Новый год в семействе Любы Шиш

пробормотал Лев Яковлевич приподнимаясь со стула. - В усы?
- В усы.- Отозвалась Любовь Захаровна с недоуменьем в голосе. - Неужто живой батяня-то твой, коли усмехается!?
- ...Не хочет... Вот ведь упрямый какой. Ни в какую не хочет уходить с балкона. Даже слушать меня не стал. Я же говорю, у меня батя был такой же.
Оправдываясь зачем-то, Бурундуков часто-часто заморгал, улыбнулся, беззащитно, по-детски и пожав руку оторопевшему Льву Яковлевичу направился в прихожую, разбудив по пути супругу.
Через минуту, проводив гостей, Любовь Захаровна на цыпочках подошла к балкону, прижалась щекой к стеклу,с опаской разглядывая улыбающегося в усы свекра.
- Господи Люба, ну что ты молчишь? Жив батя или нет?...- проктолог привстав на цыпочки попытался увидеть происходящее на балконе.
- Слава Богу нет.- Прошептала супруга и подумав продолжила. - Ну вот теперь и труповозку вызвать можно.
***
Скорая приехала на удивленье быстро. Любовь Захаровна и Лев Яковлевич только-только успели перенести окаменелое, до странности тяжелое тело старика с балконного ящика на жесткий, при жизни любимый ветераном топчан, как в прихожей раздался звонок.
-Ну и как это понимать? - Врач с удивленьем остановился над скрюченной фигурой Якова Семеновича. - Он что, так и умер сидя с сигаретой в руках?
- Свекор был заядлым курильщиком.- Люба смахнула тяжелую слезу.- Ни минуты без сигареты...Фронтовая закваска. Пехота...
- Это заметно.- проговорил врач и вынул из побелевших, тронутых инеем губ покойного, еще одну сигарету, тоже незажженную. - Хотя если честно меня больше смущает температура тела усопшего. Боюсь как бы даже не минусовая. Вы что, пехотинца своего в холодильнике держали?
- Да что вы, да как можно? - Зыркнула глазами хозяйка дома и даже повернулась к супругу в поисках подтвержденья, но тот побелев лицом рухнул на пол, к ногам врача. Сказалась нервная ночь должно быть, хотя в глубине души Любовь Захаровна была уверенна, что муж ее, благоверный Лева просто -напросто утаил, потом приговорил бутылочку беленькой. Втихаря. В одинаре. Собака!
Ну, как бы там ни было, а смерть старика планы семейства Шиш не нарушила, скорее даже наоборот, разбудила в товарище Бурундукове, человека. Одним словом, уже через полгода, никчемная, серая в разводах кошка, переступила порог новой квартиры Любы Шиш и Льва Яковлевича на улице Бориса Пастернака,в Новой Москве.