Ему начало казаться, что путь вечен, что дома уже несколько часов повторяются, парки множатся, а река, которая обычно была где-то вдали, сейчас течет сквозь него и впадает в черную бездну. Черная бездна тем временем кружилась, смеясь, у него в груди.
Она пропала. Ушла. Обиделась.
Впрочем, кто она для него? Ещё одна пошлость?
Сайт знакомств, прямая лесная тропинка, затем живописный холм и рядом обрыв... «Наш поцелуй». Вовсе не страстный ведь был тогда поцелуй, а скорее сочувствующий, тихий.
Он напряженно сжал руль и еще сильнее вдавил педаль газа. Сомнение зашуршало листьями октября.
Она была младше его лет на двадцать, ужасно юная, с аккуратным мышиным носиком, тонкими губками и пронзительным искренним взглядом. Ещё она замечательно улыбалась, как улыбаются порой самые счастливые женщины. У таких улыбок нет возрастов. Они бессмертны.
Причиной поцелуя была она. Но почему так рано? Разве женщина не должна с ним, в конце концов, пожить, убедиться в своем выборе и только потом так улыбнуться? Да и сколько же должно пройти лет? Десятилетий? Она же улыбнулась ему впервые, ни разу не подыграв. Он это знал наверняка, потому что хоть дальше она и не обделяла его своей нежностью, такого изящества больше не было. Как будто это случилось намеренно, чтоб они только друг с другом встретились.
Не сказать, что она была умна. Она, как и большинство, не мыслила критически. По крайней мере, ему так показалось. Но мода была ей известна, они были даже на ты. Однако, она, как и любая отличница педа, любила фотографироваться рядом с унылым билбордом с государственных мероприятий. Поддерживать отчётность тогда было модно.
Эти изъяны он ей легко прощал. Ведь не всё равно ли амфоре, где стоять — в музее или сортире?
Ему на эти мелочи было абсолютно плевать. Плевать было на то, умна ли она, глупа ли. В один момент бессмысленной стала даже ревность, ибо когда он возвращался к ней, она была спокойна, добра, теплокровна, и думать о том, что у нее есть кто-то другой помоложе, просто не оставалось сил. Казалось, что ее мудрость врожденна.
А пока он ехал. Охранник из Бревна сказал, что она в Досках. В Бревне к нему сразу потянулись рюмки за счет заведения. Причина щедрости - кошелёк с пузом и бренд автомобиля.
Думать нормально он уже не мог и ехал к Доскам на мышечной памяти.
И вот, он где-то рядом. Нога нащупала тормоз, глаза наметили парковку, а сердце затряслось мелкой собачьей дрожью.
Внезапно на дисплее появился милый чернокожий губастый парень с белоснежной улыбкой. Он пел что-то про то, чего так давно не было.
Была ли она первой? Конечно же нет. Она была, наверное, двадцать четвертой...Или двадцать шестой.
Почему-то он вспомнил про свои похождения сейчас, когда это было абсолютно неуместно. Он вспомнил их лица. Те дамы были очень похожи: одинаково пахли, думали, смотрели и даже в постели все были чертовски, до комичности похожи.
Она же.... А вот и она...
Внезапно его окутала тьма, а тело страшно заныло.
Он проснулся утром с неприятной болью в спине. Он был чист, лицо брито. Свежее белье, заботливо сложенное, висело на спинке стула.
За окном покойно спал Иртыш, лишь изредка задувая своим тяжелым дыханием листья. Они, как согревшиеся в январе снегири, громко бились в стекло.
- Вчера мы поругались. Ты накричал на меня. После этого я уехала отдыхать. Отдыхалось мне плохо, я думала о нас. Много выпила. Затем мне сказали, что ты приехал. В суете решила, что отличной идеей будет сунуть пару зеленых этому здоровому на входе, чтобы он выпустил меня через аварийный выход. В итоге получилось - меня даже никто не изнасиловал. Я прошла, наверное, несколько километров. Пешкооом! И даже не устала! А потом... Мне вдруг стало всё равно на тебя. Ты будто бы перестал существовать. Ха-ха, милый, я даже знаю, что ты подумал, дорогой мой врачишка. Что это алкоголь, да? Это ты подумал? А вот и нет, я считаю, что это было божественное откровение, что меня пытались направить нормальным, человеческим путём по жизни! Ты удивлён, почему так? А я и сама не знаю, почему. В общем, я полетела в Доски. Там я не пила вовсе. Зато подцепила обалденного парня. Он был, хм, около двух метров ростом, такой.. Бруталист. Пока ты болтался где-то, я танцевала с ним. И, знаешь, не было ничего более странного в моей жизни. Это же, вроде, страсть? Она? Ну не суть. В один момент мы замечательно засосались. Извини за слово, конечно, знаю, что ты не любишь.. Просто не описать по-другому. И после этого поцелуя я не могла его видеть. Я выбежала оттуда. Смотрю - а вот и мой принц на своем жеребце. Пошатывается.
Он, кажется, забыл, как говорить и все пытался нащупать что-то на левом виске, морщился и тихонько мычал.
- Я позвонила твоему постоянному пациенту. Он приехал и увез нас в гостиницу. После тщательно мыл твою машину. Я правда не знаю, почему к тебе многие люди относятся как к божеству. Потом я кое-как дотащила тебя до душа и привела в порядок. А ещё я поняла, что, кажется, не могу без тебя жить...
Он икнул. Кажется, это была неудачная попытка проглотить слезы.
Неожиданно спальню пополам рассёк луч света. Всходило солнце, а с неба посыпались тяжелые снежные зерна.
- Тебе чай или кофе?
