«Чертовщина какая-то» 2-й четвертьфинал

Сегодня, 2-й четвертьфинал конкурса «Чертовщина какая-то».
Тема – Рассказы могут быть: мистика, сказки для взрослых и прочая чертовщина.

Объём:
Верхний предел – 20000 знаков с пробелами
Нижний предел – 5000 знаков без пробела

Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.

Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны

Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2,   2:1,   1:2, 2:0,   0:2   1:1,   1:0,   0:1,   0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.

ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!

Итак, в этом поединке встречаются рассказы «Одно зло» и «Скорпион».


Одно зло...

Настоящий грибник всегда встаёт засветло, когда первые лучи солнечного света только начинают пробиваться сквозь утренний туман. Ему ведомы потаённые тропы, он знает назубок все грибные места, и совсем скоро его корзина доверху наполнится дарами природы.
Однако же, Федор Прокопьевич и Василий Пантелеймонович возвращались из леса порожняком и с настроением ниже плинтуса. Сыроежки, маслята, да парочка стоялых подберёзовиков - за такую лабуду на рынке много денег не выручишь.
- Зря ты меня, Вася, в лес с утреца потащил, - посетовал Федор. - Говорил же, что в такую жарынь не найдём ни шиша. Так что, плакала наша опохмелка.
- Кто же знал, Федя, - развёл руками Василий. - Давай-ка через Макарыча срежем. У него теперь в огороде крантик для полива, хоть водички попьём, а то трубы горят.
- Не велел же Макарыч ходить, ругался, что огурцы с клубникой потоптали.
- Так ведь помер же он намедни, а Зинка на первую электричку пошла, сам видел. Как сына Серёги не стало, Макарыч дом на сноху записал, свою-то двушку Зинка продала. Комфорт бабе устроил: водопровод провёл, канализацию, а ещё и унитаз в доме поставил. Вот только сам-то попользоваться толком не успел. Жалко, хороший мужик был. Правильный.
- Я-то думал, с чего бы Макарыч нужник порушил? - пожал плечами Федор. - Это его цивилизация сгубила, не иначе. Одно зло от цивилизации этой. Ходил бы на двор, как все, да не выёживался, может, и пожил ещё малёхо. А что Зинке в городе не жилось-то?
- Дык... Тут такое дело... - замялся Василий. - Короче: племяш мой непутёвый Гришка с Серёгиной сеструхой якшается, надоумил её кредит взять под залог квартиры. Бизнес замутить хотел, да не срослось у него. Варвара к брату жить попросилась, да Гришку с собой притащила, а тот давай свои порядки наводить. Серёга с Зинкой сколько раз хотели их вытурить, да куда там! Идти-то бедолагам некуда, квартиру банк забрал. Где теперь Гришка со своей бабой обретаться будут, ума не приложу.
- Одно зло от банков этих гнилых. Жульё сплошняком, так и норовят простого человека облапошить. Так чего же они тогда кредит не выплатят?
- А с чего? Варька без работы сидит, Гришка номера с машин скручивает, чтобы потом вернуть за вознаграждение. На то и жили. Всегда прокатывало, а нынче чегой-то не свезло: поймали Гришку да отметелили по полной, чуть живой в больничке лежит. Ну что, заходим?
Старики отворили калитку и удивлённо воззрились на припаркованный у крыльца чёрный Lexus.
- Вот ведь Зинка, зараза, - сквозь зубы процедил Василий. - Мужа схоронила, свёкра уговорила, трёх дней не прошло, и на тебе: уже с олигархом каким-то романы крутит. Не удивлюсь, если и на племяша именно Зинка этого мироеда натравила, а тот её надоумил квартиру толкануть.
- Одно зло от тварюг этих ненасытных, - поддержал друга Федор. - Нешто Макарыч зазря корячился, грядки копал? Чтобы Зинкин жучара его клубникой обжирался?
- Твоя правда. Как не в себя всё метут, буржуи. И ведь не подавятся даже! - Глаза Василия загорелись недобрым огнём, и он вытряхнул из корзины в траву свой нехитрый улов. - Есть у меня одна мыслишка...
Неожиданно небо заволокло хмурыми свинцовыми тучами, совсем недавно топтавшимися где-то у горизонта, словно кто-то невидимый разлил чернила по холсту. Вспышка молнии прорезала небосвод, послышались первые раскаты грома. Весело щебечущие птицы тут же испуганно умолкли, затаив дыхание, листья деревьев затрепетали в зловещем предчувствии. Небеса разверзлись: дождевые капли, сначала робко, несмело, а затем все интенсивнее тут и там забарабанили по земле.
С тяжёлым сердцем вернулась домой Зинаида Петровна. Совсем недавно она потеряла мужа Сергея, и вот теперь настал черёд свёкра. Из всей многочисленной родни лишь Николай Макарович да двоюродный брат Павел поддержали её в трудные дни.
Супруги жили да не тужили, пока не объявилась Варвара - единоутробная сестра Сергея. Она уломала брата ненадолго приютить её, пока не рассчитается с кредитом. Получив согласие, Варвара на следующий же день переехала к ним в квартиру с вещами, и не одна, а со своим сожителем Григорием, который с порога начал качать права. Недолгое проживание сестрёнки растянулось на месяцы. Ежедневные скандалы не могли не сказаться на здоровье Сергея Николаевича: третий по счёту инфаркт стал для него последним.
- Пашенька, родной! - Из глаз женщины потекли слёзы, когда она увидела брата. - Нормально доехал?
- Привет, сестрёнка! - Павел обнял Зинаиду и ободряюще похлопал по спине. - Всё хорошо, у тебя-то как?
- В храме была, свёкру свечку за упокой поставила, да сорокоуст заказала. А-а, вот ещё: Варвару встретила. Костерила меня почём зря, да денег пыталась вытребовать. Говорит, что её Гришенька попал в больницу, и ему срочно нужна дорогостоящая операция. Как только язык-то повернулся!
- Наглость - второе счастье, - философски рассудил Павел. - Поможешь им с деньгами?
- Да ты что, ополоумел? - рассердилась женщина. - Серёжа мой хотел с сестрой всё по-хорошему уладить, так они его со свету сжили! Нет уж, пусть дерьма-то полной ложкой похлебают.
- Не только они, похоже, - хохотнул Павел. - Ещё и дедки соседские.
- Федор и Василий заходили? - Зинаида вытерла кулачками глаза. - Что им тут надо было?
- На клубнику позарились. Шуганул их, ну они и ломанулись к себе напрямки. Макарыч толчок-то снёс, а выгребную яму лишь земелькой присыпал, вот старички в неё и попались. Я уж их трогать не стал, чтобы в дерьме не испачкаться.
- Ну я им устрою! - на мгновение вскипела Зинаида, но тут же остыла, мысленно представив неприглядный вид воришек. - Хотя... Пусть их.
- И то верно, Зинуль. Чудно как-то вышло. Старички из ямы еле выбрались, к реке потрусили. Я на крыльце стою сухой, хоть бы хны, а их вдогонку дождина, как из лейки, вовсю поливает. Ей-ей, в первый раз такое вижу.
- Странно, - удивилась женщина. - Я от станции шла, так никакого дождя и не было вроде.
- Вот я и говорю - чудно.
Горе-похитители в семейных трусах сидели на крылечке и курили одну на двоих папироску. Чуть поодаль на верёвке обтекала наскоро выполосканная в речке одёжка.
- Зато похмелье, как рукой сняло от холодной водицы, - прервал молчание Федор.
- Есть такое дело, - зябко поёжился Василий, увидев входящую во двор Зинаиду Петровну, и ткнул приятеля в бок локтем. - Гляди-ка, Зинку черти принесли, сейчас нравоучения читать будет.
- Ну что, старичье, - приблизившись к дедкам, строго вопросила соседка. - Чужая клубника слаще показалась? Свою-то, небось, подобрали и пропили уже.
- Не тебе нас совестить, Зина! - Сурово сдвинул брови Василий. - Только Макарыч помер, ты олигарха в дом привела. Стыдоба, да и только!
- На Лёхусе прикатил! - съязвил Федор. - Одно зло от них, от Лёхусов вот таких вот. К речке дорогу, что тебе трактором, размолотили. Хрен пройти теперь - слякоть одна да колдобины.
- Глянь-ка на них, распетушились-то как! Брат это мой, дурачины, на похороны приехал. - Зинаида извлекла из сумки бутылку водки и поставила на землю перед стариками. - Вот, а видеть вас на поминках не хочу.
- Не по-людски это, Зинуль, - укоризненно покачал головой Василий. - Ведь столько лет бок о бок прожили.
- Чтобы ни ногой! - уходя, отрезала соседка.
- Одно зло от баб этих! - в сердцах бросил ей вслед Федор, распечатывая бутылку. - Ну что, Васятка, помянем Макарыча? Он-то отходчивый был, позвал бы.
- Не то, что эта дура Зинка, - поддакнул Василий. - Чую, неспроста мы вляпались, Федя. Не Макарыч ли нам подсобил?
- Может и так статься, - согласился Федор. - Отродясь мы, Вася, у соседей не крысятничали, а тут бес попутал, не иначе. Одно зло от них проклятых.
- Да и племяшу моему за дело вломили, если на то пошло. Немудрено: сверху-то оно всё видно.



Скорпион

Незадолго до своего отъезда из Египта, я отправился в поход по антикварным лавочкам в поисках подарка для своей ненаглядной Верочки. Приближался её день рождения, а она у меня помешана на антиквариате. В прошлом году мы с ней отдыхали в Крыму, так она заставила меня купить на чёрном рынке какую-то краснофигурную древнюю вазочку по цене хорошей норковой шубы. Причём такой счастливой я её никогда не видел. Мои сомнения она разбила в пух и прах, сказав, что шуба износится и пойдёт на выброс, а вазочка эта будет с каждым днём всё дороже и дороже.
Так, через неё и я пристрастился к антиквариату. В этом году Вера не поехала со мной, под влиянием каких-то предчувствий. - «Не знаю, милый, но я почему-то боюсь в Египет ехать, - призналась она, - но ты поезжай, может быть, найдёшь для меня что-нибудь интересное».
День клонился к вечеру. Ноги мои гудели, а я так ничего и не выбрал. Неожиданно на дверях невзрачной лавчонки я увидел горделивую надпись: «We do not trade in the false things (Мы подделками не торгуем)»
Хозяин лавочки, высокий, худющий египтянин, сам чем-то похожий на мумию, терпеливо ожидал моего выбора, а когда я разочарованно повернулся к выходу, сказал вдруг: «Wait a moment, Mister»(подождите, господин), и, метнувшись в соседнюю комнату, возвратился оттуда с небольшой коробочкой, вернее шкатулочкой из природного камня.
Когда он её открыл, у меня ёкнуло сердце: на дне шкатулочки лежал золотой Скорпион. Мне даже показалось, что он шевельнулся. Пригляделся – нет, конечно! Неведомый мастер добился необыкновенного сходства с оригиналом. Была одна лишь неправдоподобная деталь, поражающая воображение – у Скорпиона было три глаза. Судя по весу, вещица была сделана из золота высокой пробы. «This is a beautiful thing, Мister. – проскрипел хозяин, - very,very old (Это прекрасная вещь, господин, очень, очень старая)».
Я и без комментариев понял, что куплю этого Скорпиона, во что бы то ни стало, прежде всего потому, что жена моя по гороскопу Скорпион. Египтянин заломил немыслимую цену. Мы долго торговались, но всё же я потратился основательно. В конце нашего разговора, из-за шторки, закрывавшей вход в другую комнату, высунулась толстая женщина и начала что-то громко