Йорма

– Маркус, ну что? Живой?
– Да вроде... Возьми его меч, Дарий. Погрузим его на телегу... Иначе его шакалы сожрут ночью...
– Они и днём его сожрать могут, сейчас зимой они голодные! Это хорошо, что живой... Я жуть как боюсь мертвецов! Ох, и тяжёлый же меч!.. Откуда он сам-то, как думаешь? Сарма?
Маркус вгляделся в моё перепаханное грязью и кровью лицо:
– Может быть Сарма... А может быть и Кимера... Надо уносить его отсюда, Маркус, пока он не помер... Кем бы он ни был...
– Раны такие, словно с драконом дрался!
– Дракон? Возможно. Но если только молодой. Хотя, больше похоже на вервольфа.
Я качнулся, куда-то взлетел и оказался в телеге среди овечьих туш, что определил по запаху – глаза мои были закрыты, я слышал, но не видел. Да и слышал через раз, потому как моё сознание раскачивалось, как маятник – туда-сюда, то появлялось, то снова исчезало.
– Вервольфы что-то зачастили сюда последнее время, – продолжил свои размышления Маркус, когда скрипучая телега уже двинулась в сторону рассыпанных по холму домиков. – Ты своих предупреди, чтобы вечером не ходили... Понятно, дело молодое, погулять, но... Я слышал в Амбере девчонку похитили.
– Так то может и не вервольфы, Маркус, а ещё какие нелюди... Да и пуль серебряных у нас припасено!
Высокий бодрый голос того, кого называли Дарием, снова провалился куда-то, а за ним покатился и хрипловатый бас Маркуса:
– Пули... Ты поди попади в него сначала... Ладно, не к ночи об этом говорить. Скажи лучше, на свадьбу придёшь? Йорма уже не злая на тебя, не переживай, остыла! – Маркус засмеялся, а я снова забылся, так и не услышав ответ второго собеседника.
Я пришел в себя от прикосновений: теплых, нежных кожей, но твердых своею силой. Кто-то тихо пел рядом, и это было что-то знакомое... На мгновение мне показалось, что это моя мать, откуда-то из глубин памяти вспыхнули детские воспоминания – она ушла в мир мертвых, когда я был ещё ребенком, и мне уже казалось, что я забыл её голос и ее руки. Я дернулся от страха и открыл глаза.
Передо мной сидела женщина.
Она смотрела на меня, наклонившись к моему лицу, смотрела чуть нахмурившись, внимательно и серьезно, как смотрит доктор на горло больного. Она что-то сказала то ли слишком быстро, то ли на другом языке, и я ничего не понял. Она держала мой взгляд своими изумрудными очами и сказала уже на хорошо мне знакомом эррийском наречии:
– Меня зовут Йорма. Тебя любят боги, воин. Во всяком случае, сегодня. Смотри, что я достала из твоей раны на груди! – она держала меж пальцев какой-то окровавленный кусок, изогнутый, не больше клыка крупной собаки. – Я знаю, что это. Это коготь Василиска. Точнее, его обломок. Мало кому удается уйти живым после таких встреч... А это всё что осталось от твоей кирасы!
Йорма показала мне два металлических обрывка, бывших когда-то доспехами:
– Если бы коготь проник чуть дальше, тебя бы уже доедали стервятники. Что-то спасло твое сердце, воин... Как твое имя? Скажи мне.
Йорма достала из чаши с бурым, пахнущим травами, отваром тряпку, отжала её и вытерла ею мое лицо, грудь и руки.
Меня смущала моя беспомощность, но мне было всё же таки приятно, что именно её руки касаются моих, что её выбившиеся из-под косынки ржаные пряди волос щекочут мою кожу – всё это было не самым плохим завершением стычки с Василиском.
Василиск... Один колдун хорошо заплатил мне, чтобы я достал перо этого чудо-зверя... А так как не было уговора, что перо должно быть обязательно вырвано, то я решил, что вполне пойдет одно из тех, что валяются в его гнезде. Но боги решили немного пошутить, и в самый неподходящий момент явился хозяин – страшилище со змеиным хвостом, петушиной головой и крыльями, как у дракона. Он открыл свой жуткий клыкастый клюв и понес какую-то яростную белиберду на своём василисковом языке. Я схватил первое попавшееся перо из его логова-гнезда и побежал. С горы, где они обитали, открывался чудесный вид на долину, пусть и в потухших зимних красках... Снега не было – всё вокруг было тёмно-коричнево-зеленовато-серое, под серым же небом. Молодой и резвый Василиск оказался принципиальным и мстительным – он решил меня догнать, во что бы то ни стало, и – догнал.
А за коготь можно выручить немалую сумму, в десяток раз большую, чем за перо, которое всё-таки осталось при мне.
– Так как же тебя зовут? – повторила Йорма.
– Ирман, – наконец-то произнес я и удивился своему слабому чужому голосу.
В комнату зашёл высокий мужчина с хмурым лицом.
– Очнулся? Это хорошо! Жить будешь! – обратился он ко мне, подойдя тяжёлой враскачку походкой и похлопал меня по ноге. – Не к месту нам тут покойники сейчас! Йорма, к тебе Эльза пришла в помощь.
Маркус укачался обратно, закрыв за собой дверь. Йорма прикрыла меня белой простыней, а сверху накинула волчью шкуру.
– Это мой муж. Маркус. Мне сейчас надо идти. Завтра мы выдаём замуж нашу дочь. Здесь будет немного шумно, уж извини, – она улыбнулась, взяв мою руку прощупывая пульс. Замолчала, слушая что-то, а потом сказала: – Но, голодным ты точно не останешься!
...Я даже не заметил, как пролетел этот день и начался новый.



С самого утра дом вздрогнул: шум, смех, песни и какие-то причитания, и снова смех, музыка. Звенела посуда, звенели голоса и чарки... Я был слишком слаб, чтобы выйти в этот праздник и просто слушал, фантазируя, что же там происходит.
Ко мне заглянула Йорма. Красивая, чуть хмельная и весёлая. Она поставила на тумбу у кровати поднос с едой и присела рядом.
– Ты как?
На её лице светились у глаз и летели штрихами по лбу морщинки, когда она поднимала брови.
– В порядке. Пытался встать, но не смог, – ответил я, взяв теплую пышку с сыром. Откусил кусок и блаженно закатил глаза. – М-м-м! Вкусно!
– И не пытайся. Завтра встанешь, – Йорма мягко прикоснулась к моей груди. – Надо сменить повязку... Я позже зайду.
***
Как и предсказывала Йорма, я смог встать утром следующего дня. Шаги давались мне не легко, но я вышел на улицу, прихватив свой плащ.
Выпавший снежок, лежавший тонким слоем на земле, под лучами солнца таял, как сахарная пудра на горячем пончике. Йорма развешивала на веревках бельё после стирки. От простыней и сорочек поднимался пар, её руки, покрасневшие от холода и воды, быстро и уверенно делали свои дело: ныряли в большую плетёную корзину, встряхивали, перекидывали, расправляли... Ее пышная грудь, прикрытая шерстяной шалью, чуть подпрыгивала, так кстати дополняя всю картину. Заворожённый, я стоял, держась за балку крыльца.
– Доброе утро! – крикнула мне Йорма, смеясь. Она подошла ко мне с пустой уже корзиной. – Я принесу завтрак тебе к комнату.
Сообразив только сказать «спасибо», я замолчал. Мне стоило немалых усилий удерживать свой взгляд на уровне её глаз.
Йорма запахнула шаль, спрятав всё самое интересное. Облизнув губы, она сказала, играя едва заметной улыбкой:
– Ты мешаешь мне пройти...
– Ах, да, извини! – я спешно отодвинулся в сторону. – Помочь?
– Нет-нет, я сама. И... не задерживайся здесь, ты слаб ещё...
Огненные изумруды её глаз проплыли мимо меня.
Все мои раны притихли, даже чудом уцелевшее сердце сделалось маленьким, как мышонок и замерло. Нет, я не умер. Я дышал, я слышал и видел. Но что-то было по-другому. Во мне, внутри меня. Везде. Я слышал, что Василиски могут исполнять желания и делать невероятные вещи, но мы не успели с ним пообщаться – он был немного занят, пытаясь добраться до моих внутренностей.
Я слышал голос Йормы и что-то ломалось внутри меня, как тонкие соломинки – одна за другой, одна за другой... Но это не пугало меня. Я слушал эти новые ощущения с доверием и интересом, как ребёнок.
К обеду пришёл Дарий и его взволнованный фальцет, который он тщетно пытался сделать шепотом, несколько омрачил мои мечтательные настроения. Мне удалось разобрать почти всё, что он говорит там, в соседней комнате. То, что я услышал меня не удивило. Я был к этому готов.
Ко мне зашёл Маркус. Из-за его плеча, как суслик выглядывал Дарий. А за ними, поодаль, я увидел серое и застывшее лицо Йормы, и это было единственное, что меня обеспокоило. Маркус попросил Дария выйти и мы остались вдвоём.
Он начал издалека и совершенно спокойно:
– Мы рады, что ты пошёл на поправку. Мы помогли тебе, и я не жду от тебя оплаты за спасение. Но я жду правды.
– Я слушаю тебя, Маркус, – ответил я и, собравшись с силами, встал, чтобы не смотреть на него снизу вверх.
– Ты ведь из рода Венгорд? Сын герцога и какой-то там родственник короля?
– Короля Лигверии, – уточнил я. – Да, это правда.
– А ещё ты Ирман Чёрный Лис. Ты вор и разбойник, – Маркус говорил по-прежнему спокойно, но не сводил с меня глаз. – За твою голову предлагают сотню золотых, Ирман. Я не скажу тебе, кто предлагает, думаю, ты и сам знаешь.
– Это всё враги. Завистники, – ответил я. – Меня помиловал сам король, да и вообще вина моя не доказана. Что ты хочешь, Маркус? Заработать?
Маркус сделал шаг ко мне, и я отметил отличную выдержку и самообладание, большее, чем необходимо для простого крестьянина. Возможно, он тоже не был так прост, как могло показаться.
– Меня не интересуют особенности правосудия чужого королевства. И меня не интересуют деньги. Во всяком случае, не настолько. Но ты можешь навлечь беду на нашу семью, если останешься здесь. Так что... Я прошу тебя покинуть наш дом. Завтра с рассветом. И завтра же ты получишь обратно свой меч.
– В моём королевстве прикасаться к чужому мечу, это всё равно, что прикасаться к чужой жене, – сказал я с ухмылкой. Нет, я не хотел играть с огнём, но всё же не смог удержаться от того, чтобы погреть им руки.
– Ты не в своём королевстве.
Маркус мог бы меня вырубить без особых усилий, но он просто ушёл, оставив меня с волчьей шкурой и душевным шатанием. Я прекрасно понимал, что надо уходить. Да и ничего не держало меня здесь, кроме одного... Я вздохнул и поймал себя на том, что я смотрю в стену и улыбаюсь. Со стороны это, вероятно, выглядело престранно. Йорма... До чего же приятно думать о ней! И до чего же легко становится! Даже эта боль, что резала тело надвое при любом движении, замирала и прилипала тёплым пухом где-то глубоко внутри, и становилась тихой-тихой...
Обычно начавшаяся ночь прервалась шумом и криком. Голоса, быстрые и непонятные, выдернули меня из начавшего сна. Скоро всё стихло.
Я повернул себя на другой бок и увидел, что в темноте комнаты стоит Йорма. Я даже не слышал, как она зашла.
– Что там был за шум? Всё в порядке? – спросил я, ругаясь про себя за то, что слишком резко попытался привстать.
– Это за Маркусом приходили. Облава на вервольфа... Маркус хороший охотник, – объяснила Йорма.
Она стояла напротив окна и в полнолунном свете я видел её силуэт и видел, как скользнула на пол её ночная рубашка.
– Йорма... Не думаю, что нам сто́ит это делать, – начал было я свою неуверенную речь, но Йорма прикрыла мне рот своими пальчиками и легла рядом.
– А мы и не будем ничего делать, – тихо сказала она. Я услышал какую-то грусть в ее голосе и серьезность. – Мы не будем делать ничего такого, о чём бы мы потом жалели... Я просто полежу с тобой рядом, ты же не против?
О, небеса, конечно же я был не против! Но... Я не совсем понимал, что надо делать в такой ситуации, поэтому просто смаковал эти небольшие глоточки удовольствия. Йорма гладила моё лицо, как будто рисовала что-то: медленно, плавно, потом ее палец пошел по моей шее