волхвов на пришествие. Именно его накануне в поезде Бареев вместе со всеми заучивал:
«…И пойду я, Сергей, Перуну поклонюсь: Перуне-батюшка, заговори мне тело белое, закрыто крепче стали и булату, красней меди и укладу, крепче свинцоваго железа, крепче тугаго луку, калёной стрелы, и подпояшь златым своим поясом, и запри и замкни в тридевять замков, и в тридевять ключей, и пусти ключи в окиян море, - и возьмёт их щука; как щуку в море не поимать, так и меня, Сергея, не отмыкать. Вики пувики отныне дувики! Во век по веку отныне до веку!».
Серёга дочитал свою часть мистического речитатива поклонения давно и незаслуженно уволенному родному богу. Хотел было добавить «Аминь», поклониться и перекреститься, да вовремя остановился. Кругом веками наставленные сплошь христианские караульщики, величественные святыни великой цивилизации, сторожа центрального пикета главной заставы последнего тысячелетия, глаз не сводили с внезапно вторгшихся христопродавцев. Ух-х, как встрепенулись златоглавые упыри-заступники – давненько не слыхивали голосу супостатьего! Сама центровая Царь-пушка угрожающе сдвинулась на миллиметр, а чуть поодаль от Арсенала, по самому его периметру - Пушка Аспид, Пушка Гамаюн и Пушка Лев, несколько спустя и пушки Орёл, Волк и Василиск – тоже очнулись и понемногу начинали рваться с цепей. Ещё немного и скулить начнут от нетерпения. Теперь только держись! Сдайся, враг, замри и ляг! Ужо грянет сполох, так всё такое и начнётся!
Вики пувики отныне дувики! Во век по веку отныне до веку!
Короче всёжки - аминь!
Андрюха ничего этого пока не понял, поэтому по инерции дояривал доставшуюся ему часть волхвического заговора вызова на подмогу языческих богов. Явно во вкус вошёл, задрав голову, даже слегка подвывал от усердия, до того хотелось нагадить Христу:
«Батюшка Перун, охрани нас молотом своим.
Камнем грозовым, от ночи – от немочи,
От пламени пекучего, от холода колючего,
От росы, от листеной слезы.
Оружия, хлеба и Силы нам дажьди!
Меч своей Силы на врагов яви!
Демонов темных из душ прогони,
Прави над всеми, сгинула дабы вся Духовная Темень!
Тако бысть, тако еси, тако буди на Земли!».
Бэк-вокалом, старославянским дишкантом ему ретиво подтягивали всяк по-своему Гешка и Димка, суетившиеся вокруг мелкими бесенятами верные оруженосцы. Все вместе выстроились цугом подле Царь-пушки на Ивановской площади, алчно во все глаза зырили на неё, того и гляди уволокут родимую во чужбину окаянную, провинциальную, а там разденут старушку до скелета и все сорок тонн раритетной меди с бронзой спокойно попилят на голимые сувениры для наезжих москвичей, русских братьев, по крови ну и так, по мелочи ещё.
Только здесь и теперь, в этом месте и сейчас, они, все вместе, сложив силу всех назубок выученных молитв и заговоров, ещё могли как-то прорваться за магический круг чужеземного христианства, целую тысячу лет тому назад околдовавшего и взявшего кровавым натиском их родину, ныне гоняющуюся за ними, вероятно, по науськиванию главного бога-оккупанта. Уж тут-то у них должно было наконец сработать и прорыв осуществиться – в средоточии всех главнейших порталов земли русской, возле самой Царь-пушки, всё-таки стрелявшей в первую Смуту прахом последнего викинга Скёльдинга, истолчённым с чёрным дымным порохом.
«Царь-пушка молодости нашей! Царь-пушка, без которой нам не жить!» - Присочинили собственную мантру Андрюха и Серёга, чувствуя, что дело хоть и со скрипом, но как будто начинает трогаться с места. Даже геотектоническая плита средне-русской платформы под ними вздрогнула эдак баллов на несколько по шкале Рихтера, а какой-то подзвон на колокольне Ивана Великого даже непредумышленно, не по расписанию звякнул и в испуге замер. Серёга от этого знака свыше полностью раздухарился, отныне переполненный уверенностью в скором прорыве прямиком в благодатные староотеческие дали.
- Запомните, салабоны, наша Царь-пушка осечек никогда не даёт! Оберег ещё тот! Вон сколько патронов у неё в запасе наваляно! Будто котяхов у слона. Видите?! Горой лежат! Нечистая сила и злые люди за тыщу вёрст боятся приблизиться! А вдруг как навтыкают им в одно место! Просто к ней, как и ко всякой женщине, особый подход нужен. Смотрите и слушайте, как это делается! Учитесь!
И вновь принялся зачитывать нараспев свой заговор, вызывая по-прежнему колеблющийся дух Перуна: «Вики пувики отныне дувики!». И даже подбросил в воздух пару припасённых обломков скандинавских мечей, привезённых из Тьмутаракани. Они всё равно упали, но Серёга их непрерывно поднимал, вновь и вновь подбрасывал, кружась, как шаман и тихонько завывая свою «вику-пувику». Пока не добился своего. И подзвон наверху с колокольни ещё раз встревоженно зазвенел, словно слегка тронувшись головами вниз. Не исключено, что раздумывал: сейчас бить сполох как на идущих татар или рановато.
Действительно, внезапно всё на этот раз сработало практически молниеносно. Портал скрипнул и чуток раздвинул свой геотектонический створ. На ключевой завершающей фразе через мгновение закружившийся вокруг вихрь с первыми вырванными из рук посетителей флажками и воздушными цветными шариками оказался совсем не чета тем маломощным, полудохлым вихрям, что бесплодно кружились всего две недели назад вокруг каждого инсургента на южной базе родноверов под прекрасным приморским городом. На девятый раз подброшенные языческие мечи на второй космической скорости взвились под облака и пропали из вида. Из международной космической станции только взглядами проводили несущиеся в сторону Луны маленькие деревянные метеориты.
Таким образом, Перун всё же заинтересовался и забрал на идентификацию предметы самим давно позабытого культа. От всеобщего ажиотажа даже листья с ещё не пожелтевших деревьев стало понемногу срывать. Одни туристы заахали и, бросая мороженое и стаканчики с колой, побежали по Троицкой улице к башне опять же Троицкой, случайно оказавшейся поблизости. Другие дёрнули спасаться в противоположном направлении - мимо колокольни Ивана Великого по Спасской улице - колбасками к башне опять же Спасской. Третьи, в основном иностранцы, полагая, что всё ещё имеют дело с диковинными забавами белых туземцев, естественно никуда не делись. Наоборот, щёлкая языками, затворами фотоаппаратов и гаджетов, даже стали приближаться к месту действия с улыбочками восхищения перед воскрешающимся древнеславянским ритуалом некогда для чего-то крещёных медведей.
Тут уж Ночной дозор великой духовной темени, днюющий и ночующий тут неведому тьму веков, опомнился полностью и окончательно, да и восстал себе во всю мочь. И давай насылать всяческую немочь и прочих демонов на богохульников, было прорвавшихся за самый последний периметр православной державы!
Соответственно не опоздала где-то рявкнуть сирена, а потом с ускоряющимся приближением и не одна. Часовые и патрульные стражи порядка тоже активно побежали по направлению к смутьянам, выхватывая коммуникаторы и на бегу докладывая о непонятном происшествии кому и как полагается. Поднимали в ружьё ещё и кремлёвский полк охраны. Точно. Некоторые из правительственных гвардейцев и прочих мушкетёров, повыскакивав из казарм, выстраивались на своём плацу посреди Арсенала. Некоторые примыкали короткие штыки к винтовкам, готовясь к рукопашному бою, остальные – боевые магазины к автоматам. Потому что тревога прозвучала предпоследнего, оранжевого уровня и вроде как следовало поторопиться.
Почти вызванного из небытия Перуна между тем клинило, но не исключено, что и просто пучило. Примчавшись на трубный зов родноверских торнадо, он растерянно становился в разные позы и конфигурации возле Царь-пушки. За древностию лет явно не соображал, кого ему потребуется имплементировать в свой эгрегор, чтобы пусть даже на халяву попользоваться случайно или сдуру залетевшим функционалом. А кого, если удастся, и целиком телепортировать к себе на службу. Само многотонное пушечное изделие либо вот этих четверых тупорылых недорослей с глазами павианов, испуганных катавасией, которую сами же по недомыслию замутили под самым сердцем страны.
Да видно чересчур надрывался по периметру потревоженного родноверского эгрегора бедный княжий сакрал, поскольку шум засасывающего вихря усиливался за все пороги восприятия, оставаясь вполне отчётливым гулом надрывающейся гигантской воздуходувки, теперь и не пойми чего и на что дующей.
Между тем от не на шутку рассердившегося Перуна попёрла такая мзга, что с голов сгрудившихся интуристов стало срывать шляпки и бейсболки. «О-ля-ля!» повсеместно микшировалось, меняло регистры, переходило в истошное «О-ё-ёй!», а также «God damn it!», что в переводе всегда означает «Шорт подерьи!».
Некоторые из уважаемых гостей страны продолжили неуважительно чертыхаться, пятиться, озираясь в поисках куда сбежать, а потом затаиться. Те, кто всё же сорвались и тоже помчались, оказывались в основном французишками, в жилах которых в одночасье встрепенулась и сразу жидко обделалась их же собственная генетическая память о грозном 1812 годе. Англосаксы, конечно, держались подолее всех, но потом не выдержали и они. Когда пушка всё-таки дрогнула и начала катиться, сначала как будто ещё непонятно куда, но затем похоже всё-таки прямо на них, то и они побежали гурьбой, бросая практически всё, практически как из Афгана, Вьетнама или Украины.
А потом и окончательно всё зависло, даже между делом застопорилось. Видно, по ходу Перун так до конца и не опознал подброшенные ему мечи-ключи. Или же и тридевять тех ключей к небу оказались не настоящие. А из контрафакта на 3-Д отфигаченные. Или из Китая привезённые. В результате раздосадованной администрацией древне-русского бога был поставлен на паузу приём к себе новых ассистентов, стажёров, мажоров и прочих ушлых практикантов. Даже перезвонить никому не пообещали или хотя бы вернуть потраченные деньги. А как хотите теперь! И опять захлопнулись в подвале веков.
Вики пувики отныне дувики! И аминь вам за это! Именно так и сказали все парни чистосердечно, к тому же практически одновременно, да ещё и перекрестились на всякий случай.
Так гонимым удальцам, париям подрастающего поколения и у главного портала страны дали от ворот поворот или даже прикурить. Причём в абсолютно безвыходном положении дали, когда деваться стало реально некуда, когда чтобы им спастись даже дремучего леса или окиян моря рядышком не оказалось. Получается, что волхвы и тут соврали. Что оставалось делать бедным инсургентам, фактически прижатым к пришедшей в движение царской громадине, колеснице всегда карающей власти во бронзовой плоти?! Куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться?! Больше-то не к кому! С одной стороны разбуженный Перун, кряхтя и сердясь, что не смог сдвинуть с места какую-то там Царь-пушку и таки отворить действующий портал к истокам страны - уходил обратно за задвижки веков. С другой – стремительно несутся к прихваченным на месте преступления смутьянам лихие двухметрового роста секьюрити. Кремлёвские тоже далеко немаленькие ростиком солдатики завершают оперативно-тактическое окружение на редкость отмороженной
