только, что изо рта торчала тина. Из ушей вылезли пиявки. Тело разбилось о камни. Прибилось к берегу. Жуки обрадовались.
– Ты утонула?
– Допустим. Неудачно всё вышло в конце. Я была неудовлетворена жизнью. Ушла с обидой. Но похороны были красивые. Много цветов, венков. Лучшая модель гроба. Дважды умереть не получится. Жаль. Незабываемое зрелище. Незаметно прошли двести лет. Мне было покойно. Никаких целей. Ни движений к их достижению. Вдруг! Явился он! Синенький, но ароматный! Только что из бани. В черном фраке. В лаковых туфлях. – Покойница махнула рукой в сторону мужа.
Её супруг заговорил.
– Я умер своей смертью. Банально вышло. Был пьян. Свалился с коня. Пошел ни в ту сторону. А там…
– Что вы увидели? – спросила Сонечка.
– Ничего. Некоторое время было совершенно тихо. Я отдыхал от звуков. В живом мире много звуков. Пчелы жужжат. Кузнечики трещат. Люди галдят. Неприятные звуки сокращают жизнь. Без шума душа успокоилась. Восстановилось душевное равновесие. Быстро нарушили мой покой. Громко заиграла музыка и я увидел, как в хату втащили гроб.
– Ваш гроб? – спросила Сонечка.
– Мой гроб был свежий, – покойник приосанился. – Внесли её гроб. Открыли крышку. Надели на череп фату. Невеста была старше меня. Показалась мне несвежей. Пришла досада. Так часто бывает. Первое впечатление при знакомстве – раздражение. Или злость. В моем случае – досада. Невеста улыбнулась. А я с девушками совершенно не имел отношений. Хоть и было мне двадцать пять. Тут-то она мне и понравилась. Родственники сыграли свадьбу. Свадьба призраков – совсем не рудимент. Живые тайно пользуются старым обычаем. Отец и мать не хотели, чтобы я ушел на тот свет холостым.
– Нас поженили, – покойница показала обручальное кольцо. – Наше счастье длилось недолго.
– Почему? – Соню очень заинтересовал прецендент. Старуха пребывала во времени, когда холостых покойников не женили.
– Брак признали недействительным, – в голосе покойника не было раздражения. – Явился чиновник. Стал потрясать бумагами. А в них улики. Брачующаяся покончила с собой. Нет ей места среди прилично усопших.
– Документ не был фальшивым. С насиженного места меня скинули вниз, – сказала женщина, – пролетела девять миров, оказалась на самом дне. А там!.. Воздух зловонный и гниль повсюду. Местечко так себе. Не подышать. Не погулять. Решила, что конец пришел. Не видать мне света, как своих ушей. Про жениха и не вспомнила. Проблемы одолели. Черти стали втыкать в пустые глазницы иголки. Чертям было весело. Кто выдержит глумление? Я стала петь.
– Я слышал заунывные песни жены в своих снах, – сказал мужчина. – Из слов песен узнал, где она. Решил спуститься за ней. Без специального пропуска в ад не попасть. Пошел за разрешением. Долго стоял в очереди. Бюрократия. Пока добился проходного билета… – вздохнул покойник.
По выражению лица покойника старуха Соня поняла, что ему было трудно. Нестерпимо тяжело. У Сонечки бывали такие дни, когда хотелось выть.
– Пришел ко мне потрепанный, – покойница пригладила волосы. После смерти она не потеряла женственность. Сидит, кокетничает. – От его лаковых башмаков только каблуки остались. Намертво прилипли каблуки к ступням.
– Долго шел. Вернувшись, обновился. – Мужчина похвастался блестящими сапогами. – Выдали на службе. Крепкие. Сносу им нет. Вечные, как наша любовь.
– Вот это чувства. – позавидовала Сонечка. – И что потом?
– Ни потом, а сейчас, – поправил мужчина старуху. – Мы сторожим ворота. Чужих не пропускаем. Впрочем, тут редко кто-то ходит. Ночью появляется время на беседы. В браке нужно разговаривать.
– Соня, а ты ничего не помнишь? – спросила женщина.
– Что я должна помнить?
– Тебя запрограммировали быть человеком. Мы перепрограммируем тебя. Так будет легче снять скафандр.
– Мне об этом ничего не известно, – старуха поморщилась.
– Это потому, что ты на самом деле отсутствуешь. Ты спишь внутри этого тела, – покойница, видать, знала, о чем говорила. Вещала уверенным голосом. Ничуть не манипулировала Сонечкой, а раскрывала пред ней правду.
У Сонечки был большой опыт общения со лжецами. И сама Сонечка врала ни раз. А что Сонечка могла сказать следователю? Сонечка защищала себя. То была ложь во спасение. Сонечка не понесла наказание.
– Пришло время заплатить, – сказал покойник.
Сонечка положила в коробку три палочки. Ей выдали входной билет. На билете была цифра ноль. Цифру ноль легко спутать с буквой «О».
– Цифра? – Старуха в руках покрутила билет. Он был красивый. Красный. Ноль был вытиснен золотом.
Покойники кивнули.
– Почему ноль? – старуха пожала плечами. – Где номер посылки?
– С нулем ты созреешь и наберешься сил. – Уверенно произнесла женщина.
– С нулем легче решишься принять посылку, – мужчина по-доброму улыбнулся. – В прошлой жизни он выбрал тебя. Ты забыла прошлую жизнь.
Цепь рухнула на снег. Замок открылся. Ворота распахнулись. Старуха прошла на территорию кладбища. Из-за крестов ей подмигивали покойники. Поддерживали, как могли.
Ноги привели старуху к склепу. Прошла вовнутрь. Никто преград не учинил. На каменном постаменте стоял деревянный ящик с крышкой. Крышка была приоткрыта. Сонечка заглянула внутрь. Ящик был пуст.
– Вот ты и нашла посылку, – сказал знакомый голос. – Ложись внутрь. Он тебя ждет.
– Кто ждет? – спросила Сонечка у голоса.
– Скоро узнаешь.
Кто-то совершенно невидимый помог старухе забраться в ящик. Был ящик по размеру. Ноги и руки не упирались в стены. Голова мягко легла на подушку.
Наволочка была чистая. Сонечка ощутила запах мыла. Наволочку стирали в воде, в которую добавили пчелиный воск. Древний рецепт мыловарения появился перед глазами. Её муж был французский физик?
– Что дальше? – спросила старуха.
– Закрой глаза, – велел голос.
Сонечка послушно сомкнула веки и почувствовала любовь. И увидела его. И всё вспомнила.
Сонечка завершила очередную жизнь с намерением больше никогда не надевать скафандр.
***
У открытой ямы причитала Марта.
– Дура ты, Соня. Не могла дождаться весны. Холодно-то как.
Бросила грязный ком снега в открытую яму и поплелась домой. В хате застучала в бубен и заголосила.
