Как результат, ученые оказались не способными предвидеть нынешний системный кризис, чреватый распадом цивилизации.
Сам же момент распада наступает для каждой технологической цивилизации при информационном коллапсе (точка сингулярности, или точка схлопывания), следующем за открытием ядерных технологий, генома и интернета, когда с лавинообразным ростом информационных потоков управляющие системы, основанные на работе искусственного интеллекта, начинают давать сбои, поскольку программы, составляемые человеком, не охватывают всего многообразия работы сложных систем, а значительных объем противоречивой информации не дает возможности человеку – получателю информации – выбрать верное решение.
К этому же добавляется кризис в научных исследованиях, поскольку дальше бесструктурных кварков, составляющих все адроны, участвующие в сильном взаимодействии, как оказалось, идти некуда, то есть все научные открытия оказались в прошлом, что, впрочем, так же указывает на завершение собственного времени цивилизации в ее развитии.
Любопытно, что совсем немногие мыслители, хотя и не понимали фундаментальные причины предстоящего краха цивилизации, но чувствовали его с соответствующей реакцией, тем более что сама по себе цивилизация не обеспечивает подавляющему большинству населения приемлемых условий жизни. Естественно, этим мыслителям - радетелям каждого человека и человечества в целом, хотелось максимальных благ для всех без изъятия вместо жизни в ужасах враждебности, злобы и взаимного уничтожения.
Но они, не в пример Канту, так и не смогли осознать, что любое развитие требует противоречий, борьбы, насилия, что стимулирует противоборствующие стороны к совершенствованию ради победы, выживания или укрепления позиций – своего рода отбор, подобный природному, - а не гармонии и благости, в достижение которых верят не только лучшие умы человечества, но и надеется население.
Однако недавние эксперименты с крысами, помещенными в идеальные условия существования, показали, что в них как размножение, так и развитие замедляется, а затем начинается вымирание.
Все эти воззрения радетелей человечества исходят, опять же, из непонимания сущности времени и человека.
Человек сам, как и любое живое существо, формирует своё (собственное) время не сам по себе, а под контролем сознания, являясь своего рода временным орудием собственного вечного сознания, которое дает ему жизнь на определенное время, а себе за счет за счет смены людей - жизнь вечную в развитии в этой череде дискретно, возобновляя свое развитие и изменение в каждом новом организме. Но это изменение невозможно в вечной благости, которая у сознания уже «имеется» вне времени, то есть одна эта благость «дает» лишь небытие, но мы этого не наблюдаем. Значит, всё должно идти так, как оно идет под флагом сознания в живом в бытии и вместе с тем того же сознания вне времени.
То есть основной причиной довольно странных теорий некоторых вполне здравомыслящих философов и физиков является их вера в достижимость мира без насилия в полном счастье и гармонии именно для каждого человека, тогда как сознанию того же человека требуется не благость, а изменение и развитие, для чего, собственно, сознание через человека и всех остальных живых существ формирует время. Только так – через конечное во времени - бесконечное вне времени способно проявлять себя в живом, получая ко всему прочему жизнь со всеми ее недостатками и проблемами, но это всё же не ничто.
Именно вера в возможности человека, без понимания человека как временного орудия сознания, подвигла некоторых мыслителей, из которых ниже отметим двоих, по-видимому, превзошедших остальных своими сверхоригинальными подходами к развитию разума в человеке в сочетании с обеспечением для него и всего человечества полного счастья и творческих удач в полной гармонии бесконечно.
В подобных неадекватных подходах к развитию человеческого разума, поскольку без человека они разум не мыслят, эти ученые мужи, тем не менее, отметили многие упущения современной науки и негативные особенности цивилизации.
*
Один из них - известный русский философ Николай Фёдорович Фёдоров еще в конце XIX века так оценивал цивилизационный прогресс: «Если прогресс, совершенствование происходит при помощи эволюции, развития (смены состояний) того, что совершается (?), то прогресс есть не столько действие разумного существа, сколько проявление слепой силы, и поэтому уже совершенствованием не может быть и назван» [7, часть 1, примечание 9], и предрек ему совершенно правильно неизбежный конец: «Если объединение живущих для всеобщего воскрешения не совершается сознательно, то объединение сынов превращается в цивилизацию, в чуждость, враждебность, в разрушение, а вместо воскрешения является культура, т. е. перерождение, вырождение и наконец вымирание» [там же, часть 3, п.1].
Правда, чтобы предотвратить этот конец, он не нашел ничего лучшего, как попытаться обессмертить всё человечество, воскресив всех покойников и обеспечив им полную гармонию и вечное творческое развитие на бесчисленных планетах космоса: «Одно восстановление исчезнувшего, обращение его в сознающее и действующее есть доказательство, полное знание и прочное, бессмертное существование» [7, часть 2, п. 16], не обратив должного внимания на то, что по отдельности бессмертное (вневременное) и конечные объекты в текущем времени существовать не способны, тем не менее, конкретизируя своё заявление так:: «Долг воскрешения требует открытия пути в небесное пространство, ибо без обладания небесным пространством невозможно одновременное существование поколений, хотя, с другой стороны, без воскрешения невозможно достижение полного обладания небесным пространством… …Вопрос об участи Земли приводит нас к убеждению, что человеческая деятельность не должна ограничиваться пределами земной планеты… …прочное существование невозможно, пока Земля остается изолированной от других миров. Каждый обособленный мир по своей ограниченности не может иметь бессмертных существ. На каждой планете средства к жизни ограничены, не бесконечны, хотя и могут быть очень велики, а, следовательно, и смерть должна в конце концов явиться уже по недостатку средств к существованию, если бы она не успела явиться раньше по причинам случайным» [7, часть 4].
Неприятие нынешней действительности, дублирующее, правда, но на научной основе, идею ненасильственного развития общества Льва Толстого и Ганди, подвигли известного отечественного физика и философа современности И. Н. Острецова на создание научно обоснованной теории ненасильственного развития разума, под которым он, по-видимому, имел в виду развитие человеческого сознания: «Наиболее ценным в идеологии демократического движения является, пусть всего лишь интуитивное, но стремление к абсолютному отрицанию насилия… …Именно это обстоятельство есть одна из отправных точек моего понимания мира, логически полной системы взглядов, которая обосновывала бы необходимость и неизбежность ненасильственной философии… … И если теория Маркса была направлена на создание материалистической теории человеческого общества, то задача ненасильственной философии – построение теории развития разума» [8. Вместо введения].
Начинает Острецов изложение своей теории развития разума издалека следующим образом: «… свойства индивидуального объекта могут проявляться исключительно через свойства классических, групповых объектов. Без взаимодействия с групповыми структурами индивидуальные объекты не могут быть восприняты, они иррациональны или, по крайней мере, квазиматериальны. Точно так же как свойства электрона невозможно узнать без его взаимодействия с классическим «прибором», свойства человеческого интеллекта не могут проявиться без его взаимодействия либо с материальной сутью самого человека, либо с группами других интеллектов. В математике, впрочем, это обстоятельство было выяснено гораздо раньше. Например, Дедекинд определил иррациональное число как специального вида сечение во множестве рациональных чисел, индивидуальные объекты обладают свойством тождественности. В частности, это означает то, что отдельный, индивидуальный объект не может непосредственно определять свойства классических, коллективистских объектов. Свойства коллективистских объектов определяются только статистическими закономерностями, проявляющимися как следствие взаимодействия между членами всего коллектива» [там же, гл. 1.2].
То есть совершенно справедливо Острецов. признает, что человеке имеется нечто непознаваемое в рамках известной реальности (бытия), именуя его иррациональным, которое проявляется только во взаимодействии объектов. Другими словами, он признает наличие в человеке того незримого и непонятного, но главного, а именно того, что мы называем сознанием.
Однако Острецов приходит к выводу о нематериальности сознания, а также всего, что лежит в основе материалистического мироздания на следующем основании: «…что находится внутри протона? Нам могут ответить: кварки. Но кварки не могут существовать отдельно в материальном мире. Это просто математическая модель, они уже не материальные объекты. Таким образом, в основе материалистического мироздания лежат нематериальные объекты» [там же, гл. 1.2].
Подобное заблуждение на основе, кажущейся вполне убедительной, сразу же приводит Острецова к проблеме Ничто, которую он разрешает традиционным образом, помещая в Ничто Бога: «...индивидуальный объект не может возникнуть без Создателя. Поэтому всеобъемлющая наука может быть построена только на идеалистической основе» [там же, гл. 1.2].
Действительно, и физика дошла в кварках до предела познания имеющегося бытия, и само сознание следует отнести к иррациональному, так как оно как бы есть, но никак не регистрируется приборами.
Всё это так, но справедливо только в рамках бытия, поскольку мы не знаем, что делается за его пределами, но одного только «чистого» ничто там не может быть, так как есть мы в материальном бытии, и это бытие вполне может производиться материальными объектами, но другого порядка.
[justify]В частности, можно предположить отнюдь не непонятного и нематериального, всесильного и всеведующего Бога в ничто, что выглядит, по меньшей мере, неубедительно, а принять гипотезу, основанную на том, что за пределами бытия имеется некая структура в виде голограммы сверхвысокочастотного типа, которая поэтому не воспринимается ни нашими чувствами, ни приборами. Эта структура связана с бытием, проявляя себя через живых существ незримо, хотя она всего лишь выходят за рамки частотного спектра бытия и, в частности, по этой причине не способна действовать в бытии самостоятельно, но способна проявлять себя в мыслях и действиях через живые существа, поскольку последние обладают набором органов
