этрускам...- без особых эмоций обронил Ариант, думая о своем.
Великий гаруспик подавил хитрую улыбочку: да, этот парень остается римским патрицием Каем Валентом, сух и скуп на чувственные порывы. Трудненько с ним Антиру, кто по натуре более открытый, своих искренних чувств не таит.
- Давно забыл, Арунт…Не серчай, царь, привык называть тебя «Арунтом».
Ариант не изменился в лице, думая о брате, кто спасал любимую Элин, будущего ребенка…Как плохо еще знает Антира…Заныло сердце, к глазам подступили слезы…Простить себе не мог, что сейчас не с братом, кто борется с холодными волнами…
Этруск похлопал его по руке, украшенной серебряным кольцом – Златоискром.
- Не бери в голову, Арунт! Давно ты доказал, на что способен…. Зачем казнишь себя? Учение и опыт, конечно, мощный стимул в достижении победы, но, человек даже не подозревает, какие в нем силы таятся. Ты же любишь повторять, весь фокус в том, чтобы не проиграть?
Ариант изумленно взглянул на Публия Крейса, ах да, забыл – этот седой маленький человечек умеет читать мысли, не хуже Высочайшего. Отрешенно произнес:
- Только бы не погибла Элин, только бы они доплыли к скалам Харайти!...
- Она не погибнет, Арунт…
- Скажу тебе честно, папаша Крейс…По моей просьбе мне всё рассказали Винитар, Савлий…Когда в тот страшный для меня день…покинул виллу…Элин вскрыла себе вены…Если бы не отец…Я в вечном долгу перед отцом.
Дий обернулся с пристальным взглядом. Ариант состроил страдальческую мину, но глаза не опустил.
- О чем шепчетесь? – спросил Дий, сохраняя стоическую выдержку. – Кто старое помянет…сами знаете. Всё идет, как написано у нас на роду…
Они зашли в комнату Сфер, в которой Ариант, как и Публий Крейс, оказались впервые.
Напротив входа висело на стене объемное панно на металлической основе – картой Киммерии и Харайти, с лагунами, бухтами. Горы и берега составлены из разноцветной гальки, кремния и слюды, с россыпями драгоценных камешков, а вода окрашена в бело-сине-зеленое.
Именно это панно, привлекавшее необычной красотой, скрывало в себе то, что называлось у Дия «Живым окном», его собственной разработкой, основанной на звездным организмах; и являлось тайной в Караниу. Через это «Живое окно» он смотрел, нет ли кого терпящих бедствие на море, и немедленно отсылал на помощь. Знатное окно! Может открыть вид в любую часть дворца! Как включать «Живое окно» знал только Дий.
Он снял с карты черный камешек, - это был магнит, - и передал его сыну. Попросил вспомнить ориентиры, какие на глаза попадались, когда летели на Колаисе, и поставить магнит в предполагаемой точке падения Элин и Антира.
Растерянно Ариант разглядывал карту – такой красоты и точности исполнения никогда не видел…или видел в детстве, но забыл напрочь?
Пока сын знакомился с картой, - а разбираться в разных схемах бывший римский трибун умел,- Дий открыл перед Публием Крейсом стеклянный шкаф, где на полках хранились магические предметы. Предложил обалдевшему гаруспику выбрать для своей гипнотической коллекции всё, что ему нужно.
Ариант зыркнул в их сторону, подумав: «Вот она – круговая порука! Только для своих, Посвященных!»
Биппу надоело обнюхивать комнату, сплошь оббитую черным сукном, шумно зевнул и улёгся на край царского плаща, теперь Ариантис никуда не денется.
Сосредоточившись, Ариант нашел предполагаемую точку на море и приложил к ней магнит.
- Они могут быть здесь, ме пати…
----------------------------------------------------
* Оранта – образ богинь, языческих и христианских, изображавшихся с поднятыми на уровне плеч руками, ладонями наружу.
