затрещины, или по щекам боялись, ведь окровавленный прут был при мне, и все понимали, как я им пользовался. То-то никто не спросил, кто меня ограбил и сбросил в тот… нет, даже вспоминать страшно, а ещё страшнее понимать, что это уготовано ВСЕМ, если не сделать что-то с помощью науки и медицины! Всем, понимаете?
- Вы поймите, вы прошли ад, но тут, в Индии, это норма, пришёл срок, кому позже, кому раньше. Если пошёл плохим путём, то…
Я не мог это слышать больше и зажал уши, на одной визгливой ноте говоря снова и снова: «Жизнь священна, жизнь священна». Я не заметил, как мне всадили шприц с чем-то, отчего я сразу обмяк и потерял подвижность.
- Нет, только не это, это убийство, я не дамся тебе, тварь! - сипел я, ещё мёртвой хваткой держа врача. И отключился.
Очнулся я в больнице, где меня ждали родители. Обколотый кучей антибиотиков, успокоительных и противопаразитических лекарств, с введением готовых сывороток с антителами из-за иммунодефицита - спасибо, опять-таки, химии, - я был избавлен от вызванных опарышами гнойников, весь в этих ранках оказался. Меня жрали заживо в той… Короче, пришлось вводить аминазин, ибо меньшими силами не успокоить. Ещё бы! Объятия родителей были очень бурными, но я года три-четыре обходил кладбища, и то плоховато до сих пор мне на них. Всё, что связано со смертью, у меня вызывало - а мысленно и вызывает до сих пор, - страшную панику. Я-то видел, большинство не видело, то так спокойны. А я видел, видел, хотелось показать всем этот ужас, может быть, тогда соображать впервые в жизни начали бы! И всё ассоциировалось со смертью, даже рыбки в аквариуме вызывали ассоциации с пожиранием заживо. Когда твой мозг, твоё естество переваривается заживо и не в силах ничем спасти себя… Нет, это и есть истинное зло, только не это!
Теперь я видел в любой природе её истинное лицо - не цветочки-птички-зверьки-бабочки были видны, а бездумное пожирание одних другими. И трава, кусты, деревья - жадные до поживы рты-корни, жрущие и жрущие. Нет, вам я не достанусь, поняли? Я иногда говорил это вслух, когда был один на улице, не достанусь!
Лишь пятый год после Калькутты паника стала меньше, но пробуждалась и пробуждается легко. Теперь я видел в корнях деревьев на кладбищах замурованных людей, силящихся выбраться, но пожираемых заживо.
Я стал, как ветеран «горячей точки», - и диагноз тот же был впридачу к прочим чисто физическим, еле сняли с учёта, - но страшнее большинства из них в плане состояния нервов. Я забивал стресс всем, чем мог, предпочитая в качестве основного метода еду - после химии я до сих пор не могу наесться, ведь 2 года после неё я не мог нормально есть! - и женщин. Я гулял и гулял, направо и налево, перетрахал штук 60 точно, избегая лишь откровенных наркоманок и венерических, алкашек и быдло. И так было до болезненности, таблетки пил для «здоровья» перед свиданиями, потому как из-за нервов были страшные сбои с конфузами. Сама привычка «гулять» стала одержимостью, 2-3 бабы параллельно были нормой, а разок - 4! Замужние, зрелые, помоложе и постарше, студентки, одинокие и не очень, - по фигу, лишь бы забить этот ад в «душе». Да есть ли она вообще, и, если да, хранит ли она твоё «я», или просто сбрасывает тушку после износа и окончательной поломки, как старую майку, и забывает о ней на наш манер. А старая майка - это на деле именно мы!
Так вот, лишь моя нынешняя прекрасная и теперь единственная жена меня не без труда успешно вылечила от «гуляния». Теперь я вообще куда спокойнее, хотя иногда антидепрессанты попиваю время от времени, когда «находит», и я не могу нормально спать. А в моём состоянии не поспать сутки, как для обычного человека около 3-4 суток подряд! Разик на новый год не поспал почти 2 суток - дежурство было в больнице за коллегу, я - медик в жизни, - и после этого пол-года тяжело болел какой-то страшной простудой с кровавым кашлем и насморком, почти, как спидозный, хотя этой-то болячки у меня, слава Жизни, нет. Осложнения пошли на уши, я тугоухий немного, и на шумы реакция адская, как и на погоду.
И там, в аду… и потом тоже я принёс клятву, которую соблюдаю до сих пор: за всех, кого бросили умирать за всех, кого забрала смерть, за всех, кто забыт под именем «перевёрнутая страница истории», я отомщу смерти. Она сама умрёт навсегда!
