ВИТЕК
Он уверенно шел по железнодорожным рельсам с охапкой весенних полевых цветов. Теплое солнце светило в глаза, отчего хотелось жмуриться и одновременно улыбаться. Родителям на собрании все равно сообщат, что он прогуливает уроки, а одним днем больше, одним меньше – какая разница. За спиной послышался гудок поезда, еще далеко, но спрыгивать на насыпь перед самым составом с цветами рискованно, поэтому в этот раз он спустился пораньше обычного, укрывая своим телом нежные растения от создаваемого движущейся громадиной порыва воздуха.
– Почем букетик? – представительный мужчина в шляпе и очках обратился к мальчугану.
– Рупь.
– Ты чего, так дорого берешь?
– А вы сами, однако, полазьте по лугам.
– Давай пятьдесят копеек.
– Ладно.
Оставалось всего два букетика, но они, пригретые в полдень, стали медленно опускать вялые головки, листочки без воды тоже выглядели печально. Потенциальных покупателей в поле зрения не наблюдалось – сегодня не рыночный день, а есть и пить хотелось до ужасти. Витек отошел в сторону и пересчитал заработанные монетки. Совсем не плохо. Большую часть он отложит в заначку на стою мечту, а немного можно потратить прямо сейчас.
– Сколько тебе?
– Давайте три. Нет четыре.
Он как завороженный смотрел на продавщицу, выдавливающую на вафлю цилиндр вкуснейшего мороженого, как на волшебницу. Усевшись на соседнюю скамейку, голодный пацаненок, принялся растягивать блаженство, подставив смуглую мордашку под яркие лучи.
– Давайте еще три.
Продавщица покосилась, внимательно посмотрела на широкое довольное лицо мальчишки с явными примесями бурятской крови, но что-то говорить не сочла нужным. Дети войны, да еще в центре Сибири, получили такое естественное закаливание – никакая зараза не возьмет. Чего уж там лишняя порция пломбира.
Счастливый Витек бодро шагал в обратном направлении. В кармане приятно позвякивали заработанные монетки, еще немного и он сможет купить себе велосипед, как у Витьки-медведя с другой улицы. На деревянной, со слегка облупившейся краской скамейке остались увядать никому не нужные цветочки.
Достав из кустов припрятанный портфель, Витек повернул к дому, пиная попадающиеся под бывшие отцовские ботинки камешки и мечтая о том, что, когда вырастет обязательно станет машинистом. Из окошка чердака торчал толстый зад матери, стоящей на приставной лесенке. Мальчик весь напрягся: Нашла!
– Мать, ты чего туда залезла?
Женщина замерла, поправила чуть задравшийся выше колен подол цветастого платья, потом медленно стала спускаться вниз. Раскрасневшееся лицо ее выглядело виноватым, но и одновременно злым от отчаяния.
– Витька, паршивец, я знаю, что у тебя есть деньги.
– Есть, мои.
Мальчик обратил внимание, на влажные подмышки домашнего платья матери. Значит давно везде выискивает.
– Знамо, что твои.
– А ты зачем шаришь, ежели мои?
– Надо, однако.
– Всем всегда надо. Я заработал – значит мои.
Мать потянулась к уху своенравного и прижимистого пацана, но он вовремя увернулся и забежал за угол дома, облегченно выдохнув: Значит не нашла!
Из будки лениво вылезла большая лохматая собака, потянулась, словно нехотя зевнула, высунув яркий язык и блеснув острыми зубами, затем смиренно уставилась с умным видом на молодого хозяина, нервно кусающего губы, стоя за поленницей.
– Витька, отдай деньги по-хорошему! – кричала во дворе мать, выглядывая, где сорванец спрятался.
Шумела она долго, но безрезультатно.
– Вить, а ты чего тут стоишь? – с любопытством заглянул в укрытие младший братишка, ковыряя пальчиком в носу.
– Тебе чего надо? – шепотом огрызнулся мальчик. – Или отсюда!
– Ах вот ты где!
За спиной братишки выросла крупная фигура матери, закрыв собой просвет, как надежду.
– Вот я тебя сейчас ремнем!
– За что?!
– Чтоб от матери не бегал и деньги не прятал.
– На, бей! Бей! А деньги все равно мои!
Мать в сердцах стукнула кулаком по спине, повернутой в ее сторону с вызовом, и тут же отступилась. Опустилась на подгнившую старую скамейку и запричитала, руками злые на судьбу слезы утирая.
– Краску там привезли половую. Мало. Быстро разберут. Сколько наши половицы скоблить можно? Я руки все в кровь изодрала, заживать не успевают. Вот думала покрасим, гладкий коричневый и красивый пол в избе станет.
Витек стоял рядом, молчал. На велосипед самую малость не хватало. Потом медленно пошел к лесенке, поднялся на чердак. Там под самой крышей в щели между досок был его заветный тайничок. Достал, подержал в руках и решительно спустился вниз. Мать смотрела с надеждой.
– На, покупай чего хотела, – всунул звенящий скомканный бумажный пакетик в натруженные сильные руки и убежал.
– Велосипед мы купим тебе с отцовской получки! – крикнула вслед растроганная мать, но Витек уже не слышал.
С получки велосипед купить родители не смогли, но на следующий год чуток еще подросший мальчишка крутил педалями и, сверкая рамой новенького велосипеда, рассекал по утоптанным дорожкам родного поселка.
Атмосфера времени и места – в тексте ощущается дух послевоенной Сибири: бедность, сложная жизнь, но при этом упорство и закалённость людей.
Хороший баланс диалогов и описаний – текст не перегружен, читателю не нужно додумывать слишком много или, наоборот, пробираться сквозь лишние подробности.
Эмоциональная кульминация – момент, когда Витек молча принимает решение отдать деньги, хорошо выстроен, без лишнего морализаторства. Финал логичен, но не очевиден с самого начала, и это делает его сильным.