Присяга, которую я принял 1 июля 2023 года, дала мне возможность заступать в так называемые большие наряды, которые включали в себя штаб, парк и КПП. На десерт также оставались арка, являющаяся некоторым аналогом КПП, и патруль, подразделявшийся на дневной и, соответственно, ночной. Отмечу, что последние два наряда были, как говорят в армии, самыми рассосными[1]. Например, во время несения службы на арке, неподалёку от которой находился магазин «Пятёрочка», где можно было закупиться лакомством, военнослужащий, вооружившись жезлом ДПС, останавливал подъезжающую машину и проверял багажник на предмет наличия запрещённых вещей. Данный осмотр проводился из-за того, что в военном городке, который прилегал к воинской части 41516, внезапно увеличилось число преступлений, подтолкнувших руководство части организовать охрану на въезде в этот весьма скромный населённый пункт, тем самым обеспечив безопасность населению, среди которого были военнослужащие учебного центра войск связи.
Что касается патруля, то здесь всё просто: двое военнослужащих во главе с начальником, которым чаще всего заступал контрактник, совершали на протяжении всего дня обход по территории воинской части. Если появлялась возможность, то они могли зайти в ЧПОК, купив себе там еды, которая давала силы передвигаться по одному и тому же маршруту в течение 12 часов[2]. Следует добавить, что с помощью рации начальник патруля каждые 15 минут сообщал дежурному по части фразу, повторяющуюся в 99% случаев: «Происшествий не случилось». Хочу заметить, что патрульный, в отличие от часового, которым я впоследствии заступал в боевой части 53956, не имел с собой никакого оружия. Единственное, что он носил, ― это противогаз, который, с моей точки зрения, был пятым колесом в телеге ввиду чрезвычайно низкой вероятности радиоактивного заражения. Также добавлю, что с учётом того, что рация обладала функцией ретранслятора, начальник патруля нередко включал музыку, которая заряжала позитивом всех его соучастников. Из множества композиций лидирующие позиции в чарте на тот момент занимали «Солнце Монако», «Царица» и, конечно же, «Танцы», которая щедро дарила своим слушателям всю прелесть летнего сезона.
Исходя из вышеизложенного, думаю, неудивительно, почему так много солдатиков хотели всё отдать, лишь бы заступить в наряд по арке и, особенно, в патруль. Признаться, среди моих сослуживцев были те, кто регулярно заступал в патруль, избегая тем самым откровенно скучный наряд по роте. Увы, я не смог оказаться в их числе, так как моим неизменным пристанищем стал штаб, в который я попал в один июльский день, когда сержант К*, знакомый читателю из единственной в своём роде юмористической главы «Театр абсурда», невзначай предложил мне и моему другу Саше К* туда заступить, объяснив, что ничего сложного в этом наряде нет. По словам сержанта К*, посыльные, один из которых стоит у двери, впуская и выпуская посетителей, а другой смотрит в окно, оповещая дежурного по штабу о прибытии влиятельных лиц, к коим относятся начальник штаба или тем паче командир части, должны отдавать воинское приветствие, независимо от того, кто пришёл в штаб. Впрочем, об этом написано и в Уставе, поэтому данное правило не явилось для меня каким-то новшеством. Кроме того, по прибытии в штаб должностных лиц посыльный, стоящий у двери, обязан включать на интерактивной доске фонарик, расположенный напротив фамилии того или иного человека. Делалось это, конечно же, с целью отслеживать местоположение работников штаба на случай закономерного вопроса: «А где сейчас, к примеру, заместитель командира части по вооружению?»
Собственно, это было всё, что рассказал нам сержант К* про особенности несения службы в наряде по штабу. Увы, на тот момент он не сообщил нам о самом главном: о контрольно-пропуском режиме в штабе. Непосвящённому читателю объясню, что до обеда штаб работает на себя, в связи с чем никто из посторонних не должен туда входить. Если, допустим, пришёл какой-то сержант, который не входит в список работников, то ему необходимо задать соответствующий вопрос: «Товарищ сержант, разрешите узнать цель вашего визита?» Если он собирается отдать какую-то бумагу, то нужно самому её забрать и отнести тому человеку, которому она адресована. К сожалению, во время первого наряда ни я, ни мой товарищ об этом ещё не знали, однако служба прошла без каких-либо нареканий. Более того, перед разводом суточного наряда я ненароком услышал, как сержант К* тосковал по своей Родине, находящейся за несколько сотен километров от воинской части. Тогда я решил полюбопытствовать:
― А откуда вы родом, товарищ сержант?
Признаться, его ответ стал для меня приятной неожиданностью:
― Из Оренбурга.
― Я тоже из Оренбургской области! ― воскликнул я, встретив долгожданного земляка.
Благодаря общему месту рождения мы за время нашего совместного дежурства по-настоящему сблизились, открывая друг в друге богатство души, которое было скрыто за семью замками. Положа руку на сердце, сержант К* был, пожалуй, единственным контрактником, помогшим мне избавиться от предрассудков к другим его собратьям, которых я до этого считал пустоголовым отребьем.
Но по иронии судьбы всё время заступать с сержантом К* мне было не суждено, так как роль дежурного по штабу также доставалась сержанту Аб*, именовавшемуся Хасбиком в честь дагестанского блогера Хасбуллы Магомедова, завоевавшего популярность во многом благодаря своей генетической аномалии. Именно с ним наряды по штабу вызывали обратный эффект, убивая во мне зародившуюся любовь к данному виду службы. Полагаю, мне стоит удовлетворить любопытство читателя, рассказав ему, почему у меня сложилось такое негативное отношение как к сержанту Аб* в целом, так и к наряду под его руководством в частности.
Итак, когда прозвучала команда «Рота, отбой!», мой товарищ отправился на отдых, а я остался наедине с дежурным. Если я, находясь с сержантом К*, смог в полной мере раскрыться, объяснив ему, что по-настоящему коммуникабельным я становлюсь, когда беседую один на один с человеком, которому безоговорочно доверяю, то с сержантом Аб* я, наоборот, закрылся, словно улитка в раковине. Вы наверняка спросите:
― Да что с ним не так, в конце-то концов?
Понимая, что скрывать правду больше нельзя, я вам отвечу в виде небольшого монолога:
― Пытаясь найти со мной общий язык, сержант Аб* то и дело рассказывал с каким-то вопиющим наслаждением о своих сексуальных похождениях, слушая которые мне в качестве ответной реакции безумно хотелось бросить известную фразу, принадлежащую «братишке» из нашумевшего фильма «Зелёный слоник». Кроме того, днём, во время наряда, он неустанно просил нас никого не впускать в штаб, урожая непременно надавать тумаков за допущенные ошибки. Думаю, неудивительно, что после этого злосчастного дежурства возникает такое предвзятое отношение к контрактникам, словно пожар безжалостно охватывает молодые деревья в вековом лесу, именуемом армией. И становится одновременно грустно и радостно видеть, что в этом мрачном, казалось бы, лишённом жизни месте всё же остались нетронутые деревья, которые одиноко стоят на холмах, прямо как в рассказе Говарда Лавкрафта. Одним из таких деревьев, сохранивших свою былую красоту и силу, стал для меня сержант К*, не поддавшийся дурному влиянию своих коллег. Поэтому ничего другого не остаётся, кроме как надеяться, что сержант К* и дальше будет оставаться таким же светлым человеком, независимо от окружения.
____________________________
[1] Рассосом в армии называют состояние расслабленности.
[2] Участники ночного патруля совершают обход территории с 18:00 до 06:00, а дневного, сменяя их, с точностью до наоборот.
