весь город.
Орлов: - Значит, весь город.
Большой человек (в рацию): - Что? Обезьянники забиты? Вези на стадион, закрывай в школах, в подвалах. Туда, где есть решетки! Работай!
Вдруг воздух сотрясло громкое пение. Собравшиеся на балконе Мэрии замерли.
Большой человек: - Что за ерунда?
1-й зам: - Да это же наш мер!
Розовая женщина: - Но, откуда?
Орлов: - Вон откуда! Подозреваемые выносят на балконы телевизоры. Во дворы тоже.
3-й зам: - Вы были правы, нужно было всех арестовать!
Мэр продолжает петь:
Много песен слыхал я в родной стороне,
В них про радость и горе мне пели;
Из всех песен одна в память врезалась мне,
Это песня рабочей артели:
Ой, дубинушка, ухнем.
Ой, зеленая, сама пойдет, сама пойдет!
Да, ухнем!
Голос мэра стал меняться, Теперь он поет голосом Федора Шаляпина…
Розовая женщина: - Это тоже наш мер?
4-зам: - Конечно! Это он. И… немножко…
5-зам: - Шаляпин!
Розовая женщина: - Смотрите, какие у нас открылись таланты!
Мэр поет:
И на Волге – реке, утопая в песке,
Мы ломаем и ноги, и спину,
Надрываем там грудь и, чтоб легче тянуть,
Мы поем про родную дубину.
Ой, дубинушка, ухнем.
Ой, зеленая, сама пойдет, сама пойдет!
Да, ухнем!
Хор голосов.
Розовая женщина: - Это еще кто? Слышите?
1-й зам: - Весь пока не арестованный город!
2-й зам: - Из подвалов голоса.
3-й зам: - Со стадиона.
1-зам: - Слышно на километры.
4-й зам: - Интересно, что подумают военные за сеткой оцепления?
5-й зам: - Решат, что мы окончательно спятили!
Орлов (5-му заму): - Заткнись…
Хор голосов становится все мощнее. Орлов неожиданно для себя начинает подпевать. Следом за ним Большой человек. Замы тоже пытаются издавать звуки. Розовая женщина презрительно на них смотрит.
Мэр продолжает петь:
По дороге большой, по большой столбовой,
Что Владимирской сдревле зовется
Звон цепей раздается глухой, роковой,
И дубинушка стройно несется.
Ой, дубинушка, ухнем.
Ой, зеленая, сама пойдет, сама пойдет!
Да, ухнем!
Весь город поет с Мэром-Шаляпиным:
Но, настанет пора, и проснется народ;
Разогнет он могучую спину.
И, стряхнув с плеч долой, тяжкий гнет вековой,
На врагов он поднимет дубину...
Ой, дубинушка, ухнем.
Ой, зеленая, сама пойдет, сама пойдет!
Да, ухнем!...
Тишина.
Орлов: - Пробрало, однако!
Большой человек: - Вот зараза! До слезы!
Голос Мэра: - А теперь передача “Спокойной ночи малыши”. Здравствуй мой маленький дружек…
Орлов: - Тьфу!
Голос мэра затихает.
Орлов: - М-да!... Пожалуй, мы немного переборщили.
Розовая женщина: - Пожалуй, легче петь с сумасшедшим Мэром, чем наводить порядок и спасать город. Не берите в голову, господин Орлов. Вы все правильно сделали.
Орлов: - Товарищ.
Розовая женщина: - Что?
Орлов: - Товарищ Орлов.
Розовая женщина: - Ах! Простите! Товарищ… М-дя!
1-й зам: - А ведь господин Мэр нам теперь нужен, как никогда. Он нам просто необходим. Как народ завел! Его слушают!
Большой человек: - Чертов мэр с голосом Шаляпина…
Орлов: - Отдыхать. На сегодня все. Отбой. Достаточно.
12.
Ночь. Разруха. На площадь вышла молодая женщина. Она поставила свечку в баночке на землю, рядом положила цветок. Зажгла свечу. Достала из футляра скрипку, тронула струну. Раздался цокот конских копыт, появилась коричневая лошадь. Женщина перестала играть.
Скрипачка: - Кто ты, милая?
Лошадь: - Лошадь. Разве не видишь?
Скрипачка: - Я так и подумала. Говорящая лошадь.
Лошадь: - Заговоришь тут.
Скрипачка: - Это точно… Бедная моя. Потерялась?... Смешная ты… В зеркало на себя давно смотрела? С пятнами на боках. Ухо подернуто, другое, как у собаки непонятной породы, свисает. Челюсти приоткрыты, а зубы редкие-редкие. Губа оттопырена, пришлепывает. Смешная ты, потеряшка.
Лошадь: - Ну, спасибо…
Скрипачка: - Не обижайся, Дура я, дура. Пошутила. Просто пошутила. Зато, грива твоя, как чудесное оперение обрамляет длинную гордую шею. Ты красавица!
Лошадь: - Спасибо.
Скрипачка: - Садись. Как тихо стало после всего. Давай сыграем эту тишину.
Лошадь уселась недалеко от скрипачки. Женщина заиграла. Тихо повторяет один и тот же пассаж Их фигуры отбрасывают длинные тени в свете яркой луны.
13.
Кабинет главврача. Утро. Иван Степанович спит на диванчике. Входит Орлов.
Орлов: - Здравствуйте, доктор. Пора просыпаться.
Орлов взял пульт, включил телевизор. На заднем плане в свете прожектора появился МЭР.
Мэр: - ... когда мы переплывали Одер, наши войска были изрядно потрепаны, но сила духа, боевой задор, близость скорой победы придавали силу и уверенность. Как сейчас помню, я молодой генерал...
Орлов пультом отключил звук.
Орлов: - Нужно спасать Мэра.
Иван Степанович: - Снова говорит речь?
Орлов: - Еще не закончил предыдущую. Говорит уже сутки.
Иван Степанович: - Что же, он привык это делать.
Орлов: - Едем на телестудию.
Иван Степанович: - Пусть поговорит еще, мне нужно сделать обход.
Входят два врача.
Иван Степанович: - Что у нас?
1-й врач: - Пациенты проснулись, активно продолжают вчерашние бдения.
2-й врач: - Особенно угнетены те, кто не может жить без телевизора. Переключают с канала на канал, рычат, плюются, плачут, пытаются броситься на говорящую голову Мэра и достать ее из вожделенного ящика.
Иван Степанович: - Почему?
1-й врач: - Больше не показывают любимые сериалы и, необходимые для жизни и здоровья криминальные новости...
Иван Степанович (Орлову): – Пожалуй, вы правы, пора спасать Мэра. И мою больницу тоже. Едем.
2-й врач: - А мы?
Иван Степанович: - Работайте! Трудитесь! На передовую!
14.
Телестудия. Их встречает Редактор.
Орлов: - Как прошла ночь?
Редактор: - Господин Мэр заменил собой все программы и передачи, телесериалы и новости, даже шоу. Уже сутки без сна и отдыха, без пищи, даже без воды. Работает по расписанию – вечером провел передачу "Спокойной ночи, малыши", "Кто хочет стать миллионером". Блистал, устроив конкурс "Минута славы". Пел, танцевал, устраивал дискуссии, соревнования. Ночью вел политическое шоу. Все делает сам, не позволяет себе помогать.
Иван Степанович (Орлову): - Почему просто не остановить трансляцию?
Орлов: - Не положено.
Иван Степанович: - Почему?
Орлов: - Во-первых, формально мы подчиняемся ему, во-вторых, в городе начнется паника. Он сам должен завершить выступление и попрощаться со зрителями.
Иван Степанович: - Думаете, зрители есть?
Орлов: - Весь не арестованный город. А в нашей ситуации, когда мы окружены и неизвестность пугает, этот ящик - единственное средство массовой информации.
Редактор: - Конечно. Есть ли хотя бы одна квартира, где люди не привыкли включать телевизор и с ним жить? Это член семьи.
Иван Степанович: - Вы правы... Так… В прямом эфире невозможно сделать укол и ввести успокоительное… Невозможно провести сеанс гипноза... Остается ждать, когда он от бессилия упадет.
Орлов: - И этого допустить нельзя. Из политических соображений. Нельзя демонстрировать слабость власти. Оратора нужно замолчать другим способом. Думайте, доктор.
Редактор нажала на пульт телевизора.
Мэр: - Это была удивительная история о том, как сто лет назад я летал на первом стратостате. Теперь сменим жанр…
Мэр перешел к пантомиме.
Орлов: - Устал, бедняга. Решил продолжить в жанре немого кино.
Иван Степанович: - Его нужно отвлечь.
Орлов: - Чем? Он невменяем… Впрочем… Наш Мэр продукт советской эпохи. Того партийного периода, когда функционеры говорили по бумаге. Говорить от себя было опасно - вдруг ляпнешь что-нибудь не то... Ему нужно подсунуть речь.
Иван Степанович: - Что мы в ней напишем?
Орлов: - Не знаю.
Иван Степанович: - Я знаю!... Это пока предположение, гипотеза. Я вспомнил о своем друге-художнике.
Орлов: - Причем здесь художник?
Иван Степанович: - Он не заболел, не сошел с ума, не предался безудержному пьянству, скорее, наоборот… Мне нужно отойти.
Орлов: - Нашли время!
Иван Степанович: - В библиотеку...
Орлов: - Вы себя хорошо чувствуете?
Иван Степанович: - Именно в библиотеку!
Орлов: - Стойте! Возьмите себя в руки! Успокойтесь.
Иван Степанович: - Но мне нужна книга!
Орлов: - Какая?
Иван Степанович: - Хорошая!
Редактор: - Сейчас принесу. У нас кое-что есть. (отошла)
Орлов: - Доктор, вы в порядке?
Иван Степанович: - Абсолютно!
Орлов: - Вы понимаете, что если руководитель единственной в городе больницы слетит с катушек, в этом хаосе будет разбираться крайне сложно. Больница - единственное место, куда еще можно изолировать больных. Сейчас не до чтения. Придите в себя.
Появляется Редактор.
Редактор: - Вот нашла. Вот еще. И еще.
Иван Степанович: - Что это?
Редактор: - Детективы.
Иван Степанович: - Ни в коем случае!
Редактор: - Ну, не знаю. Впрочем, есть еще. Утром купила ребенку.
Редактор: - Отлично!
Иван Степанович выхватил книгу, бросился к Мэру.
Мэр: - А вот и наш доктор, главврач городской больницы. Мой однополчанин, друг и коллега по гольфу. Прошу любить и жаловать! Сейчас мы споем нашу любимую и выпьем по чарке боевой. Когда такие люди рядом, город в надежных руках.
Доктор протянул мэру книгу
Мэр: - Что это?
Иван Степанович: - Речь!
Мэр: - Чья?
Иван Степанович: - Ваша.
Мэр поправил галстук, всклокоченные волосы, сосредоточился на тексте. Начал читать сначала официальным тоном, потом речь его стала меняться. Она мягче, певучее.
Мэр:
У лукоморья дуб зеленый.
Златая цепь на дубе том.
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом...
Он читал, его глаза лезли на лоб. Он пытался остановиться, но не мог... И уже не хотел. Он получал истинное наслаждение. Но прервал чтение…
Мэр: - Устал…
Иван Степанович: - Попрощайтесь с телезрителями.
Мэр: - До свидания, дорогие друзья.
Иван Степанович: - Скажите, что продолжение следует.
Мэр: - Безусловно. Продолжение следует. Еще как!
Орлов (Редактору): - Переключайте!
Редактор махнула рукой. Из динамиков обрушилась реклама. Иван Степанович ведет под руку мэра к Орлову.
Мэр: - Где я нахожусь?
Иван Степанович: - На телестудии.
Мэр: - Что я тут делаю?
Орлов: - Вы говорили речь.
Мэр: - Какой сегодня день недели, какое число, который час? Почему я голоден?
Орлов: - Вам необходимо отдохнуть. Пойдемте, я вас отвезу домой. Спасибо, Иван Степанович. На связи. (Редактору) Всего доброго. И больше нас сюда не пускайте. Что бы мы вам не говорили. Особенно его.
Редактор (улыбнулась): - Договорились. А книга?
Мэр: - Книгу я не отдам!
Редактор: - Но…
Мэр: - Даже не думайте! Ни в коем случае!
Редактор: - Но…
Мэр: - Не отдам и все!
Редактор: - Может быть, вы возьмете эти?
Мэр (в ужасе): - Нет!
Редактор: - Хорошо…
Орлов (Редактору): - Спасибо.
Темнота.
15.
Больница. Иван Степанович и Павел выходят на сцену.
Павел: - Ты рассказываешь какие-то чудеса. Начал писать сказки?
Иван Степанович: - Ты ничего не знал?
Павел: - Нет.
Иван Степанович: - Записку мою не видел?
Павел: - Какую записку?
Иван Степанович: - Оставил тебе на обеденном столе. Ты когда в последний раз ел?
Павел: - Не помню.
Иван Степанович: - Понятно. Хорошо, что зашел. Сейчас увидишь все собственными глазами. Машенька!
Машенька дает им халаты. Они на ходу их надевают. Заходят в палату с двумя женщинами. Фонограмма мексиканского сериала.
1-я женщина: - Антонио! (обняла художника) Милый, я тебя совсем потеряла! Снова проблемы на бирже?
Вторая женщина пошла на доктора с табуреткой в руках.
2-я женщина: - Мне звонила Хуана! Она все рассказала! Где ты был, мерзавец? С кем ты время проводил?
1-я женщина начала стаскивать с Павла рубаху, волочить его за кулису.
