Произведение «Первый раз» автора Максим Гайслер

Я был в жёлтой футболке группы The Cure, белых шортах, лишь наполовину скрывавших пораженные волосами ноги и убитых нью бэлэнсах. Еще до того, как они успели побывать на Кавказе. Кажется, стоял обыденный для июля зной. Хотя, может быть, это был конец июня. Я запарился и вспотел. Взошел на гудящий всеми горнами монгольских завоевателей номерной и поехал к центру. Ноги тряслись и в животе копошились тараканы. В голове тоже было про тараканов.

Первый раз все встречают в совершенно разных местах, как и новый год. Кто-то за гаражами, кто-то в подвале, кто-то в филармонии или клубе, а меня он встретил в месте более обыденном. Вы знаете, что связались с кем-то не из своей лиги, когда в коридорах и комнатках ее жилища можно заблудиться. Квартира находилась в старом доме и больше напоминала хоромы купеческой династии или покои выдающегося профессора, но никак не место жительство среднестатистического жителя Москвы, какой я ее и представлял. Она же и открыла мне дверь: в руках бутылки с вином и пивом, во взгляде - безразличие.

Внутрь меня пригласила не то ее миниатюрная перевозбужденная собачка, не то лысая кошка, не то обе, но точно не она сама. Чувство трепещущей безысходности, схожее с тем, что испытывает ребенок, когда мама теряет его в магазине или детском центре, нахлынуло почти сразу. Когда тебя впервые выкидывают в школу и ты теперь сам по себе. Один. Не считая факта, что ты сам по себе, который сопровождает тебя на протяжении всего пути, ты один. Разбирайся, как в этом выжить. Тот трахающий водопадами пота, свисающими с моего лба, жаркий летний день, тоже был одним из таких. Когда приходится делать кое-что волнительное в первый раз.

Сначала мы расположились на диване в просторном зале. А там, на диване, тесновато, но совсем не обидно. В перерывах между общением мы играли в карты и она вечно предлагала сгонять за выпивкой, но я ответил тогда, что пью лишь водку, а по такой жаре водку глушить - не дело. Мне просто не хотелось пить. В картах я был хорош. Иногда у меня есть ощущение, что я только и создан для того, чтобы в покер играть, оно присасывается ко мне, пока я не начинаю проигрывать и проклинать это сатанинское танго. Я же упомянул, что был просто одет? Она же, словно новогоднее дерево, была увешана разного рода колечками и ожерельями из недешевых металлов, слегка расстегнутой рубашкой с кружевами, элегантными туфлями, то ли пиджаком, то ли накидкой, а вместо звезды - шляпка с пером. Была в ней и искренность, хотя, скорее маргинальность, которая чаровала гораздо больше напускной элегантности. Она проявлялась в том, как она присасывалась губами к бутылкам и банкам, как она шутила и неуклюже танцевала. Но до танцев было еще далеко.

Я расположился на стуле, а она села напротив меня. В кураже я ерзал бедрами и жопой то туда, то сюда, менял положение ног и изредка поднимал взгляд, озираясь. Музыкальный автомат. Домашняя библиотека. Ухоженный паркет. Когда я видел, что она отвлекалась, я ускорял темп, стараясь произвести впечатление опытного парня. Но тогда я и червонца в этой сфере не заработал. Так вот, когда я все-таки ускорялся, она затихала, лишь изредка издавая приглушенные звуки. Я тоже старался быть тихим, чтобы не помешать соседям. Мы закончили громкими хлопками и криками. До сих пор не знаю, было ли то буйство в конце искренним, но помню, что часть ее раскритиковала мои методы, назвав меня слишком агрессивным, что-то там про буддизм. Но сказала, что человек я добрый. Мы не подходили друг другу.

Я на нее смотрел уставшим взглядом, а она на меня - множеством, не могу распознать каким. Забыл упомянуть, что она - это публика, а я - громко зачитывающий ей свой рассказ и ерзающий по стулу, ни с кем толком не пообщавшийся гость, приглашенный на квартирник. На меня подписался один человек оттуда, правда почти сразу же и отписался. Больше я нигде и никогда не читал свои рассказы. Так и прошли мои первые литературные чтения.