Мой собеседник кликнул официанта и спросил холодного вина. Утолив жажду, он продолжил:
-Отчего бунтуют, даже если не голодают? Оттого, что одному страшно! В общине-то было не страшно! Не физически страшно, нет! Страх, что самому надобно решать, как жить, зачем, скажем, ему воля без земли и без орудий труда? Он, обуянный страхом, уже греха не боится, а про благодать и не думает вовсе! Было бы наставление, было бы разъяснение от начальства и не мучился бы бедняга в одиночку. Тут же все разом успокоились бы, собрались бы все вместе, дружно!
И снова, как наваждение, всплыли в моей памяти, дорогой мой друг Евгений Сергеевич, слова Великого инквизитора:
«Ибо забота этих жалких созданий не в том только состоит, чтобы сыскать то, пред чем мне или другому преклониться, но чтобы сыскать такое, чтоб и все уверовали в него и преклонились пред ним, и чтобы непременно все вместе.»
А Глинозёмов не унимался:
-Страх, страх иррациональный, боязнь остаться одни на один с самим собой и отвечать на страшные вопросы: свободен ли я, волен ли поступать, согласно своим желаниям, и что может ограничить меня? И главное, бессмертен ли я? Как он обрадуется, когда ему вместо страха предложат религию, законы, мораль, и назовут всё это общественным согласием. Американская психология учит, что сытость ещё не счастье. Счастье, это сытость плюс простые правила, как жить среди себе подобных, без бунта и без душевных сомнений. Откуда взяться этим правилам? Благодать Господня наделяет избранных таким знанием. Сотни миллионов голодных «полу-бесов» успокоятся и будут радоваться нехитрому своему счастью, едва только преодолеют первые ступени пирамиды. Взбираться на самую вершины, коли кому придёт на ум такая блажь, - страшно, а главное лень. Лень оттого, что придётся трудиться, трудиться духовно. О, это тяжкий труд! Не всякому под силу! Только призванные и прочие избранники окажутся на вершине! Их меньшинство, но они жертвуют собой ради всеобщего блага невежественных и ленивых.
Произнесённый Глинозёмовым панегирик «избранным, осиянных Божьей благодатью», живо напомнил мне Апостола Павла - гонителя Церкви, погрязшего в злобе и во зле, - но как только снизошла на него божественная благодать, то «…оправдавшись Его благодатью, мы по упованию соделались наследниками вечной жизни». Что ж, подумал я, это отличное оправдание и основание для католической церкви. Крестовые походы, Святая инквизиция, аутодафе, конкиста, привязанные к пушке сипаи в Индии... Теперь вот протестантская Америка преисполнена духом «священного града на холме». Какая культура у выходцев из Европы и беглых каторжан? Кальвин, Лютер? Американцы не усидят за океаном, им весь мир подавай! Значит, и к нам придут со своей «пирамидой»! Неужто?
Помнишь ли ты, дорогой друг, наш юношеский идеализм – «Не в силе Бог, а в правде»? Где правда? Тебе должно быть лучше видно изнутри нашего Отечества, где она наша правда? Здесь в Европе попадаются мне всё больше такие персонажи, как этот Глинозёмов – выруси, озлобленные, вычеркнувшие Русь-матушку из своего сердца. Веришь ли, но я здесь часто наблюдаю такую сценку: соотечественники мои, желая понравиться здешним буржуа, любят повторять за К. Леонтьевым, мол, русский человек может быть святым, но не может быть честным. На что те, попивая бордо и оглаживая дорогое сукно своих сюртуков, сочувственно кивают и глубокомысленно цедят «О! Загадочная русская душа!».
Что противопоставить напору полчищ англосаксонского «Белого человека»? В чём сила, дорогой Евгений Сергеевич? В честности, в честно нажитом богатстве и благополучии, в самодовольстве оттого, что ты честен? Или в нашей странной раздираемой между небрежением нравственной дисциплины и почитанием святости душе? Душе, которая со всей горячностью откликается на слова «Жить стоит только тем и верить стоит в то, за что стоит бороться и умереть»?[5]
Вернусь! Ну их к чёрту с их торговым судном и Гибралтаром! Мы обнимемся и будем дальше жить на своей земле с душой мечущейся, - ищущей обновления через гибель и насмехающейся над нравственными устоями и смыслом жизни! Будем вечерами сидеть в твоём кабинете у зеленой лампы, будем смеяться над нашими сомнениями. Кстати, расскажу тебе об индийской деревне, где слон сошёл с ума.
P.S. Глинозёмову всё ж отвесил оплеуху. Дрянь человечишко!
Комментарий Издателя.
Письмо, которое мы сочли возможным включить в текст этого издания, не сопровождалось пояснениями доктора Девиантов, с объяснениями, откуда оно взялось среди листов присланных бумаг, равно как и корреспондент доктора Дорна не выяснен, т.е. автор письма остался нам неизвестным. Тем не менее, мы взяли на себя смелость прокомментировать некоторые фрагменты письма.
«Нечто вроде того Печерина, что витийствовал…» - Владимир Сергеевич Печерин (1807–1885) — русский поэт, мемуарист, религиозный мыслитель, профессор Московского университета. В 1836 года Печерин навсегда покинул Россию. В 1840 году принял католичество, а в 1843 году стал католическим священником. О его стихотворении «Как сладостно отчизну ненавидеть» Николай Бердяев написал: «Типически русские слова, слова отчаяния, за которыми скрыта любовь к России.»
«…выдающийся психолог господин Маслоу…» - Abraham Maslow (1908-1970) – профессор Висконсинского, затем Колумбийского университета. Последователь бихевиоризма в психологии. Работу, в которой Maslow представил «Пирамиду (Иерархия) потребностей человека», была опубликована в 1943 году. Дата публикации, точнее хронологическая путаница, присущая доктору Дорну, наводит на мысль, что письма написано самим Дорном. Это объясняет анонимность письма и то, что оно так и не было распечатано адресатом.
[hr]
[1] Русский путешественник
[2] В.С. Печерин, 1835
[3] «Братья Карамазовы», Ф.М. Достоевский
[4] «Бремя Белого человека», Р. Киплинг
[5] «Путь духовного обновления» И. Ильин
