руке придавал уверенности.
Я покинул распределитель и сразу попал в оранжерею. Тут у нас цветущий сад. Атмосфера царит почти земная. Трава, цветочки, какие-то побеги, вьющиеся до потолка. Воздух свежий и приятный. Я сделал глубокий вздох, блаженно улыбнулся и зашагал к концу отсека. Вопреки слухам, здесь не было каких-то биологически опасных гибридов. Заведующий оранжереей – главный биолог Андрей Афанасьев несколько дней назад  посмеялся надо мной, когда я спросил его о научных экспериментах с флорой на борту корабля. Он убедил меня в том, что такие эксперименты если и проводятся, то в условиях исключительной безопасности. Исследования начинаются под жестким контролем ученых и для этого строят научные станции.
Я прошел половину отсека и заметил Афанасьева. Наш ведущий специалист-биолог стоял на четвереньках и нюхал цветы. На губах худощавого ученого застыла улыбка счастливого человека.
- Эй! – сказал я. – Андрей! Ты чего, а?
Он посмотрел на меня и вдруг залаял, как собачонка. Я испуганно дернулся назад.
- Ты только не кусайся, ладно? – пролепетал я. – Мне на камбуз надо. За бухлом для парализованого Еремина. Так, что твои растения мне не нужны! Не волнуйся, пожалуйста, уже ухожу!  
Афанасьев еще пару раз угрожающе гавкнул, и успокоился когда я отошел в сторону. Я около минуты думал, что же мне делать – угостить импульсом Афанасьева, как Дунайский своего заместителя, звать на помощь старпома или сходить на камбуз за выпивкой. В конечном итоге последнее склонило чашу весов раздумья в свою сторону. Приказ исполняющего обязанности капитана нужно было выполнить. С биологом я решил разобраться на обратном пути.
«Еще хоть раз гавкнет на меня – жахну импульсом!» - решительно подумал я и быстро пошел к выходу из отсека.
Для многих матросов камбуз самое приятное место на корабле. В воздухе сгустятся вкусные запахи. Чем ближе к кухне, тем сильнее аромат, от которого автоматически вырабатывается голодная слюна и лавинообразно стекает по пищеводу в желудок.
Есть вдруг захотелось страшно. Я поймал себя на мысли, что не ел несколько часов и этот факт моментально подтвердил пустой желудок. Стараясь не думать о еде, я стал исследовать закрытые секторы камбуза. Прошел печи, холодильную камеру, сушилку и остановился возле кладовой комнаты. Тут то меня и поджидал сюрприз в лице появившегося справа коренастого Бориса Гомеля.
Нашего кока многие сравнивали с гориллой и откровенно побаивались по одной простой причине. Гомель в молодости служил в специальном подразделении космических пехотинцев и занимался подавлением массовых беспорядков на Луне. В руках такого спеца даже зубочистка превращалась в смертельное оружие.
Я с опаской посмотрел на Гомеля. Кок буравил меня злым взглядом. Тотчас до меня дошло, что он тоже не в себе, как Еремин и Афанасьев. Это нетрудно было понять по виду нашего повара. Хмурое лицо, покрасневшие глаза, в руках по большому ножу для разделки мяса.
- Бессовестное ворье! – зарычал кок, когда я неосознанно сделал шаг назад. – Опять сюда залез, гад! Пришел мою тушенку со склада тырить?!
Я не успел возразить. Гомель изогнулся в боевой стойке и взмахнул правой рукой. Меня обдало жаром. Краем глаза я увидел летящий в воздухе предмет и понял, что это нож. К счастью, инстинкт самосохранения проснулся вовремя. Я плюхнулся на задницу. Тесак пролетел над головой.
- Чокнутый гамадрил! – заорал я, поднимая руку с бластом. – Я же свой! Матрос Вениамин Ковальчук! Пришел сюда за алкоголем! Приказ старшего помощника капитана Виктора Дунайского!
- Здесь приказы отдаю я! – рыкнул Гомель и приготовился бросать в меня следующий нож.
Если бы он смог это сделать я бы уже не поднялся на ноги. Но в самый опасный момент раздался звонкий звук – «ТОНГ!» и кок выронил нож, а секундой позже закатил глаза, и рухнул на пол. Причиной падения Гомеля стало появление позади него матроса Николая Зотова – моего напарника, друга и бывшего соседа по камере изолятора. А если точнее,  главным орудием спасения от взбесившегося кока стала сковородка, которую Зотов проверил на прочность об затылок  Гомеля.
- Ты как, Веня? – поинтересовался Николай и бросил сковороду на пол.
- А как ты думаешь? – в сердцах воскликнул я. – Меня чуть было не зарезали кухонными тесаками!
- Могло быть и хуже, - Зотов носком сапога несколько раз ткнул Гомеля, проверяя в отключке он или притворяется. Кок не шевелился.
- Здоровенный верзила, - улыбнулся Николай. – По правде сказать, этот десантник на пенсии мне никогда не нравился, хотя стоит признать - готовил неплохо.  Особенно мне по душе был его девиз. Помнишь?
Я посмотрел на Зотова и уловил в его взгляде некоторую настороженность. Как-то нехорошо он на меня глядел. С подозрением.
- Долой изжогу и понос! – сказал я, вспоминая излюбленную фразу нашего кока.
Гомель с презрением относился к синтетическим пайкам – модифицированным продуктам, которые иногда вызывали у матросов изжогу и провоцировали диарею. Но, несмотря на редкие случаи индивидуальной непереносимости биогенного питания, командование оставалось при своем мнении и время от времени напоминало всем, что искусственная пайка содержит все питательные элементы и вещества, необходимые для нормальной жизнедеятельности человеческого организма.
- Ну и чего будем делать с этим бегемотом? – с интересом полюбопытствовал Зотов, глядя на бесчувственного Гомеля.
- Надо связать его и протащить два отсека, - сказал я.
- Зачем? – Коля вопросительно уставился на меня.
Хороший вопрос, черт возьми! Не бросать же Гомеля на камбузе! Очнется, рассвирепеет и бросится искать обидчиков. И не дай бог, кто-нибудь ему попадет под горячую руку - убьет ведь, даже не подумает. Этого допустить нельзя, ни в коем случае! Поэтому благоразумнее всего оттащить кока к Дунайскому, а уж старпом точно