а править будешь ты, отец! О маны, с ума сойду»….
Кай уже орал, качаясь на ложе, задыхаясь от слез…Выл, как раненый зверь.
- Ты торгуешь мной, отец! Ты слышишь?! Торгуешь моей честью, моей свободой! Моим сердцем! Ты продаешь меня в Августы, о маны….
Герострат расширенными от ужаса глазами смотрел и не понимал, что творится с господином? Что он такое прочитал, убившее его наповал?
Осознание полной зависимости от отца всегда угнетало Кая Валента. В детстве, сколько помнит себя, шагу не мог ступить без того, чтобы отец не отдернул его, не приказывал стоять навытяжку…Не смотреть ему в глаза, не реветь, не смеяться, когда у отца плохое настроение. Учиться там, а не здесь. Любить это, а не то, что хочешь….Элин забирал, дразнил ею…Будешь умницей – верну ее обратно.
Кай не заметил, как уже рыдал. Сердце ныло, давало сбой. Он понял, отец учил сына самого себя ненавидеть, оставаться коконом мотылька, кому не суждено вылупиться.
Герострат со стаканом воды стоял на коленях перед ложем. По щекам раба текли слезы. Он не понимал, что случилось с господином…Всегда выдержанный, ироничный, всеми обожаемый, дерзкий, сильный он за какой-то миг превратился в беспомощного ребенка, залитого слезами. Крупные, как капель, они леденили щеки. Кай смотрел на раба сквозь пелену, и завидовал ему. Тот не знает, как болит душа, когда в неё плюнул родной отец…
