уголовно наказуемого запрета хранить её в личном компьютере!
— В конце-концов прогресс шагает семимильными шагами. В истории литературы уже был период, когда каждая механическая печатная машинка имела уникальный номер, и состояла на учете! В век Глобального Контроля можно подвергнуть инвентаризации все персональные компьютеры страны! — горячо возразил критик своему визави.
Тот молчал. Опять повисла тягостная пауза. Потом, хмыкнув, гость произнёс со смесью пренебрежения и брезгливости:
— Рильский, ты идиот? Неужели на этом ваша фантазия закончилась? Я же сказал вам открытым текстом: литературная премия — это не про деньги. Это про души, Латук ты Рильский! Я спрашиваю еще раз: вы отдаете себе отчет, на кого вы все работаете?
Критик стушевался.
— Простите, как мне Вас называть? По имени? По матушке-батюшке?
— Зовите меня — мессир, так проще! Постарайся довести основной мессендж нашей с тобой беседы до своих… соратников, так сказать, до единомышленников, пока не поздно! — ответил незнакомец, и в тишине пустой квартиры рассыпался тихий, дробный, как шелест монпансье в жестяной коробке, ледяной смех.
П. Фрагорийский
из кн. «Горький кофе»
Здравия, Фра!
Да, тут и не запнёшься, сказав, что "Булгаков это наше всё!" Посмотрим, как в дальнейшем развернётся побитое и источенное временем и попытками осовременить и "озападить" многострадальную русскую литературу, ветхое полотно этой самой литературы. А охотников масса - тут вам и ряженые (вполне конкретные имена вспоминаются), и просто предатели, и примкнувшие...