Напросилась сама. Заехал Андрей и сказал, что собирается в лес. Капканы там у него, надо осмотреть. Ну, и я напросилась с ним подышать свежим воздухом. А чего дома делать? Сегодня второе января, и так все бока у телевизора облежала. Выехали. В Задворке поменяли машину: уазик на уазик. Казалось, зачем? Понятно стало позднее. Сначала ехали по трассе, потом свернули. Фыркнула, поворачивая, машина и устремилась по проложенному кем-то следу. "Ага, - думаю я, - тяжело идёт. Проедем ли?" А вокруг приглушённые краски неярких тонов: тёмно-зелёная, светло-коричневая кверху и бурая к основанию стволов. Берёзы грязно-серые с дымчатыми заплатками моха. И снег бело-пепельный, летящий огромными густыми хлопьями. В лесу всё уже укрыто холодным покрывалом, сползающим с прогнувшихся веточек, укутавшим поваленные деревья, задержавшемся на высунувшихся пнях шапкой-малахайкой. Внезапно машина остановилась.
-Ты чего? - толкаю шофёра рукой.
-Да вот гляжу: лось был.
Нагибаюсь ближе к стеклу.
-Точно,- говорю, разглядывая большие следы с моей стороны. - Вон туда убежал.
-Нет, - отвечает Андрей.- Он оттуда пришёл.
Едем дальше. Внезапно след пропадает и мы оказываемся на занесённой дороге. Нет, её очертания , конечно, угадываются - всё как положено: две колеи и приподнятый хохолок между ними. Но. Глубоко, очень глубоко. Продолжаем движение по седеющей целине. Местность знакомая. Это - вырубка. По краям её мы один год пытались собирать бруснику. А этот отрезок дороги я очень не люблю: деревья подступают близко, колеи глубоки, топко летом, да ещё за пенёк днищем можно зацепиться. А вот сейчас будет песчаник. Конечно, его под снегом не видно, но он здесь, на месте. Форсируем речку. Куда сейчас? Налево или прямо? И вдруг машина сворачивает и, урча, сбираясь на высокий пригорок, замирает на месте. Андрей с лопатой покидает кабину и начинает копать, перекидывая землю с одного участка на более низкий. Почва не мёрзлая, падает липкими ошмётками. Я вылезаю тоже и ,обозрев окрестность, понимаю, что сейчас мы с этой кручи поедем вниз. Хорошо, если поедем, а не кувыркнёмся.
-Залезай! - командует начальник.
-Нет! - отвечаю я- Я лучше пешком.
-А ты там не пройдёшь - вода.
Выбора нет. Наклон в мою сторону. Схватившись за поручень, всем телом перемещаюсь влево, как будто это может помочь)))), закрываю глаза.
Надсадно чихнув, машина капотом впечатывается в чахлую сосну.
Назад. Ещё попытка. Опять мешает дерево. Всё повторяется сначала: Лопата, земля, первая передача. Сквозь опущенные ресницы смотрю вперёд. Ещё чуть-чуть и, рыгнув, наш транспорт оказывается там где надо. Объехав заболоченное место, продолжаем движение. Пейзаж однообразен и сер. От снега нисколько не светло, а неуютно и неприкаянно. Невольно змеёй вползает тревожная мысль: "А вдруг что-то случится, и кто нас отсюда будет вызволять, и как?" Местность я уже давно не узнаю: далеко заехали. Но вот, наконец, цель нашего путешествия. Преодолевая сугробы, Андрей пешком углубляется в лес, я вылезаю размять ноги. В расставленные капканы волки не попались, хотя подходили близко. Возвращаемся, но не по той дороге, по которой приехали сюда. Катим по едва угадывающейся полоске. В делянке, занесённая непогодой, она совсем пропадает. Как хорошо, что Андрей знает маршрут. Снег, серость, мерное покачивание из стороны в сторону. Цепочка волчьих следов, размазанные квадраты заячьих подскоков.
-А вон куница прошла!- говорит мой попутчик.
Вглядываюсь внимательнее. Да, что-то есть, не разглядеть - зрение плохое.
-А птичек не слыхать и не видать, - рассуждаю я.
-Какие птички? - усмехается Андрей. - Не лето. Сидят где-нибудь, спрятались.
- А как же, поесть надо.
-Вот и сидят: глухари - на сосне, тетерев - на берёзе.
Кажется, что конца и краю не предвидится нашей прогулке. Когда она только закончится? Рифлёные шины шлёпают по воде .Большая струя родником устремляется под колёса. Что делать? О, повезло, проехали, да и не очень глубоко. Но всё имеет свой предел. Монотонность движения по безлюдной пустыне завершается. Мы выезжаем на трассу, а там и до дома рукой подать.
