Лето в Мачужичах
Приятно вспоминать свое детство босоногое, деревню, огромную белорусскую хату на две половины с горницей и большущей кухней, огромный стол, за которым собиралась вся семья, нас, семеро внуков и взрослые. Их было четверо, вставали они за светло, а потом до отвала наевшись бабушкиными знаменитыми блинами и яешней из печи уходили на работу - кто на покос, кто на ферму. Меня привозили сюда на лето, и я с удовольствием проводила в кругу своих брата и сестер почти все свое детское время. Вставая засветло со взрослыми, я часами наблюдала, как бабушка колдовала у печи...
- Ну, што Ларыса узнялася так раненька, спала бы яшчэ... Она ставила передо мной огромную кружку парного молока, пододвигала поближе большую глиняную тарелку с блинами, прикрытую рушниками, домашней выпечки хлеб стоял нарезанный на деревянной доске, и на всю хату разносился его тминный запах. Желтое, как солнышко, взбитое из домашней жирной сметаны и подсоленное масло так и сияло на тарелочке.
- Ну, снедай, дзетка, снедай, а я пайду карову выганю у поле. Сення мацi з бацькам прыедуць, чакай толькi.
- Ура, обрадовалась я, приедут, приедут! Значит, пойдем на рыбалку! Урааа...
Брат с сестрами сладко посапывали за стенкой, а передо мной завораживающим пламенем потрескивали дрова в печке, кухня освещалась таинственным оранжевым светом, за окном в саду шумел строптивый ветер. В доме было тепло, уютно и тихо, только иногда потивкивали только что появившиеся на свет цыплята и надменно квохтала наседка в сенцах, да старые с бегающими глазками ходики нарушали моногаммность теплого домашнего уюта.
К вечеру приехали родители, привезли для всех целую кучу подарков, сладостей. Бабушка накрыла прекрасный ужин. Вся компания собралась за праздничным столом, позднее заглянули соседи на смех и песни, что не смолкали до глубокой ночи. Получился настоящий деревенский праздник.
- Лариса, а как там наши удочки, целы еще? - произнес папа долгожданную фразу.
- Целы, целы! Надо только Костику и Петьке сказать, что на рыбалку идем, они тоже хотели с нами.
- Добре, давай, только мигом...
Под утро наш небольшой отряд во главе с моим папкой шагал в сторону реки. Наш дворовой пес Шарик сопровождал нас до самого места, а потом куда-то исчез. Мой лучший и надежнейший друг, который никогда меня не подводил, была у нас с ним самая настоящая любовь, которая очень не нравилась бабушке. Шутка ли, по полдня могла проводить с собакой, забывая обо всем на свете, вот такая у нас с ним была дружба. Его великолепная рыжая морда до сих пор мне иногда снится в самых лучших и приятных снах, и чувство великой радости переполняет меня, когда мой милый товарищ приходит ко мне, и я, хоть и во сне, чувствую прикосновение его холодного носа...
Аааах, какое прекрасное было то утро. Ребята спустились чуть ниже по течению реки, а я попросилась на озерцо, что оставалась уже несколько лет от каждого разлива нашей речки. Местные рыбаки ловили там карасей, плотву, даже щуку однажды поймали, что стало притчей во языцех. Про раков и говорить не приходится, каждые выходные местные промышляли ими на деревенском мини-рынке. Вся деревня передавала из уст в уста сказ о том, как местный Алеська поймал двухкилограммовую щуку. Вот и я решила попытать счастья.
Через пару часов в моем детском ведерке было уже пару плотвичек и несколько карасей. Эх, но как же мне хотелось поймать большую рыбу, чтобы удивить папу с мамой, бабушку и сестер. Но рыба где-то плавала в глубинах маленького озерца и никак не хотела идти на крючок. Тогда я вспомнила, как Костик учил меня ловить на живца, выбрала маленького пескарика и насадила его на крючок вместо червя. Пескарик трепыхался на крючке, водил поплавок так, что не было понятно, что происходит под водой, но тут поплавок утонул, и я потянула удилище на себя... Из воды показалась щучья морда.
- Паааапочка, миленький мой, пааапочка, - орала я на берегу, помоги... Отец, сломя голову, несся ко мне, за ним ребята. Пока они добежали, я кое-как вытащила рыбину на берег...
- Вот она, вот она, большая рыба!!! Я ее поймала, поймала! Урааа!!!
Мальчишки с завистью смотрели на мою рыжеватую в пятнышках щуку. В детское ведерко она, конечно же не поместилась и была помещена в настоящее взрослое цинковое ведро с речной водой, и довольно ощутимо выделялась на фоне всего нашего улова.
Вот это было настоящее детское счастье, которое запомнилось мне на всю мою жизнь, счастье, которое уже никогда не испытать, как и не вернуть те давно ушедшие от нас времена, пахнущие духмяным домашним хлебом и парным молоком, и милой сердцу нашей небольшой речушкой, что течет под Логойском близ деревни Мачужичи...
Возвращение
Было где-то около 11.00, одолевала жара... Что значит панельный дом - раскаленный бетон отдавал все тепло внутрь помещения, ну не продохнуть. Ах, как хочется, чтобы прошел хороший ливень и смыл всю городскую пыль с улиц, освежив воздух и близлежащие газоны и кусты. Зазвонил мобильник, и я с радостью узнала голос своего двоюродного брата...
- Ну, привет сестричка, - гаркнул Петруха в трубку.
- Оооой, Петруха, привет! - обрадовалась я, - ну, как жизнь молодая?
- Да ну, какая уж там молодая, все давно уже в прошлом. Вот хочу пригласить тебя в деревню на Купалье. Костик обещал приехать с семьей. Приезжай, дорогая, сестры приедут с детьми, с мужьями. Сходим на мОгилки, навестим нашу бабушку Марию. Приедешь? Ведь не забыла еще нас?
- Да как же я могла забыть? Ты что, Петр? Ну, как тебе не совестно? Приеду обязательно, если все в порядке будет и никаких проблем не возникнет.
- Вот и прекрасно! Приезжай, будем ждать, позвони только, я тебя встречу.
- Добре, Петруха, все нормально будет.
Сколько лет прошло, подумалось мне, с тех пор, как я в последний раз была в Мачужичах - да почти 50! Полвека прошло, как один час, целая жизнь. Выросло новое поколение детей и внуков, да и правнуки уже есть, сестры мои в преклонном возрасте. По телефону мы конечно общались, на семейных праздниках бывали, как водится... Одной только уже нет среди нас - Тамарочки. Как же это все досадно, никогда не знаешь, как обойдется с тобой жизнь, на какие виражи занесет...
Времени до Купалья оставалось не много, и пролетело оно весьма быстро. Как раз, аккурат за день до праздника я дозвонилась до братухи и наладилась в дорогу.
Странное дело, грудь перехватывало какое-то волнение, сердце бухало, как с цепи сорвалось. Каково же было мое удивление, когда я с сумками погрузилась в комфортабельный автобус, и мне сразу вспомнился тот ЛАЗ рейсовый, что отправлялся с площади Веры Хоружей, в котором мы ехали сначала до Логойска, а потом пересаживались на Косино, всегда под самую завязку набитый местным людом, который по выходным ездил домой после рабочей недели. К родителям, домой, в родную деревню. С сетками и сумками, люди чуть ли не висели друг у друга на спинах. И ничего, никто не скандалил, все терпели, молчали, потому что стремились к одному - побыстрее добраться до места...
А тут - такая красота! И кондиционер тебе, и кресла мягкие с подголовниками! Чистота, свобода, комфорт, - думалось мне, - но сама тут же одернула себя мысленно: сколько же лет, сколько же лет я не ездила в Мачужичи. В памяти промелькнули молодость, маленький полугодовалый сынишка на руках, и, как провожали нашу любимую бабушку в последний путь... Стыд-то какой? Настроение как-то сразу поугасло. Наверное, если бы не позвал братуха, так и не приехала бы, - сама себе задала я вопрос. Нет-нет, не может быть... Этого быть не может...
Что-то вспомнилось такое неприятное о наследстве... Все как-то слилось в одну зарисовку, вот тогда
и перестали меня привозить в деревню родители. Информации об этом у меня никакой не было, да и гадать не стоит. Неужели именно это развело наши пути на столько лет в разные стороны. Ээээх... Никогда никаких претензий у меня не возникало по поводу наследства, там же оставались сестры, братуха, какие могут быть вопросы, - крутила я это все в своей разболевшейся голове. Нет, этого просто не может быть, - решила я. Надо ехать обязательно...
Автобус плавно двигался по отремонтированной с иголочки автостраде. Вспомнилась старая гравейка, которая порядком пылила во время движения, и люди уже на месте выходили из автобуса прилично подернутые пылью. Да что тут говорить, ни пылиночки, прохладно в автобусе, красота, а не поездка. Я и не заметила, как автобус оказался у Косино. Братуха был на месте, прямо из двери схватил сумки и меня в охапку и закружил, закружил...
- Как я рад, Лариса, очень и очень рад, что ты приехала! Наши уже все на месте, сейчас всех увидишь, только каблуки сымай, здесь у нас все по-прежнему, не много на каблуках-то протопаешь.
Я послушно сняла свои модняцкие туфли, взяла сумку в руки, туфли засунула в пакет, и мы с Петрухой тронулись в трехкилометровый путь по обычной протоптанной такими же босыми людскими ногами дорожке среди поля, мимо деревенского погоста, через выгон, среди огромного цветущего поля клевера, незабудок и зверобоя, пижмы и полыни, обычных полевых колокольчиков и каким-то чудом живущих здесь васильков и люпина.
У нашей местной деревенской речушки возле мостков, сели передохнуть, шутка ли, сумки-то тяжеленные. До дома оставалось всего ничего, уже и виден был дом на пригорке с огородом и садом, и старый столетний дуб с колесом на оголившихся от старости ветвях. Чуть-чуть оставалось... А вот какая-то женщина, выскочив из калитки, побежала в нашу сторону. Ее я узнала, это была средняя наша сестра Надежда.
- Сестриииичка, дорогая, какая ты молодец, что приехала, радость-то, радость-то какая!
Всей шумной компанией мы заявились на подворье, где старший зять, как будто соскучившись, с таким смаком рубил дрова, что они разлетались на все четыре стороны от одного удара. Рядом стоял Юрка, сын, молодой, косая сажень в плечах, мужчина :
- Батя, ну ты чего так разошелся, давай я, устанешь...
- Ан, нет, - отругивался, Казик на сына, - надо было раньше, - что не видал, что дров нет, где раньше был?
- Гаах, гаах, гааах, - гахал с усилием вполне еще в силе почти 70-летний мужчина. Наконец, Юрка добился своего и забрал у отца топор.
Войдя в дом... Да это был вполне себе комфортабельный дом, отремонтированный, покрытый новым шифером, ошалеванный вагонкой и снаружи, и изнутри, и покрашенный пенатексом, поднятый на фундамент, дом. Конечно, его было не узнать. Из мебели сохранился только огромный семейный стол, ходики на стене, образа в том-же углу со старинными бабушкиными рушниками. Сестры возились у печи, пахло свежевыпеченным хлебом, что замесили еще вчера по бабушкиному рецепту...
Ну, здравствуйте, дорогие сестрички, вот и свиделись наконец... - горло мне свело болевым спазмом, говорить я просто дальше не могла. Женщины бросились обниматься.
Ууух, Ларка, какая же ты сталааа. А мы тебя никак дождаться не могли.
Тут набежала со двора куча детей, - внуки догадалась я, вручив им мешок с конфетами. Чего удивляться - шестеро сестер и брат, вот и внуков соответственное количество. А дом-то зятья отремонтировали да братуха. Вот у кого руки были золотые! Зятья и братуха всегда были гордостью семьи Метлицких.
- Гах, гааах, гааах, - раздавалось за окном уже Юркиным голосом.
Народу во дворе увеличилось, все
