только Джеральдина перерезала горло Муморну. Хотя ты велел сделать именно так. Но в последний момент я понял, что пока ты восстановишь кровообращение и сможешь биться в полную силу будет нужно время. А мы только потеряем его, вместо того чтобы уничтожить этих мерзавцев.
— Ты, как всегда, прав, Сартур! — И Гаральд еще не восстановившими гибкость руками обнял соратника за плечи. Тут же подбежала к нему женщина, убившая Муморна, он обнял и ее со словами: спасибо, милая, ты отважнейшая из женщин!
А потом они обратили внимание на меня.
— Ты, значит и есть Несд, летописец? Я хочу, чтобы ты описал все, как было. Как проходимец вторгся в наши земли, хотя мы не давали ему для этого никакого предлога. Как принес в жертву своей несостоявшейся победы многие сотни человеческих жизней. Ты ведь знаешь, как он пробрался к власти? И об этом напиши. Единственно, о чем упоминать не следует, это военная хитрость, к которой мы прибегли, чтобы рассчитаться с Муморном.
Мелок стал человек и низок! История пишется не для того, чтобы точно рассказать потомкам, как все происходило, а для того, чтобы вести в заблуждение и нагнать страх на будущих врагов. Неизвестность, как достигнута победа, и страх перед этой неизвестностью — вот основа всех побед в грядущем!
— Твоя светлость невероятно храбрый человек! — сказал я, имея в виду разыгранную сцену с его пленением и дарением женщины. — Тут ведь и младенцу ясно, что все могло обернуться иначе!
— Все и всегда происходит совсем не так, как замышлялось. Ты же слышал, что меня освободили от пут только после окончания всей этой затеи. И потерпи мои сторонники поражение, я бы умер, как баран, спутанный для ножа мясника. Но главное - я, нет мы все, не напрасно рисковали. Мы добились своего!
Свои воспоминания я пишу уже не в походной палатке. Гаральд выделил мне просторную комнату в своем доме. Эсхат, понравившийся ему своей сообразительностью, теперь воспитывается в его доме вместе с его детьми, с которыми малыш очень подружился. О своем мародерском прошлом он уже почти забыл. И не хочет вспоминать его. Я бы на его месте поступил так же. Если никто не попытается изменить правление Гаральда мечом, у меня есть все основания рассчитывать на спокойную старость и благопристойную кончину.
Вечерами мы с Гаральдом часто беседуем, потягивая теплое вино. Он умный человек и много знает. Однажды я спросил его, что он думает о Золотом веке человечества?
Он долго молчал, собираясь с мыслями, а потом вывалил на меня шквал своих рассуждений. У человечества, считает он, наверняка, был золотой век. Но его обрушили джидеи. Это не государство, не сословие, не народ, не нация. Это бродячая секта. У них нет своего языка. И они говорят на языках людей тех стран и царств, где им дали приют. Это секта лживых проходимцев. Они смотрят тебе в глаза и говорят о добре, а на самом деле имеют ввиду диаметрально противоположное. Кем-то созданная однажды, секта джидеев начала проникать и пускать корни повсюду. Там, где оседали, они стремились вовлечь в свои ряды тех, кого удавалось. Их бог — бог вымершего народа уруков Эблис. Он постоянно требовал от своих поклонников крови и человеческих жертв. А где же можно получить лучшую жатву, чем в войнах? В войнах уруки и закончили свое существование.
Джидеи оживили этого бога. Да, его любовь к войнам не утрачена. Только воевать должны другие. И убивать друг друга, а чужая кровь, пролитая в битвах, и есть жертва их богу. Работу они считают проклятьем. И даже для собственного блага работать не желают. Они никогда не трудились ни на полях, ни в мастерских. Более того, они хотят, чтобы за них и на них работали другие. А они повсюду выступают заимодавцами или торговцами и ворами, у которых, известно, один покровитель. В этом суть их веры. Поскольку их аппетиты все растут, все больше становится тех, кому не хватает куска хлеба, тем, кто его растит. И, поверь мне, джидеи способны остановить всю жизнь на земле
Они блестящие актеры. Умеют прикинуться добрыми и сострадательными. Причем так хорошо, что неопытные души им невольно начинают верить. Глядя на намеченную жертву своими картавыми глазами, они стараются внушить людям, что настали последние времена, что порядочности и чести больше нет. И что одни они только способны сострадать и сочувствовать. У тебя нет плуга? Они помогут. Да вот же и плуг! Они отдадут его тебе, он почти новый, а ты напишешь им маленькую такую расписку, что вернешь долг после сбора урожая.
Не говорят, правда, о том, что плуг отняли у такого же бедолаги за долги, которые он не сумел им выплатить. И что давали пять медных монет, а расписку взяли на десять золотых. И с тобой будет тот же расчет. И осенью лишишься ты дома, либо новую расписку будешь писать, по которой ты им отдашь все остальное. Они и Муморну дали в долг на войну со мной бочонок золота. Для покупки оружия и платы наймитам. За что он обещал вернуть два бочонка. Это ведь малая доля того, что он смог бы захватить, уничтожив меня!
Они и ко мне подкатывались, предлагая такой же бочонок на войну с Муморном. А я сдуру велел бить их бичами и гнать, пообещав шкуру спустить, если появятся еще раз в моих пределах. Вот ведь глупец! Надо было сначала бочонок взять, а потом перевешать!
Джидеи старательно внедряют своего бога в качестве единственно верного в сознание других племен и народов, подменяя их собственные верования. И потирают руки, когда те убивают друг друга, открывая для них новые возможности собирать золото с чужой крови. Идите и убейте, - их любимый призыв. Нет для них большего наслаждения, чем зрелище казни врагов. Каковыми являются все люди, не причисленные к их секте. Они глубоко верят, что когда-нибудь все склонятся перед их богом-дьяволом. И они, как верные слуги его, получат над остальными полную власть.
Когда люди, опомнившись, начинают гнать джидеев прочь, они делают вид, что стали жертвами ничем не обоснованной ненависти. Вызывая своими жалобами сочувствие, они встречают доброжелательное отношение в соседних местах. Куда они и перебираются. Чтобы там продолжить свою разрушительную работу. Бог для них это способ превратить людей в послушное стадо.
Золотой век, может быть, вернулся бы, если бы на земле не было этих кочевников. Ну, а пока царят блеск золота и ржавчина железа, ставших символами богатства и насилия.
Я поинтересовался: изменится ли это когда-либо?
Возможно, ответствовал он, через несколько тысяч лет и множество поколений. Ведь для этого нужно иное восприятие людьми мира. Пока же не видно воспитателей, которые могут произвести такой сдвиг в головах. Да и желания у людей учиться жить иначе нет. Похоже, что они живут с закрытыми глазами, заткнутыми ушами. И мысли в их головах остановились. Очевидное они не воспринимают, истина их не интересует. Их почему-то тянет ко злу. И к тем, кто внедряет в их сознание идеи разрушения и ненависти между людьми…
Я спросил, почему же они не хотят думать?
Он пожал плечами в ответ.
Ролик второй «ЭТИЛ, ПЛЮМБУМ И ДЕМОКРАТИЯ»
Элегантный молодой человек, одетый в потертый джинсовый костюм, бочком протискивается в открытую дверь, на ходу представляясь хозяину: —— Журналист канала «День новинок» Базилевс Перофф. Я вам звонил. А вы, надо думать, Александр Кочерны, отказавшийся от Гнобелевской премии?
— Да это я. — Просто констатировал человек в халате, хозяин квартиры, впуская гостя в большую комнату. И тот сразу взял быка за рога.
— И каковы причины?
—Мы не подходим друг другу — я и премия.
— ?
— Сейчас вы поймете, что я имею ввиду. Известия о награждении премией обрушилось на меня настолько неожиданно, что я не успел даже удивиться. Давно уже заметил, что лауреатами гнобелевки последние годы как правило становятся литераторы и политики, усердно поливающие свою страну грязью. А также физики, открытия которых не опробованы, не подтверждены никакой практикой, или даже пагубно действующие на нашу жизнь.
Рядом с этими гигантами я, скромный химик, со своим способом очистки природы от мелкого хлама, который наметала в нее большая наука, совершенно незаметен. И мне до сего дня не понятно, какая игра каких сил внесла мое имя в список гнобелевских лауреатов.
Когда мне объявили о присуждении премии и попросили произнести соответствующую речь, я, честно говоря, просто растерялся. И отказался. Мне чертовски не хотелось рассыпаться в благодарностях.
— И тем не менее это вызвало куда больший ажиотаж, чем если бы вы ее спокойно получили. Это ведь еще и деньги, если я правильно понимаю? С чего начнем?
— С печального анекдота. В двухместном купе вагона едут священник и компьютерщик. Компьютерщик вошел в вагон первым, тут же разложил свой ноутбук столе и начал стучать по клавишам. Вошедший следом священник тихо сел напротив технического гения и какое - то время, стараясь не мешать ему, смотрел в окно.
Затем он не выдержал:
— Молодой человек, молодой человек! Мы с вами попутчики. У меня с собой есть прекрасный коньячок. Может, накатим по сто грамм! Заодно и познакомимся!
— Не могу, святой отец! — Ответил компьютерщик, не отрываясь от клавиатуры, — Работа превыше всего!
— Молодой человек, молодой человек! — вновь обратился священник к компьютерщику через несколько часов поездки, — уже обед. Вагон - ресторан открылся. Может, пойдем, пообедаем, заодно и познакомимся?
— Не могу, святой отец! — отвечает компьютерщик, — Работа превыше всего!
Пожав плечами, священник ушел один. Вернувшись, он сообщил попутчику:
— Молодой человек, молодой человек! В ресторане я познакомился с двумя очаровательными дамами. Они не против, если мы нанесем им визит!
— Не могу, святой отец! Работа прежде всего! — отвечает компьютерщик, продолжая стучать по клавишам.
Священник пожал плечами и ушел к дамам один. Вернулся довольный, когда пора уже ложиться спать. Компьютерщик, со вздохом облегчения закрыл крышку ноутбука и, озарившись улыбкой, сказал:
— Какое счастье, что я еду в одном купе с таким человеком, как вы, святой отец! Скажите, правильно ли я живу!
— Правильно! — Подумав, ответил священник. — Но зря!
Я к чему это? Как мы, ученые, гордимся собой! Как мы влюблены в свою работу. И в себя, которые трудятся не менее, чем на благо всего человечества! С каким неистовством мы срываем покровы с тайн природы, которая упрямо сопротивляется нам! А на деле? Может, человечеству эта работа и не нужна? А вдруг мы никаких покровов-то и не сорвали? И в своей основе «фюзис» как наука никакого отношения к природе не имеет?
Давайте просто откроем глаза и посмотрим на все незамутненным взглядом. Вспомним, чему нас учили в начальной школе. Любую задачу можно решить несколькими способами. Механическая же наука обычно нам предлагает один-единственный и уверяет, что выбора просто нет. Пример? Нам известно, что вода
