Произведение «Пророчество 2012» автора Александро - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 6)

2012 вступил в свои права, и темная синева космоса стала готовиться к параду планет. Страшное пророчество племени майя приближалось. Сотни толкователей на свой лад перекраивали далекое послание, пугающее точностью предсказания – жрецы племени майя не ошибались. Почти никогда, и очень хотелось верить, что в этот раз их астрология подведет. Кто-то отмахивался, кто-то ждал со священным трепетом, кто-то продолжал монотонно работать, разбавляя рутину похожих безрадостных дней двухдневными выходными запоями, жуткими и убойными, помогающими забыться. Кто-то радостно катился в пропасть, продав квартиру, уехав на остров к мулаткам и послав этот мир на хрен вместе с индейцами майя. Может быть, это были самые умные?

- За кого, - гремел голос Вельдирия, посланника князя Тьмы, - за кого ты заступаешься? – Его рука взмахнула – и предстала картина ночного города. На асфальте сидит, прислонившись к стене, трясущийся юноша с адским пламенем глаз. Зубами пытается затянуть жгут на левом локте – игла шприца, неуклюже танцуя, никак не может нащупать тоненькую нитку вены. Дома, в убогой до нищеты комнате, обнялись жена и сын. Она всхлипывает, прижимая к себе голову маленького несмышленыша – отец его побил жену, отнял месячное пособие и пропал, хлопнув дверью. В холодильнике пол банки простокваши и пара вареных картофелин.

- Или за этих? - Квартал тает, сменившись другим. Особняк, где в разнузданной оргии сплелись тела перепитых, больше похожих на скотов, плотоядных животных с обликами людей. И среди потных тел – юные девочки, наигранно-взросло раздвигающие ножки, жеманно-податливые под толстыми красномордыми кутилами…
Лента новостей:
- Сегодня при взрыве бомбы погибло…
- Мать задушила ребенка….
- Бойня в Чикаго…
- Жертвами педофила стали…

- И вот за них ты хочешь бороться? – Вельдирий усмехнулся. Высокий, тощий, в черном плаще, острая борода клином, вытянутое острое лицо с пронзительным взглядом черных глаз. – За этих? Тебе самому не смешно?
Архангел Павел ответил грустной улыбкой:
- Нет, не за этих… - Взмах его руки – опять комната женщины с несмышленышем. снова особняк, и крупным планом – девочки. – Вот за этих…
- Все уже решено, слышишь, ты, моральный укор человечеству. Разуй глаза – оно в тебе не нуждается. Признай, - примирительно начал Вельдирий, - твой Бог ошибся, и весь этот опыт с землей – сплошная неудача. Войны, болезни, нищета. Да и сам так называемый венец творения, Человек, отчаянно карабкается к старости, сам же ее проклиная. Взгляни.

Опять город. Красивая женщина с резко очерченными глазами и чувственными губами, вызывающе густо-бордовыми, наклоняется к бокалам. Подвыпивший мужчина нетерпеливо мнет ее выпуклый зад – она, приветливо улыбнувшись, незаметно подсыпает в бокал порошок. Спустя десять минут женщина старательно обследует карманы пиджака, брюк, и шуршит пузатым бумажником. Она остановилась и внимательно пригляделась к лежащему. Схватила запястье – внезапная бледность ее лица.
- Черт, не рассчитала. Черт, черт, черт. – Она лихорадочно собирается, бросая все в сумочку. Кинув последний взгляд на лежащего, выбегает с квартиры.

- Он был сердечник, - усмехается Вельдирий. – Жена, трое детей. Может, он и заслужил такое, но сегодня я что-то за справедливость.
- Она ответит, - хмуро произносит архангел. – За все.
- Да не нужны, - нетерпеливо перебил Вельдирий, - не нужны людям ваши песни про какое-то там наказание, которое они не увидят. Человек так устроен, что ему подавай все и сразу. И поверь – порядка станет больше. А все эти эфемерные понятия… Они не укладываются в людской разум. Другое дело – плата тут же. Украл – смерть, солгал – болезнь, убил – жуткая смерть. Вот как эта,- Вельдирий щелкнул пальцем.

Красивая проститутка с чувственными губами опрометью выскочила с подъезда. Ох, как не везет! Ну хорошо хоть, в бумажнике толстяка оказалось достаточно средств – можно уехать из этого города, попробовать все сначала. Она выскочила на бульвар. Водитель Ситроена вздрогнул, обжегшись кончиком сигареты. Уголек падает между ног, на новенькое сидение. Водитель лезет рукой туда, пытаясь разглядеть. Ситроен вильнул, впечатывая длинные стройные ноги в стену магазина. Она еще дышит – в каплях холодного пота, сипло хватая искаженными бордовыми губами воздух.

- Как тебе это? – Вельдирий самодовольно улыбнулся. – Промучается дня три, в зависимости от моего настроения.
- Ты отвратителен, - архангел щелкает пальцем. Проститутка затихает, обмякнув в красной растущей луже – ее лицо становится безмятежно.
- Почему ты всегда все портишь – ты и твой господин? – Вельдирий наливается гневом, и тень на стене заброшенного замка начинает расти. - Вам не спасти землю – сами звезды против.
- Врешь! – твердо ответил архангел. – Вы, силы Тьмы, прекрасно знаете – на каждое действие можно ответить одним противодействием. Это – закон равновесия, над которым не властны не мы, не вы…
- Гхррр! – недовольно пробурчал Вельдирий – тень свернулась. – И с чем же ты пришел?
- Битва, сражение. Победите вы – что ж, дни земли сочтены. Побеждаем мы – звезды дают еще тысячу лет, чтоб человечество, наконец, осознало.
- Тысячу? Всего-то? – криво усмехнулся Вельдирий. – Почти миг. Ну ладно, каковы условия?
- Воины должны быть из числа павших. Никакого огнестрельного оружия. И еще… Сражение произойдет в любом из миров – живущие на земле никоим образом не должны быть затронуты…
- Знаю, знаю, - раздраженно заметил Вельдирий. – Мы не хуже вас понимаем законы равновесия. Что ж, посланник света – набирай рать. До скорого.
- Прощай и ты, - Павел развернулся. Прямой старец, борода лопатой, величественная осанка в белом ниспадающем до пола одеянии. На лице – скорбь; его мягкие черты не вяжутся с твердым и грустным взглядом.

- Запоминайте, - Павел в окружении помощников сосредоточен. – Святослав, князь Киевский, со своей дружиной. Победитель булгар, хазар, печенегов.
Марий, римский консул. Разбил кимвров, тевтонов, амбров. Роллон, норвежский викинг; впоследствии – герцог Нормандский. Македонский, покоритель пол мира…
- Кого разбил? – старательно записывает молодой помощник.
- Не отвлекайся, Никодим. – Отмахивается Павел. – Если вспоминать, кого он разбил – уйдет весь день. Ты пиши. Рыцари-крестоносцы, Ричард Львиное Сердце. Последнее – Карл Великий. Это все – отправляйтесь в путь.

Вельдирий трет бороду:
- Атилла, вождь безумных гуннов. Кровожадные кельты. Чингисхан со своими монголами. А кого там набрал Павел?
- Сейчас подгляжу – один из черных балдахинов пропал. Через секунду он что-то зашептал Вельдирию в ухо:
- Ага, - Вельдирий потер руки. – Пиши – африканская конница, слоны. Вытащите с Карфагена Ганибала, победителя римлян. Да – заберите сарацин и арабскую конницу. Даки, агаряне… Вот, пожалуй, и все. Да, как же я забыл про тевтонов. За работу, - хлопнул в ладоши Вельдирий, и помощники растаяли.

2012 набирал обороты, поражая видавших все кропотливых синоптиков и историков. В Африке выпадал снег и закручивал мороз; ураганы проносились, возникая из ничего; замерз даже незамерзающий Дунай. Ливия, Сирия, Египет, Йемен – каждую неделю разгорался новый очаг напряжения. Погромы, взрывы, массовые вспышки насилия – лысые близорукие ученые тревожно просматривали сводки новостей. Но – им приказано всем молчать, дабы не нагнетать обстановку. И они молчали, по возможности оставляя половину информации в тайниках. Понятно – истерия паники никому не нужна, она только ухудшит положение, но… Какого черта ничего не предпринимается? Или и правда сверхдержавы решили пожертвовать четырьмя миллиардами ради спасения одного, золотого? Но тогда как быстро и по возможности безболезненно отправить на тот свет четыре? Непонятно, качали головами ученые.

Барс, великий князь Киевский, истекает кровью. Его дружина тает под стрелами печенегов – черных псов степи. Грязных псов, нанятых подлыми лживыми византийцами, уставшими воевать с гордыми непобедимыми русами. Тяжко Святославу и воинам – взмахи мечей реже и медленней. Но и подбитые, обескровленные, валящиеся с ног русы долбят так, что псы не рискуют подходить ближе. Любой воин князя стоит десятка копченых в рукопашной жуткой сече – и это знает сам хан. Он недовольно морщится, видя, как сотнями исчезают его кочевники в яме – пасти у Святослава; кровавой, бездонной. Исчезают, гортанно вскрикнув, лопаясь на половинки, выплеснув бордовые струи под острием клинков. Исчезают снопами, превращаясь в кашу под твердолобыми русами. Русы давно должны быть мертвы – но они стоят. Да, эти славяне бьются как боги - невольно залюбовался хан. Хорошо, что печенегов в десять раз больше. Кольцо черных псов сужается, дружина князя забылась в кровавом сне. Радуйся, Перун, лучшие из бойцов идут к тебе.
- А-а-а! – испуганный вой воинов хана. – А-а-а… - Все валятся на колени. Столб света исходит с неба, тело князя отрывается от земли. За ним, раскидав руки, взмывает к верху его дружина.

- Великий хан! – воин упал и прилип к земле. – Русы исчезли.
- Что? – Куря приподнимает бровь, и печенег холодеет. – Как исчезли? А золото?
- У них не было добычи, - степняк слился с землей, не шелохнувшись.
- Удавить, - бросил Куря стражникам. – И найдите мне Свендослава – живого или мертвого. Ну погодите, византийские шакалы. Значит, я рисковал напрасно. Уходим, - орда забурлила.

В далеком прекрасном городе Вавилоне хрипит покоритель мира, Александр. От взмаха его руки содрогался мир – и эта рука не может ничего, плетью свисая с кровати. Первый Бог среди смертных болен, и с каждым шумом в его груди лекарь считает мгновения своей жалкой жизни. Нет, чуда не будет – македонский гений войны не встанет. Он кашляет кровью – и соратники цепенеют, понимая, что случится, если Великий не проснется. Мир замер, готовый расколоться, взорваться, рухнуть. « Вставай! – цедят сквозь сжатые зубы. – Вставай…» Где твоя непобедимая воля, царь Азии, Индии, Верхнего и Нижнего Нила, Греции; победитель персов, парфян, даков, албанцев, каппадокийцев, саксов, индусов, скифов… да мало ли еще. Проще вспомнить, кого ты не разбивал – таких просто нет. Вста-а-а-в-ай…Сподвижники исподлобья сверлят друг друга глазами, не зная, что сообщить фаланге. Любимой фаланге Великого – она сейчас ревет за окном. Ревет так, что становится страшно даже здесь; перепитая, злая, смертельно опасная, готовая к бунту. Бунту жуткому, с кромешной поножовщиной без шанса на спасение. Одноглазый Антигон, лучший из стратегов, приготовился наклониться к постели. Столб яркого света ударил сквозь крышу – Великий вздрогнул и …полетел. Полетел, растворяясь в свете.
Полководцы остолбенели. Самый мудрый, Пердикка, растерянно чешет шею.
- Что мы скажем армии? И главное, кто пойдет к ним? – он кивнул на открытое окно.
- Первый, кто сообщит такое, - развел руки Птоломей, - будет забит ногами. И это – самый лучший вариант.
- Ты прав, друг, - поддержал Лисимах, - кипящее масло будет похуже.

Ганибал выпил яд. Вот и все. Когда-то давно, ребенком, он поклялся отцу в вечной ненависти к Риму. Он исполнил клятву – Боги