Пророчество 2012

полю. Кони переминаются, монголы трясут оружием.
 - Да они ослепли! – вскочил Вельдирий. С разгона монголов сшибают рыцари; рыцари, посланные с самого начала под командование Искандера, оторванные, смешанные с гетайрами Македонского. Сшибают, ломая; снова сшибают и вязнут. Алая накидка рвет нукеров Чингисхана, прорубаясь к Самому. - Этого не может быть! – беззвучно шепчет Чингисхан. Пыль от половины тумена в первую секунду сшибки – хрипящая, корчащаяся на земле с вывернутыми кишками пыль. И не успеть схватить луки, чтобы, отступая, отстреливаться. Рыцарей мало – но удар в неподвижную конницу с разгона сминает все. Губя англичан, превращая в кашу тумен Великого.
 - Спасайся, хан, - визжат нукеры и телом закрывают Тимуджина. Другой Великий, Александр, кричит в спину убегающему Чингису:
 - Куда же ты, шакал? Ты хотел со мной драться!
Потрясатель пытается освободиться от железных клещей верных нукеров – телохранители плотным кольцом с застывшими лицами не дают пошевелиться. Да, им сломают хребты – но они спасут Повелителя, который вырывается, брызгая пеной.

Субудай кусал локти, со стороны наблюдая, как его хана рвут рыцари. Рвут на лоскуты, вышибая дрогнувших монголов с седел. Давно не было такого позора; да, почитай, никогда. Но сегодня… Монголы закружили карусель, и их прикрыли лучники. Поздно…С десятка тысяч осталось дай Бог три, да и те обглоданные.

Субудай, сплюнув, опять роняет руку. Залп – и два тумена монгольской тяжелой конницы срываются навстречу рыцарям. Из-за их спин несутся стрелы. Но и монголы хватают шотландские  подарки от Карла – редкие, выдергивающие с седла, ломающие ребра даже в доспехах.
 - Бей, ребята! – Лучники вспотели – у них самая пахота. Пот не дает прицелиться – но в такое стадо не промахнешься.
 
Остатки рыцарей во главе с Ричардом стукнулись лбами с монголами и пропороли тумены гребенкой.  Отважный и верный Субудай выполнил приказ – но какой ценой. С двух туменов сквозь рыцарей продрались пять тысяч – и то для того, чтобы сразу влететь на копья фаланге. Влететь,  не поняв, что случилось; не успев отвернуть, чтобы развернуться. И сгинули рыцари, отправив на тот свет по трое на каждого .Сгинули, заставив непобедимого Потрясателя убегать и выть побитой собакой.
 - Да, - чешет бороду Вельдирий. – За тридцать тысяч рыцарей и десять тысяч македонской этерии – двадцать пять  монголов, тридцать сарацин и десять лучников. Плохо дело.
 - У меня еще десять  тысяч пехоты – потери от стрел. - Павел спокоен. Алая накидка сгинула под дождем копий, сделав свое дело. Он, как всегда, неисправим – погнался с горсткой за Чингисханом. Погнался, не веря, что погибнет. 

Лучники уже не так опасны – сейчас все решит пехота. Конница легла  почти полностью, застелив поле и сделав его непригодным для стука копыт. Кони и сейчас всхрапывают в агонии, копытами дробя всадников, ломая кости и головы.

Карл проморгал появившихся ниоткуда кельтов – Вельдирий даже захлопал в ладоши. Раскрашенные свирепые воины ворвались сбоку – и началась резня.
 - Что там за крики? – поднял бровь Роллон.
Марий тревожно обернулся:
 - Нас обошли! Бегом туда!
 - Ребята, - расплылся в улыбке герцог. – Я слышал, вы заскучали?
Викинги грузно затопали на фланг, откуда неслись вопли  несчастных шотландцев.
 - Ну, вот это уже похоже на правду. Хватит тянуть резину – закончим эту партию. – Вельдирий повел плечами. Монгольская конница собралась в порядок. Пустив по бокам остатки африканцев, она набирала ход на центр – легионы и когорту. Следом бегут бородатые даки, карфагенцы и страшные огромные тевтоны. И снова ударили агаряне с луков, закрыв пол неба дождем стрел.

Фаланга ждет, ощетинившись копьями. Ждут легионы, роняя из себя задетых стрелами. Ждут…

Кельты кромсали заметавшихся шотландцев, стремительно убывающих, когда на них прыгнули викинги. Прыгнули – и показалось кельтам, что рухнул мир. Прыгнули, шваркнув секирами, топорами, мечами. Ошарашив сразу расслабленных в легком бою с лучниками. Кинув вперед радугу из мечей. Пошла свалка, в которой кельты и не увидели, что викингов вдвое меньше. А когда поняли – их стало вровень. И кельты давят и бьются отчаянно, выпучив белки глаз, но… Что может удержать разошедшегося северного волка? Да и кельты, привыкшие биться навалом, не меняют передних – и уступают тактике викингов. Глухо и жутко в стену кельтов влетают молоты. Вельдирий с Павлом вцепились в подлокотники кресел – так заразительно бились на левом фланге. Кельты храбры, отчаянны – но... Викинги похрабрее и понахрапистей.
 - Туда! – указывает Чингисхан. – Нам надо обойти с фланга. Прорвите этих викингов.
И на помощь замордованным кельтам спешит Ганибал со своей пехотой.

В центре с разгону конница стукает в стену фаланги и легионам. И виснет на заборе, смяв первый ряд и дав дорогу дакам с тевтонами. Виснет, поранив фалангу.
 - Держа-а-ать строй! – орут командиры. Кони влетают в людской студень, проламывая копья, спотыкаясь.
 - Да-а-а, - качает головой Вельдирий. – Подведем промежуточные итоги.
У меня – тевтоны, даки, агаряне, карфагенцы, кельты.
 - На твоем месте я бы кельтов уже не считал, - архангел кивнул туда, где викинги съели раскрашенную пехоту. Почти съели, подавившись и потеряв  всех.
 - Сюрприз, - Вельдирий указал на торопящихся к кельтам воинов. – А сколько там у тебя? Фаланга – половина; легионы – к сожалению, целые; шотландцы – помолчим; викинги – треть; кто еще – все? – улыбнулся Вельдирий.
Павел развел руками.
 - Постой, постой – а где русы? – остолбенело заметил Вельдирий. – Где твои, будь они прокляты, русы?! – заорал он на спокойного Павла.
 - Да вон они, - кивнул архангел, и Вельдирий обреченно рухнул в кресло. В бок спешившим на помощь кельтам, которым уже помощь-то особо и не поможет, спешившим пехотинцам Ганнибала с задних рядов легионов бежали русы. Легко, соскучившись по битве, по тигриному разминая затекшие чресла – и любому, посмотревшему на картину боя, стало бы ясно. Хоть и равное количество сейчас встретится – мощные славяне в час перелопатят черных воинов Карфагена, загрызут, выплюнув.
 - А что же раньше они сидели? – раздраженно заметил Вельдирий.
 - Ждали, - равнодушно ответил Павел. – Эти ребята умеют ждать.

Викинги, разбив кельтов, тихо лежат в обнимку. Герцог Нормандский так и не разжал рук, в каждой из которых по мечу. Спасенная треть шотландцев проверяет луки. Окровавленный Карл встает:
 - Ребята, победа близко, - он тяжело дышит. – Займитесь вон теми... - Рука указала на далекие кучки вражеских лучников.

Славяне стали пластать Ганибала. Чубатый князь идет впереди, вырубая тропки – рядом дружина с ледяными лицами чешет, чешет, чешет. Не удержать – Ганибал отступает. Отступает упорно, огрызаясь – но этим светловолосым демонам боя все равно. Они просто идут вперед, расчищая засеки; идут, не оборачиваясь. Настырный Киевский волкодав вцепился и  рвет зубами глотку. Искры при звоне клинков, крики, стоны...

Легионы стоят насмерть. Тевтоны прыгают на мечи, даки пытаются смять фалангу. Напирают час, два… Захлебываясь в атаках – иногда кажется, еще чуть – и фаланга опрокинется. Даки лезут – их вдвое больше. Тридцать на пятнадцать, двадцать на десять. Гнется фаланга и трещит, натянутая струной. Охрипли командиры, харкая кровью. Умеют воевать даки, впрочем, как и тевтоны. Свежие, полноценные, на подбитые легионы.  Щупловатые римляне против здоровяков в медвежьих мордах.  Крошится римская безупречная лестница, крошится, втыкая тевтонам в животы клинки. Крошится, сыпясь осколками под булавами варваров. Все, все – нет больше мочи. Пещеры в когорте, в которые лезут медвежьи морды. Марий осел под ударом палицы с треснувшим шлемом. Немного – и тевтоны размечут по полю прямоугольные щиты.  Победно завыли тевтоны и опрокинули семь рядов. Удар сбоку русов решает все. Удар пятнадцати тысяч русов, всклокоченных, не боящихся медвежьих морд и слаженно всадив в бок мечи. И Чингисхан покачнулся в седле. Нукер подбежал:
 - Что делать, Великий?
 - Уже – ничего, - он скрипнул зубами. Русы крошат в салат тевтонов – и воспрянувшие римляне орут « Барра!» Это конец… Да еще заревела фаланга, от которой осталось почти ничего.Заревела – и затихла под даками, забрав их с собой на обломках копий.

Две тысячи русов со Святославом стоят в окровавленных рубахах, покачиваясь, роняя мечи. Подошел архангел:
 - Лети, князь, с дружиной к свету. Я в тебе не ошибся.
 - А никак нельзя еще одну битву? – жестко прищурился Святослав. – Я хотел бы встретиться с печенегами.
Дружина, суровая, кивает.
 - Нет, - рассмеялся архангел. – Нет, князь, - уже тихо молвит он. – Не волнуйся. Тебя будут чтить героем, примером доблести. Твое имя пройдет сквозь века.
 - А как будут звать моего убийцу хана Курю?
И архангел, презрев благочестие, скривился:
 - Собакой, змеей, подло напавшим на Великого князя. Не волнуйся, князь. Твои потомки раздавят поганых – и уже через сто лет о них никто и не вспомнит.
 - Раздавят, говоришь? – расцвел Святослав. – Пора, братья…

Вельдирий кисло усмехнулся:
 - Твоя взяла. Ладно, тысячу лет – это миг. Все равно земляне обречены.
 - Может, они сделают выводы? Пора умнеть, в конце концов? – наморщил лоб Павел.
 - Ха-ха-ха. Неужели ты всерьез думаешь, что я останусь без работы? Поверь, наивный, у меня ее с каждым годом все больше и больше.
 - Мы должны были дать им еще один шанс, - Павел смотрит  вдаль, глубоко задумавшись.
 - Ну-ну, - смешок Вельдирия. – Все, ты мне надоел, увидимся через….

 - Русские не дадут на это пойти, - американец многозначительно хмурится. – Как ты считаешь, Клаус? Клаус. Эй, - американец защелкал пальцем возле немца. – Эй, ты где?
 - Я? – немец усмехнулся. – Я-то как раз здесь, на своей планете, а вот вы где?
Англичанин, канадец, японец уставились на него.
 - Да, где вы? – с вызовом бросил немец. – Вы всегда прилетаете из-за океана, такие важные, пузо навыворот, и диктуете всему миру, как жить.
Американец беспокойно заерзал, француз улыбнулся.
 - Не перебивай, - поднял руку Клаус. – У меня вчера внучка спросила: « А ради чего мы живем?» И ты знаешь, Джон, я не сумел ей ответить. А сегодня, наверно, смогу.
 - Слушай, Клаус, - канадец сделал понимающее лицо, - сейчас надо думать, как обойти вето.
 - Я устал обходить, увиливать, угрожать. Короче, - Клаус выдохнул, - я голосую с русскими против.
Все остолбенели. Француз хлопнул по столу:
 - И я не дам ход резолюции.
 - Вы с ума сошли, - медленно обвел взглядом англичанин.
 - Нет, Том, это вы сошли с ума. И я говорю – пошли вы на хрен со своими базами, блоками, поисками врагов. Вы превратили весь мир в помойку – еще поколениям трем ее расхлебывать. А русские... Они нормальные парни – с ними надо дружить. Тебе сколько лет, Джон?
 - Шестьдесят,- машинально ответил американец.
 - Не пора ли задуматься – что ты сделал в этой жизни толкового?
Американец затеребил бумаги.
 - И еще, Джон. Внучка спросила, кто такой дьявол. Так вот, дьявол – это вы со своими амбициями. И я посвящу оставшуюся жизнь борьбе с дьяволом, с вами, Джон. - немец вышел.

Земля наматывала круги. Опасность схлынула, и люди снова нырнули в пороки. А как же обещание  стать лучше? Да погоди, мы