“Так называемое совершенство стоит во главе угла. А на самом деле оно очень часто является пустышкой, как фантик – снаружи приглядна, а внутри ничего нет. Уходишь с концерта, унося с собой воспоминания об аплодисментах, а не о звуках, о сочинении. Тогда мне обидно, и я спрашиваю себя – для кого я, собственно играю, зачем я трачу столько сил, чтобы в конце концов играть не для тех. А с другой стороны, я себя успокаиваю. В этом успокоении есть доля большей мудрости (мудрость я себе не приписываю), большей ясности – если зал на 1000 человек, десять человек уйдёт счастливым, или с чем-то, этого достаточно. Потому что гнаться за популярностью это самое опасная задача. Я счастлив, что я не вошёл в число “популярных” артистов. Я рад, что мне удалось хоть немножко побыть самим собой не только в жизни, но и на сцене, со всеми своими несовершенствами, со всеми своими изъянами”.
В эти дни я испытала многократный оргазм. Интеллектуальный. Благодаря, в том числе, Гидону Кремеру. Его можно слушать бесконечно. Хотя речь идёт только о музыке, его слова универсальны. “Ошарашили вопросом – как я это делаю. Я это не делаю, я так живу. В том, что я делаю, это моя жизнь, моё отношение к жизни, это моя спонтанность, мои несовершенства. Я не люблю себя слушать. Потому что постоянно слышу свои несовершенства. Для меня личности, которые узнаваемы, они так и остались ориентиром. Я счастлив, что быть иногда для кого-то тоже узнаваемым. Но это не значит, что я добился своего. Я продолжаю дальше искать. И пока мне дано жить, я этим и буду заниматься. Буду пытаться и других разруливать на это. Мне интересно жить, потому что каждая секунда приносит что-то новое. И поэтому я счастлив, что я ещё есть”.
Последнее “Мне интересно жить, потому что каждая секунда приносит что-то новое. И поэтому я счастлив, что я ещё есть” надо бы написать огромными буквами и повесить на стенку. Или вбить себе тату с такими нужными словами. Мы тут пишем, понимаете ли, игнорируя эту самую жизнь, тратя драгоценное время впустую, а можно было так легко и небрежно, между делом, сказать двумя фразами. Это гениально! Сказано гением, который сам почему-то таковым себя не считает.
При данных обстоятельствах понадобиться лупа, чтобы разглядеть в этом ежесекундном новом зачатки чего-то хорошего, хотя бы логичного. В том месте, где я нахожусь, лупа бессильна. Это не совсем плохо. Если что-то где-то и происходит, до нас ОНО дойдёт (и в том смысле, что осознаем, примем факт чего-либо) не скоро. Кто в теме, тот использует оставшееся время с пользой. Время для раскачки, накачивания себя воздухом и остатками позитива. Я же начинаю примерять на себя новые обличия... Быть собой уже роскошь. Только не надо зацикливаться на одной роли. Надо вовремя избавляться от амплуа. Вчерашний лох - скоморох. Шут, потешник или просто фрик. Долго была невидимкой. Но я, похоже, спалилась. Без маски, как без кожи. Необходима импровизация, особое чутьё в выборе и смене масок – под стать толпе – “бурлящей, вещественной, кричащей” (Юлия Василихина). А себя – настоящей – достаточно и в прошлом.
6 июля три года подряд отмечено одним словом – “земляника”. К слову, я та ещё ягодница. Нет такой ягоды, чтоб её я мало собирала. Дела житейские, с вышесказанным не очень сочетающиеся. Но для сковородки с ушами это порой даже важнее, чем дела писательские.
На этом месте предательски уснула, добирать положенные часы для сна, отмеренные природой, может, только ВОЗ или Минздравом. И видела сон. В моих утренних снах доминируют покойники. В этот раз был новый персонаж – поразительно красивая женщина. По сюжету сна я с ней встречаюсь во второй раз. Едем во сне мы в автобусе. С нами была ещё моя землячка. Она явно была чем-то недовольна, впрочем, как всегда. Обычно свои эмоции выражает демонстративно, ничуть не беспокоясь о том, как на это среагируют другие. В неё забыли вложить природное чувство такта. Это, скорее, плюс, чем минус. Она, как танк, прёт по жизни, беря от неё всё. Я же пытаюсь втихаря убедить красавицу в том, что нас ждут тяжёлые времена. Куда хуже – она не верит. Всё будет, начиная... Говорю, с весны, потом подумав, поправляю себя: “Скорее, с осени”. Тут “танк” требует к себе внимания – как же её не заметить – она есть и будет. Вот ей-то никакие тёмные времена не в тягость. Она из тех, кто из любого зла выжмет себе во благо.
“6 июля 2000-го. Утром перебралась в свой “кабинет”. А к вечеру пришлось обратно. Что-то прохладно. Ветер не унимается. Писала, дошла до “той точки”... Печатала. На велике съездила на “мою” опушку. А земляника уже поспела, правда, там её мало. Навестила Дарью. Семейные скандалы. Её слова запали в душу – мои рассказы, как стихи. Как угодить читателю? Пишу, как могу, и, как хочу. Если бог даст долгих лет жизни, может, изменюсь и попытаюсь изложить “жизненную правду”. К ночи одолели сомнения – а так ли я пишу? Время поджимает. Ягоды, сенокос. Лето требует всю меня. По идее, следовало писать осенью, зимой. Долгими зимними вечерами. Но у меня нет условий. Разве что ночью”. Теперь же у меня кабинет круглогодичный. Но меня всю требует не только лето, но и весна, осень тоже. Потому зимой стараюсь выложиться по полной. Надо избавляться от вредной привычки не откладывать ничего на потом. Оставлять межвременной зазор. Вердикт вынесла старуха, которая в школе даже не училась. Надеюсь, плашки “Проза поэта” уже не надо ставить. Я старалась. Отреклась от поэзии навсегда. Или тень поэзии будет преследовать вечно? Вчера какие-то старые, просроченные свои стихи отправила одному редактору. Она сказал, их можно в другой журнал отправить, они без гонорара, или выклянчить у властей деньги на издание сборника. Я ответила: “На хрена мне издаваться без гонорара? Что касается сборника – ещё упекут в психушку, нормальный чел стихи писать не будет”. Путин прилетел на Кавказ наводить порядок. В Хорватии от жары погибли 40 человек. Бундестаг утвердил закон о компенсациях рабам нацизма. Украинские коммунисты устроили драку в Верховной раде. Милошевич сможет участвовать в президентских выборах. Якутия привела свою Конституцию в соответствие с российской. Суверенитетные судороги прошли. Поиграли в самостоятельность, и то хлеб. 7 июля 2000 года Слободан Милошевич ещё рукопожат. На президентских выборах 24 сентября 2000 года уступил В. Коштунице и 5 октября 2000 года оставил свой пост. Арестован в Белграде 1 апреля 2001 года, 29 июня 2001 года доставлен в Гаагу и передан МТБЮ. В ходе судебного разбирательства Милошевич сам осуществлял свою защиту, категорически отверг выдвинутые против него обвинения. Скончался в гаагской тюрьме Схевенинген. Обвинения против Милошевича остались недоказанными, приговор трибуналом вынесен не был. В 2021 году “Лента-ру” пишет: “Бывшего президента Югославии Слободана Милошевича считают одним из самых противоречивых политиков ХХ века. Переживший трагическую гибель родителей, он прослыл тираном, топившим в крови любое инакомыслие, и в то же время — добрым семьянином, души не чаявшим в своей жене и детях. Милошевич присвоил себе миллиарды из бюджета страны, скрывая от окружающих, что живет в роскоши. Слободан Милошевич пережил большую семейную трагедию. Трое самых близких ему людей совершили самоубийство (отец, мать, брат матери).Произошедшее больно ударило по психике Слободана Милошевича. Впоследствии именно этим многие объясняли, почему он довел страну до полной катастрофы. Позже на замороженных счетах людей, близких к Слободану, обнаружили 100 миллионов швейцарских франков, а сам бывший президент выкачал из страны примерно пять миллиардов долларов — это почти половина внешнего долга страны, которой Милошевич управлял на протяжении десяти лет. В 2000 году Милошевич провалился на выборах, президентом стал Воислав Коштуница. Слободан хотел продолжить политическую карьеру, как лидер югославских социалистов. Но в апреле 2001 года бывшего главу государства арестовали на его вилле. Премьер-министр страны Зоран Джинджич тайно передал политика Международному трибуналу по военным преступлениям в бывшей Югославии. Это вызвало возмущение многих сербов и, в частности, президента Коштуницы. В Гааге бывшего югославского лидера обвинили в совершении военных преступлений в Косово в 1999 году, которые квалифицировали как преступления против человечности”. Для кого-то он – национальный герой, для других – военный преступник. Говорят, большое видится на расстоянии, мол, время расставит всё на свои места, время рассудит. Не факт – история без конца переписывается, память у людей короткая. Мораль придумана для простых смертных.
“7 июля 2001-го. С сыном собирали землянику, почти трёхлитровый бидон”. Русская православная церковь выступила за сохранение смертной казни. Бывший министр финансов Российской Федерации Борис Федоров заявил, что современная российская пресса коррумпирована и продажна, сообщает AFP. Средства массовой информации в России “всегда кричат о свободе слова и прессы, о воображаемой или реальной угрозе, исходящей от государства, но мы никогда не слышим о гораздо большей опасности коррупции и проституции наших средств массовой информации”, - сказал Федоров. По его информации, почти все крупные российские газеты принимают взятки за публикацию статей, цель которых - дискредитировать противников того, кто за эти статьи платит. Публикация такой статьи, по сведениям Федорова, может стоить от 2500 до 8000 долларов. Спустя 10 лет после падения коммунизма, считает Федоров, “практически никто не верит прессе, журналистам и средствам массовой информации в целом”. Дискредитация прессы, в свою очередь, “причинила ужасающий ущерб демократии и свободе слова”. В этом мире продаётся ВСЁ. Слово тоже. Одна я – лох.
“7 июля 2002-го. Плохо. Жара. Целый день впустую”. В стране и в мире этот день прошёл тоже вхолостую? На ленте новостей нет ничего, чтоб зацепило глаз.
А теперь та жа лента насквозь пронизана негативом, жестью, абсурдом. Не успеешь переварить одну чушь, на тебя обрушивается другая. Поверишь в одну, другая её опровергает. Картинки такие, что вырви глаз. Интеллектуальный оргазм органично сочетается с сиюминутным маразмом. Зато весело, не скучно.
При данных обстоятельствах понадобиться лупа, чтобы разглядеть в этом ежесекундном новом зачатки чего-то хорошего, хотя бы логичного. В том месте, где я нахожусь, лупа бессильна. Это не совсем плохо. Если что-то где-то и происходит, до нас ОНО дойдёт (и в том смысле, что осознаем, примем факт чего-либо) не скоро. Кто в теме, тот использует оставшееся время с пользой. Время для раскачки, накачивания себя воздухом и остатками позитива. Я же начинаю примерять на себя новые обличия... Быть собой уже роскошь.
Долго была невидимкой. Но я, похоже, спалилась. Без маски, как без кожи. Необходима импровизация, особое чутьё в выборе и смене масок – под стать толпе – “бурлящей, вещественной, кричащей” (Юлия Василихина). А себя – настоящей – достаточно и в прошлом.