"Это вам - не Агата Кристи!.."

никто не летает.
– Хм… Да. Но для чего ей могли понадобиться… рабы? Обладающие… руками?
– А вот тут я знаю не больше вашего, молодой человек. Хотя догадаться нетрудно. Она хочет свалить отсюда к … матери! Потому что уж слишком похоже это место на самую банальную… Тюрьму!
– Интересная теория. – Назаров вынужден был, повторив, прикусить губу, и приложить максимум усилий, чтоб не…
Рассмеяться!
Надо же! Космическая паранойя зацепила и всегда трезвомыслящего и прагматичного ветерана! Циника и реалиста до мозга костей. И вот он несёт заведомый бред! Если б всё обстояло не столь трагично, можно было бы действительно – посмеяться. Но сейчас…
Сейчас это может создать им проблемы. Особенно, если Гуннар начнёт упорствовать, или протестовать против того, чтоб они летели к чужому кораблю… Может, изолировать его? (Вот только где?!) Или хотя бы… Усыпить? Снотворное в аптечке, вроде, есть? Но пока что нужно мысль докончить:
– Но пока, к счастью, не доказанная.
– Ага. Пока. И если вы сейчас, лейтенант, думаете, что у меня космическая паранойя, вы не так уж далеки от истины. И мне сейчас не просто страшно, а чертовски страшно! – по расширенным зрачкам, дрожащим рукам и учащённому дыханию Назаров видел, что пожилой швед не лжёт, – И я сам, добровольно, предлагаю вам дать мне снотворного. Да побольше! И знаете почему?
Потому что даже сейчас слышу я там, – Гуннар вновь постучал себе по виску пальцем, – Шёпот, который не утихает… И хоть сейчас он и не говорит понятных мне слов, и не отдаёт приказов, а просто бубнит, как бы беседуя сам с собой…
От этого мне ничуть не менее страшно!
– Хм-м… Странно. Впрочем, катастрофа, стресс от неё, и тесное пространство нашего модуля могут стимулировать… воображение, и вызывать ещё и не такие галлюцинации. В истории космоплавания такие случаи не редкость. Внимание, экипаж и господа рабочие и учёные. Кто-нибудь слышит… Нечто подобное? – лейтенант обвёл настороженным взором всех присутствующих.
Все дружно покачали головами.
Ну, слава Богу! Галлюцинации посетили только старика. Похоже, на почве, вот именно, нервного перенапряжения. Из-за аварии. И безысходности – потому что люди не дураки, и за последние несколько часов успели просечь, что шансов у них в этой космической «дыре» и правда – ноль целых хрен десятых.
Назаров сказал:
– Я рад, что больше никто не… пострадал. И вот ещё что.
Пожалуй, вы правы, Гуннар. Сон вам, да и всем остальным, не повредит. Расслабиться и отойти от стресса он всегда помогает лучше, чем любые лекарства. И слова.
И поскольку заняться нам всем, в-принципе, пока нечем, предлагаю и всем не занятым на вахте лечь досыпать! До полной остановки модуля у чужого корабля, чем бы он ни оказался, у нас почти двадцать часов. Будем, следовательно, отдыхать и набираться сил.
Вопросы?
Вопрос нашёлся у Петра Моммсена, молодого, всего двадцатисемилетнего, бурильщика:
– Сэр… Я вот по поводу гальюна. Мы его сможем перетащить на чужой корабль, или… Придётся здесь оставить? А то он – как раз в кормовой части!
Назаров подумал, что вот так и выясняется, у кого какие в жизни приоритеты.
Да, Моммсен проводил в туалете больше всех времени. И неизвестно, чем он там на самом деле занимается. Может, конечно, ещё на «Дональде» съел чего не надо. Или от стресса у него развилась «медвежья болезнь». Ну, или просто человек уходит туда уединиться. Чтоб, например, заняться самоудовлетворением с помощью руки…
Неважно. Вопрос актуальный:
– Да, гальюн в кормовой части модуля. И от двигательного отсека его отделяет лишь тонкая переборка. И сохранить его на модуле – не удастся. Поскольку и сам модуль будет неизбежно полностью изъеден эмиссией и коррозией. Поэтому, вероятно, первое, чем мы займёмся, проведя разведку, и выбрав подходящее место в корпусе чужого корабля – как раз переоборудованием какого-либо неповреждённого помещения под жильё. Куда перенесём и туалет. Ну, и, разумеется, займёмся переносом в другие целые или отремонтированные помещения чужака всех наших запасов, инструментов, и оборудования.
Ещё вопросы?
Больше вопросов не нашлось, и Назаров не без облегчения объявил:
– В таком случае, прошу вас продолжить прерванный сон. Гуннар. Подойдите ко мне, я сейчас достану вам из аптечки снотворное. Может, ещё кому-то нужно?
Нужно оказалось и обеим учёным, так за всё время совещания не сказавшим ни слова. (Вероятно, потому, что они оба были специалистами узкого профиля – ксенозоологи! И ничего не понимали в астронавигации, ремонте, и прочих технических вопросах.) Но без проблем заснуть пожелавшим.
После того, как все добровольцы проглотили свои капсулы, (А Гуннар – сразу две!) запив скупыми глоточками воды из общего титана, Назаров пожелал всем спокойной ночи, и они с Хваном удалились к себе в рубку, прикрыв за собой дверь.
Биолог доктор Джонотан Хейдигер, всё время разговора державший за руку своего коллегу, доктора Эрика Валкеса, сейчас, проглотив капсулу, и снова усевшись в кресло рядом с ним, доверительно наклонился к его уху:
– Может, если командир прав, и тот корабль действительно настолько большой, нам удастся наконец получить и персональную каюту?
Эрик, который хоть и был на год младше, и на три дюйма ниже, но играл в их тандеме доминирующую роль, покачал головой. Ответил тоже вполголоса:
– Знаешь, мой дорогой, до этого ещё дожить надо. Не будем торопить события.
– Ах вот так?! – Джонотан не мог не нахмурить брови, тон стал сердитым, – Ты, похоже, только рад, что мы сейчас – ничего не можем? Или… А-а, вот оно как! Я понял. Я же видел, свинья ты похотливая, как ты посматривал на этого чёртова Томера?! Ну погоди – вот останемся наедине – я тебе всю морду твою противную расцарапаю!
– Что за бред! – Эрик, привыкший относиться к угрозам своего коллеги и приятеля серьёзно, вынужден был тем не менее перейти вообще на шёпот, – Тебя, похоже, тоже слегка того!.. Повредило! Стрессом. Несёшь чушь ещё похлеще Гуннара!
– А-а, так я, по-твоему, приход словил?! Ну точно. – в ответном шёпоте Джонотана явственно проступала теперь истерика и обида, – Я всё понял. Я просто надоел тебе. Ты хотел как можно скорее вернуться на Землю, чтоб послать меня куда подальше, а себе найти кого помоложе! И посимпатичней! И ты, конечно, жутко зол, что теперь этот момент откладывается! Вот и хочешь найти любой предлог, чтоб поругаться со мной, порвать наши отношения, и свалить!
Хотя бы к этому вонючему качку!
– Идиот! Никуда я «свалить» не хочу! И вообще – хватит пристёбываться! На нас уже оглядываются. – и точно, Гуннар, сидевший в кресле по другую сторону прохода, сердито зыркнул на зоологов, и даже сидящий рядом с ним, и как всегда молчавший Пьер Огюстен, покосился в их сторону и вздохнул, – Останемся наедине – тогда и выскажешь свои «Фи!» И получишь за них! Всё, что причитается глупому и непослушному мальчику!..
– Ах! Жду не дождусь! – Джонотан сжал, так, что даже костяшки побелели, кисть Эрика, – Мечтаю об этом! А то из-за этой идиотской аварии – никакой личной жизни!
– Да уж… – понять по тону Эрика радуется ли он предстоящей «встрече», или сердится, было абсолютно невозможно. Научился он ставить Хейдигера в тупик, – Никакой. Ладно, подождём, посмотрим. А пока – хватить ворчать. Давай укладываться.
– Я бы с удовольствием. Да не успел из-за тебя, паршивца занудного, в гальюн сходить. Теперь так и так придётся ждать, когда скотина Моммсен вытащит оттуда свой тощий зад. Никак, опять пошёл ублажать своего одинокого друга…
На это Эрик только фыркнул, опустив спинку кресла, и подтыкая под спину плед.
– Ну так ты не забудь. Когда прилетим и обустроимся. Ты обещал!..
Тут наконец к ним обернулся предмет их раздора, делящий переднюю пару кресел как раз с вышеназванным Моммсеном, тридцатилетний бурильщик Томер Франкель, с фигурой атлета и пристрастием к качанию железа в спортзалах, и битью морд в барах всех планет Содружества. И посмотрел долгим и пристальным взглядом на обеих. Эрику пришло в голову, что он свободно мог расслышать их разговор несмотря на жужжание систем климатизатора и басовитое гудение маршевых двигателей.
Томер ничего не сказал, но оба учёных как-то сразу утратили желание продолжать пререкания.
 
Когда исполняющий обязанности командира модуля старший лейтенант Олег Назаров и помощник штурмана младший лейтенант Ксю Хван, закрыв за собой дверь командирского отсека, опустились в кресла пилота и штурмана, хитрые щёлочки морщинистых глаз сорокавосьмилетнего китайца обратились к командиру:
– Неплохо прошло, а, сэр?
– Ну, в принципе, да. Могло быть гораздо хуже.
– Оно и верно. Похоже, главных наших проблем пока никто не осознаёт. Но если то, что сказал Гуннар хотя бы на вот столько, – помощник штурмана показал кончик ногтя, – правда, то мы – в глубокой, как говорят русские, …опе!
– Мы в ней и так, Ксю. – Назаров криво усмехнулся, – потому что то, что сказал чёртов Гуннар – слишком похоже на правду. И если даже кроме него этих «голосов» никто не слышал, и не услышит, это вовсе не значит, что на чужаке и правда – никого нет живого! Да ещё и враждебного.
Потому что в одном этот старик стопроцентно