НЕРАСПЕЧАТАННОЕ ПИСЬМО
Гавр, Франция 17 июня 1899
Дорогой друг, Евгений Сергеевич!
Прими очередное послание от странствующего бездельника и по счастию твоего друга и однокашника. Прими, хоть я так и не дождался ответного от тебя письма на мою предыдущую эпистолу. Я не в обиде – расстояние между нами нешуточное, а оказии редки. Впрочем, надежда укрепляет меня в ожиданиях от тебя вестей. В этот раз спешу порадовать тебя путевыми набросками и, как странно это не звучит, наблюдениями не за аборигенами, а за русскими на чужбине, т.е. в европейской цивилизации вдали от берёзок и пенья жаворонка. Персонаж, о котором пишу, не новый Василий Боткин[1], не пилигрим, стремящийся из Севильского зноя вернуться под сень среднерусских дубрав - это беглец, покинувший пределы нашего Отечества. Нечто вроде того Печерина, что витийствовал:
Как сладостно отчизну ненавидеть!
И жадно ждать её уничтоженья!
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницу возрожденья![2]
Но обо всём по порядку. В предыдущем письме я упоминал о своём желании перебраться из Нормандии в Каталонию, с намерением двигаться дальше на Юг до Гибралтара и через пролив на северное побережье Африки. На мою беду судоходство Гавра, как оказалось, не предоставляло пассажирского рейса в ту сторону, и я принужден был ждать торгового судна, чтобы отправиться до Биаррица. В силу этого я коротал время в прогулках по окрестностям и просиживанию внутри ресторанчика близ порта. Представь себе такую жанровую сценку: в обширной зале, открывающейся террасой на море, сизый дым от трубок и сигар недвижим и висит над головами. Часть посетителей погружена в чтение газет, другая же под воздействием белого вина оживлена и горячо рассуждает о техническом прогрессе. Слышны имена Паскаля, Луи Пастера, Жака Шарля, братьев Люмьер. Неожиданно один господин, судя по акценту иностранец, энергично и, как оказалось, опрометчиво стал превозносить изобретения Эдисона, добавляя, что весь прогресс исходит теперь из Североамериканских штатов. О, какой на него обрушился шквал упреков и оскорбительных возражений от патриотичных французов! Иноземец вспыхнул и вышел из-за стола. Мне было скучно и я окликнул его, предложив продолжить беседу со мной.
Мы представились. Как ты, вероятно, понял, он оказался русским. Звали его Глинозёмов Евграф Николаевич, родом из-под Киева, до недавнего времени профессор Московского университета. Был он человеком зрелого возраста – лет чуть старше тридцати, высок, черноволос. Красивое, нервное его лицо, когда он подсел ко мне, всё ещё горело возмущением. Я было попытался сгладить конфуз, сказав, что французы вечно спорят между собой вплоть до драки, но стоит кому-то усомниться в первенстве галлов, как они тут же становятся монолитной нацией и набрасываются на смельчака. Однако, соотечественник не принял моего шутливого тона и ответил, что французское высокомерие играет с ними дурную шутку – они близоруки в своей надменности, но не пройдёт и столетия, как вся Европа будет заискивать перед американцами. Мы разговорились.
Евграф Николаевич последнее время находился в Берлине, где проходил обучение в «школе профессоров» – изучал социальный науки. В дальнейшем, с его слов, он намеревался посвятить себя общественному благоустройству, утверждению свобод и гражданских прав. Однако, репрессии последних лет, обрушившиеся на Россию, убедили его не возвращаться, как он выразился, в эту страну. И вот сейчас он «ищет убежище от деспотизма», намереваясь отправиться через Атлантику. Европу отставной профессор отверг, как страну мещан и революционеров того рода, что борются против деспотизма в угоду новому, собственному деспотизму. Тут он с горячностью заговорил об Америке, о новой, пока незрелой, но набирающей силы цивилизации.
-Заметьте, - возбуждённо говорил он, - человечество за тысячелетия своего существования развивалось, опираясь на цивилизации и культуру разных народов. Новая, энергичная культура приходила на смену культуре дряхлеющей. Один народ сменял другой народ. Древний Египет, затем Вавилон, за ним Китай и так до эллинов и латинян. И каждая из культур обогащала, давала очередной импульс человечеству. Затем знамя прогресса досталось Европе. Но сегодня Европа уже миновала свой пик, она близка к саморазрушению! Этого не видит только слепец и зазнайки французы. Она вот-вот рассыплется в прах, её рука на древке слабеет и дрожат от немощи. Не пройдёт и пятидесяти лет, как её поглотят орды африканцев и арабов. Наступает время Америки!
-Позвольте, - прервал я его, - а где же место России?
-России? – с нескрываемой враждебностью переспросил он, - Россия – это тупиковая ветвь человечества! Суть России – саморазрушение! Как в индивиде присутствует стремление к созиданию наравне с тягой к самоуничтожению, так и у человечества есть «Град сияющий на холме», а есть Армагеддон. Россия добровольно приняла на себя роль Армагеддона. Ей уготована участь быть примером для остального человечества того, как не должно быть!
-Не согласен, но чёрт с вами! – я искренно огорчился, - Вы, видно, чем-то обижены на матушку – Россию. Что ж, на ваш взгляд Америка спасёт этот гибнущий мир?
-Именно-с! – со страстной убеждённостью воскликнул отставной профессор, - именно Америка-с! Мало кто видит, но я вижу отчетливо! Америка – это Новый Иерусалим, именно там «град сияющий»! Именно они призваны! Господь отметил их божественной благодатью и призвал к великой миссии - обратить человека, нравственно падшего, погрязшего в разврате, в деспотизме, в нищете, в голоде физическом и духовном, обратить его к свету и добру!
-Разрешите узнать, каким образом осуществится это спасение? – с вежливой иронией задал я вопрос.
-Господи, это же очевидно! - с жаром воскликнул вырусь, - во-первых, Америка всех накормит! Откуда берутся войны, разруха, нищета, бунты? Мировая драка за еду! Бунтовщик бунтует именно по этой причине! Когда Америка всех накормит, как только все будут сыты, исчезнет несправедливость, и наступит всеобщее согласие под присмотром Америки. Американский технический прогресс обеспечит всеобщее благоденствие! Европейцы не смогут, нет! Может, англичане, но не французы и не итальянцы. У тех инженерная мысль нацелена на развлечения и комфорт: синематограф, воздухоплавание, канкан, чудовище господина Эйфеля. Именно американцы с англичанами накормят народы и обратят их на путь добра, созидания и равновесия!
-Однако, - заметил я, - разве у британцам с американцами нет своих, как вы говорите, бунтовщиков и голодных? Им бы своих прокормить!
-Они достаточно богаты, чтобы накормить всех! Главное, они знают, как устроить мир, чтобы царили спокойствие и благоденствие.
Согласись, друг мой, было странно слышать такие речи от русского человека.
Тем временем мой собеседник схватил стакан с белым вином, сделал несколько жадных глотков и продолжил:
-Вы, я вижу, со скепсисом относитесь к моим словам. Вы, верно, себя спрашиваете, русский ли передо мной? Да-с! Русский! А как же, спросите вы, метафизика «русской души», что проповедует господин Достоевский? Никак-с! Я за американский прагматизм и ясность! Не самокопание, не рассуждения о свободе через страдания, я за действие! Вспомните своего Чехова – «Надо делать дело!». И в первую очередь накормить и дать возможность жить. Вот великая миссия американского народа!
Веришь ли, дорогой Евгений Сергеевич, слушая тираду Евграфа Николаевича о свободе, о мессианстве ради убогих народов, я с живостью вспомнил «Легенду о Великом Инквизиторе».
«…Обрати камни в хлебы, и за тобой побежит человечество как стадо, благодарное и послушное, хотя и вечно трепещущее, что ты отымешь руку свою и прекратятся им хлебы твои…накорми, тогда и спрашивай с них добродетели… лучше поработите нас, но накормите нас!»[3]
- Я вам вот что ещё скажу! –запальчиво продолжал мой собеседник, - Считайте это доказательством моей мысли об избранности народа американского! Американец, выдающийся психолог господин Маслоу, обнародовал тайну глубин человеческой психики. Да будет вам известно, что душа наша, открыта помыслам о свободе, о воле не раньше, чем плоть наша насытиться. Понимаете? Душа наша безучастна, если у человека нет крыши над головой. Безучастна! Её не волнует выбор между грехом и благодатью. Понимаете?! Голод, как говорится, не тётка…Это ли не ключ к управлению народами? Мы накормим и научим уже сытые народы что есть грех, что есть благодать, что есть мораль!
Тут уж я не сдержался.
- Глупости говорит ваш американский психолог! Не счесть числа тех, кто в поступках своих руководствовался совестью, хотя был голоден и нищ.
-Верно-верно! – радостно подхватил Глинозёмов, - такие есть, но их малая часть! Большая же часть – невежественный люд, который только и ждёт, кто их накормит, кто объяснит, что есть хорошо, а что есть плохо. Единицам открыты тайны мира и дарована тяжкое бремя спасать из тьмы убогости целые народы.
И Глинозёмов со слезами на глазах продекламировал:
Без устали работать
Для страждущих людей -
Наполовину бесов,
Настолько же детей.
Неси же бремя Белых -
Не смея унывать,
Ни злобу, ни гордыню
Не вздумай проявлять;[4]
Терпеливо дослушав его декламацию, я снова возразил:
-Вот вы всё упоминаете «народы-народы»! Однако, народ или, если угодно, население есть в конце концов сообщество отдельных индивидов. А индивид дело такое, он бывает сам по себе. И довольно часто! Вот взять хотя бы наш уезд. Дали крестьянам вольную, дали землю – паши, взращивай злаки, получай свой хлеб насущный – не будь голодным! Один старается, а другой огорчается - говорит, не хочу, верните как было, оброк там и всё прочее! А ещё третий усадьбу вчерашнего своего барина сожжёт, людей покалечит. Когда пожар по осени полыхнул, тут уж все начали господам огненного петуха подпускать. Известное дело, казаки, нагайки, бунтовщиков в кандалы.
[font="Times New
