Храм Мира, гл.2 Чудо надо делать самим
… Первые капли дождя упали на виноградную беседку Театра.
Неторопливо Дий сопровождал Публия Крейса в гостевые покои, на отдых. Позади слуги под руки вели не в меру пьяного Ларта Бофорса. Этруск спотыкался и отшучивался: де никогда так сильно не напивался. Видать, вино у тавров с опиумом!
Спешно жрицы скрывались во дворец, где, как сказал Дий, праздник ознаменуется неким интересным сообщением, вот только дождутся возвращения именинников с прогулки. О чем пойдет речь знала жрица Фемиста, правая рука Дия: «о начале начал» как он пошутил. Суть этих начал двойственная –это, подготовка к строительству Храма Мира и подготовка к свадебным торжествам. Мероприятия значимые, одно из которых – свадьба – для души и сердца увеселение, другое – оё-ёй, какое загадочное, непостижимое для человеческого разума!
Со жрицами во дворец уходили жрецы и ратники-алауны, но большинство их удалялись на Арену. Там работники опускали за трибуной длинные шторы непромокаемой египетской ткани. Всегда так делали в период дождей и снегопада. Огромная над Ареной крыша крепкого стекла могла выдержать любую непогоду.
Чтя славу Караниу, как гостеприимной обители, Вирджиния пригласила с собой Аулию Велиану, за ней, как привязанные, поторопились рабыни: Ламия и Меда. Меда постоянно блуждала в дворцовых покоях, никак не могла запомнить, где комнаты госпожи, а надо было кормить Дафну. Ещё хотелось увидеть Тореса, хоть глазком. Похоже, Торес избегает встреч с Медой.
Аретта, под руку с Марком Фабием, отстали. Оба дождя не боялись, да и сердца требовали пошептаться. Подруги-амазонки, верные своей царице, шли на почтительном расстоянии от влюбленных.
Савлий давно дрых в сторожевой башне, сбежав туда от возможного наказания. Калачиком свернулся на полу, под тумбой, на которой сидела Гаруда, кормившая птенца красными червячками. А Бипп дремал на балконе покоев короля, дожидаясь любимого хозяина.
* * *
….Колаис сказал - дождь для него первый враг, - и, чтобы поскорее очутиться в Караниу, воспользовался таинственными магнитами. Оделся в кокон непробиваемой защиты, и в облаках густого тумана приземлился…перед Дием и Публием Крейсом, на террасе.
Увидев проявившегося сквозь сизую дымку Колаиса, - Дий сразу понял – беда случилось: двое на спине Дивноголова!
- Ме пати, отец! Это я виноват, я! – вскричал Ариант. Его Дий узнал, даже не взглянув на сапфировую застежку, - отчаяние пылало в синих очах сына. Движением крыльев Колаис сбросил Арианта в объятия отца, и Глорию стряхнул, хоть она и цеплялась в его гриву. Сам же, спасаясь от дождя, нырнул под своды первого этажа. Свою поспешность объяснил на бегу: ему-де требуется укрыться от небесной воды и наесться от пуза – магическая подпитка на нуле!
Попав сразу к жрицам, Глория не обратила внимание на попону, упавшую, когда сошла с коня; попону поднял Дий. Он и Публий Крейс заметили, широкий ремень был надрезан, лопнул, поэтому, бархатистый покров соскользнул со спины Дивноголова. На случайность не похоже, преднамеренно сделано. Кем? Решив после разобраться, Дий обнял сына.
Ливень обрушился внезапно, будто опрокинули с небес водоём.
В парадном зале собралась вся обитель и ее гости, кроме тех, кто был пьян и спал. Почти не дыша, опустив глаза, люди прослушали короткое, но ужасное признание Ариант-сая о случившемся с его братом и жрицей Лейто.
Дию не сиделось, - да никто не присел. Меряли пространство, как заколдованные или стояли, как в воду опущенные, а Высочайший обменивался тихими словами с Публием Крейсом. Оба посматривали на окна, залитые обильными слезами непогоды. Понимали: не поможет Пространственный Порог, открывать его в бушующее море – утопия! Колаис не взлетит – разверзлись небесные хляби.
Нет той силы, что справится с Природой, когда она на пике возмущения. Когда непогода в равновесии, - а это точка вневременья, - стихию можно укротить, ударив магнетической молнией в «оконце» туч. Когда же весы перетянули в сторону взлета ненастья, с ней и Жезл с кристаллами звездной энергии не совладает. Земля могущественнее….Прилети Колаис на полчаса раньше – успели бы…
Напитки и легкое угощение, что разносили на серебряных подносах слуги, - в горло не лезли; разодетые в красивейшие наряды люди перешептывались, бросая взгляды на туманные окна, вдоль которых ходила царевна Орис. За витражными стеклами видно: сплошной ливень укрыл туманом Сад и море на горизонте. Глория не стеснялась слёз, прижимая к щекам повлажневший платочек; шептала молитву – «О, всемогущая богиня Венера, покровительница моя, богиня Гера, юнона, матушка родная, спасите Антира!»
Среди нарядных людей прохаживалась Аулия Велиана, поглядывая на подругу, и от нечего делать подсчитывала, сколько мужчин ею любуются: кто исподтишка, как Винитар, тот еще тихоня, или кто открыто на нее пялится. Особенно, главный жрец, лысый Мануил, кто самой Аулии понравился.
Не металась невеста Антира, как тигрица в клетке, - слонялась, потерянная, уставшая от горьких дум и ожидания…чуда.
«Чуда от природы ждать –нет смысла, чудо надо делать самим», - подумала Фемиста, поглядывая на римлянку с легкой насмешкой, и приказала жрицам передать всем, чтобы накинули на себя плащи цвета солнца, собрались в круг, взялись за руки.
Пока народ в зале выполнял приказание главной жрицы, Дий прикидывал магические варианты, как пробиться к сыну? Он жив, об этом «подсказывала» гривна, гревшая кожу шеи Трисмегиста умеренным теплом. Гривна Арианта тоже не меняла температуры своих драгоценных камешек: сапфиры поблескивали, не вспыхивая искрами. Антир жив и дух его уравновешен.
В голове Арианта не укладывалось: он – здесь, в парадном зале, украшенном цветами, гирляндами, золотыми лентами, рядом – Аретта, Фабий, да вся обитель, нарядная, ароматная здесь, а брат, Тири…в море, и там волны…бьют в лица ему и Элин…Элин… О, братик, если бы не ты…. Утонула бы Элин! Рассеянно он наблюдал, как выстраивались большим кольцом люди, брались за руки, и мысленно приказывали природе утихомирить разгул стихии. Под водительством Фемисты что-то делали люди, не ждавшие милости от грозной совокупности вселенной – посылали ей свои флюиды мощной команды дать грозе отдых.
Вернув кубок с недопитым квасом на поднос слуги, Ариант бросился к отцу, когда тот его окликнул. Пусть что угодно прикажет, - всё выполнит, даже в море прыгнет, назло своему страху! О, почему он не научился плавать, Элин же ему, подростку, предлагала овладеть мастерством детей Посейдона.
Дий решил не говорить про надрезанный ремень попоны. Не время искать злоумышленника. Сейчас надо спасать Антира и Элин…Оставив людей заклинать природу по –шамански, пригласил сына вместе с Публием Крейсом спуститься в Сад Лотосов, - это была длинная оранжерея под стеклом, где благоухали экзотические растения. Там находилась комната Сфер, самый таинственный уголок во дворце, собственность Дия-Трисмегиста, ибо все в том месте размещавшееся принадлежало ему и его ментальной энергии.
«Черная бархатная шкатулка», как еще называли эту комнату, полностью оббита непроницаемой тканью, и окон не имела. Освещалась бронзовыми светильниками в стиле богини Оранты.* В комнате Сфер хранились всевозможные карты: на пергаменте, на конской коже, на бересте, даже на круглых, как лепешки, камнях. Разложены они на стеллажах, что тянулись вдоль стен, а между стеллажами поблескивали стеклом шкафы и большие шары – сферы.
Для слуг, кто заходил туда прибирать, она не представляла ничего загадочного, комната как комната со всякого рода магическими аксессуарами за стеклом в шкафах: блискучими шарами неодинаковой величины, агатовыми зеркалами, хрустальными черепами и прочим. Их можно было использовать в сеансах гипнотерапии.
Бипп увязался за Ариантом, недоуменно поглядывая на хозяина, как бы вопрошая, а где другой хозяин, самый любимый, где его бросил?!
Не понравился псу Сад Лотосов. Аромат заморских растений тиранил нюх, а среди цветов даже хищники цвели; высунет венерина мухоловка язык-лепесток с нектаром, муха, комар сядут – хлоп, и сожрал цветок насекомых. Чем он хуже Колаиса, тот тоже лопает ядовитых змей и пауков. Вот и сейчас насыщается на кухне в окружении услужливых поваров.
Дий с великим гаруспиком шли впереди, переговариваясь: надо прежде посмотреть на карте, где те бухты и скалы, над которыми пролетал с седоками Колаис? Потом, если Антир и Элин еще в море, плывут, Жезлом Тота «пробить» оконце в пластах пространства, и сбросить через него в море плот или лодку – что именно, величина «оконца» подскажет. Ежели успели добраться до скал Харайти – просто открыть Пространственный Порог, не опасаясь, что море хлынет в помещение дворца. Благодаря энергичным заклинаниям людей под руководством опытной в чудодействии Фемисты, непогода идет на убыль, значит, уже можно разбить тучи магнетической молнией.
Бипп поглядывал на хозяина, - натянутый, мрачный, на контакт не идет, а так хочется спросить, где Антир, самый любимый хозяин? Бипп не умел лукавить: Антир-сая любил больше, чем Ариантиса, кто никогда не изображал из себя озорного мальчишку, и редко когда играл с Биппом.
Псу пришло на ум, а, если дернуть за плащ Арианта? - волочится по полу бархатистая ткань, по подолу украшенная золотистыми фашами. Это – воинская свастика, знал пес. А на спине мерцает сапфировой пыльцой вышитая корона, чтобы видели, смотрящие ему во след, это – царский плащ, такой надевает только Ариантис…
У любимого Антириса на плаще другая корона, сияет багрянцем рубинов, но Антир не любит таскать на плечах ту богатую ткань, всегда находит причину снять ее…О, где же ты, мой самый дражайший человек?! Но передумал пес дергать за плащ Арианта, когда пристроился рядом гость из Рима, тоже волок за собой край белой тоги, в красную полоску; во-он, даже у Дия его серебристое одеяние с «хвостом». Любят в Караниу такие праздничные наряды, чтобы впереди были покороче, туфельками-башмачками своими хвастаться, а позади по полу чтобы струились, и чем длиннее «хвосты», тем ты по статусу выше…Не понимают здесь ни женщины, ни мужчины, что дразнят Биппа зубами вцепиться в их подолы!
Бросив взгляд на застылое мужественное, благодаря изящным усам, лицо Арианта, Публий Крейс взял его под руку, заставив идти помедленнее.
- Я когда-то говорил твоему брату, прекрасный мой юноша, выясните отношения, ну, шлепнете друг друга пару раз, потом же…будете любить и ценить свои алмазные души, сольетесь душами…А, чтобы отпугнуть от вас завистливых, подарил Антиру заговор, на воловьей коже. Думаю помогло вам наравне с вашими амулетами?
- Прости, папаша Крейс, был несправедлив к тебе, к вам,
|
