И во время короткого рваного разговора у входа в метро «резидент» продолжал оглядываться по сторонам. Свой мясистый нос он уткнул в шарф. Роговые очки, глубоко посаженные глазки. Сырое непропеченное лицо. Шляпа с короткими полями. Он снял очки и протер носовым платком запотевшие линзы. Чего эта Шляпа так нервничает?
- «Хвоста» не заметили? – улыбнулся я, пытаясь шуткой снять напряжение.
- Что-о!? – прошипел Фильшин. - Вот что. Идемте отсюда! – Он так стремительно шагнул в сторону, что я чуть не потерял его в толпе.
Судя по поведению чиновника, все катилось к банальной взятке. Штука не новая, конечно, однако я опасался, что в мегаполисе аппетиты чиновников с приставкой «мега». А «редкие книги», скорее, шифрованное обозначение мзды. Я уж начал прикидывать свои скудные финансы. С появлением в моей жизни Лори траты подчас стали превышать доходы. Дела на фирме я забросил. «Белый квадрат» был на плаву, но сальдо-бульдо за полугодие едва сошлось, и то стараниями Бориса-2.
В любом случае ставки высоки. Перед моим отбытием в первопрестольную главврач Бузина при закрытых дверях провела краткий инструктаж. Расклад таков. В России решили взять на вооружение заокеанский опыт борьбы с «чумой ХХ века» и внедрить так называемую ВААРТ – высокоактивную антиретровирусную терапию. Пока - пилотный проект в десяти регионах РФ. Известные мировые фармкомпании «Пфайзер», «Джонсон и Джонсон» и иже с ними, заинтересованные в новом и необъятном рынке сбыта Восточной Европы, пообещали на льготных условиях обеспечить проект препаратами, открыть линию поставок, зидовудина в том числе. Понятно, что при удачном раскладе, добавила Бузина, плотнее прикрыв дверь кабинета, больная Арпиульева, находящаяся на диспансерном учете, будет охвачена антиретровирусной терапией в числе первых. Выбор больных для АРТ лично контролировала главный врач: нельзя допустить, чтоб какой-нибудь «пин» (потребитель инъекционных наркотиков, напомню) сорвался, укололся и загубил дорогостоящий эксперимент. На учете каждый препарат.
Тогда, в 90-х, в стране при распределении госзаказов понятие «тендер» еще обкатывалось, не говоря о торгах и аукционах. Выходило, что выбор «десятки» регионов, осчастливленных ВААРТ, будет сделан в узком кругу Минздрава, читай, Департамента фармакологии. Свои предложения, предварительный список регионов должен представить отдел региональных программ Департамента, а если брать еще уже, то сектор клинической фармакологии. Получается, на этой Шляпе свет клином сошелся! То-то он разыгрывает из себя связного из Центра. Тоже мне, профессор Плейшнер!
Тем временем Шляпа свернула в проулок. От неожиданности я поскользнулся – под ногой хрупнул тонкий ледок лужицы. Прохожие шли мимо, не глядя по сторонам. Никто и не думал подавать мне руку.
Пока разминал ногу, Фильшин ждал в проулке, прижавшись к афишной стойке, будто прятался от кого-то. Этот шпион-самоучка явно набивает себе цену.
Можно, разумеется, срочно продать «тойоту» - Алдар перегонит наличку через своих борцов-сборников, они часто летали в Москву, лихорадочно соображал я, ковыляя по переулку.
Я дохромал до кованой решетки у входа в подвальчик. Фильшин стоял, нахохлившись.
- Ну как, избавились от наружки? – раздраженно выпалил я.
- Мы пришли, - сообщила Шляпа, выдыхая пар. И, придержав свой нелепый тирольский головной убор, нелегал-одиночка нырнул в заведение. В него вели ступеньки вниз.
Это была пивнушка и бар в одном граненом стакане с претенциозным названием «PUB». Оно гордо мерцало в табачном дыму над полками с гирляндой горячительных напитков. Неубранные кружки на высоких столиках. Люди здесь не раздевались. Пахло мокрыми пальто и чем-то кислым. Обыкновенная закусочная, по сути. Например, здесь можно было курить. Два собутыльника, споря на нескончаемую политическую тему, стряхивали пепел в тарелки.
Я выложил на столик пачку сигарет.
Фильшин наконец размотал свой шарф. Возле левой ноздри у него была бородавка. Так и подмывало заметить, что с такими приметами в разведку не берут.
- Здесь подают отличные горячие сардельки, - ухмыльнулся этот тип.
И все-е?!
Оказывается, шпионские игры не закончились. Собеседник добыл из-под высокого столика блокнот, черкнул нечто длинное. Вырвал листок, протянул мне. На нем черным по белому значилось:
«The Zone. A Prizon Camp Guard’s Story. New York. Alfred A. Knopf, 1985».
Я огляделся. Мне показалось, что схожу с ума. «Зона», «тюрьма»… да еще по-заокеански. Написанное походило на шифровку.
- И как это прикажете понимать? Явочная квартира провалена?
- Могу перевести. Это, понимаете ли…
- Не надо. Я знаю английский.
- Ну и прекрасно, - наконец улыбнулся чиновник.
- По прочтении прикажете сжечь? Или сжевать вместе с сардельками?
- З-зачем?
- Затем!
Эти шпионские игры порядком надоели.
– Давайте говорить по-русски, Игорь Саныч.
- Давайте. Речь идет о книге. О редкой книге. О заграничном издании Сергея Довлатова, недавно умершего. Не слыхали такого?
- Не довелось, к сожалению. Мы из провинции. Из Захолустья.
Фильшин черкнул на листке фамилию писателя.
- Понимаете, я собираю автографы знаменитостей, лучше умерших. Если зарубежное издание, то можно без автографа автора… Ну, если и то, и другое, то я готов пойти навстречу…
Фильшин снял шляпу, пригладил вспотевшие волосики у висков, оглянулся на шум. У выхода упиралась длинными ногами перебравшая горячительных напитков девица в китайском пуховике. Ее уговаривали двое. Чиновник понизил голос:
- Ваши пожелания, извините, любезный? Борис Артамонович, кажется…
- Мы подавали заявку… Из-за Байкала мы…
Фильшин наклонил голову и быстро проговорил:
- Угу. Горячая десятка? Пилотный проект, так? Если добудете прижизненное издание с автографом, то я вам гарантирую... - Фильшин улыбнулся, шевельнул бородавкой.
- Но стулья вперед?
- Угу.
Я задумался. Задача не из простых. В незнакомом сегменте рынка.
- Простите, можно деньгами?
- Не надо говорить пошлостей, дорогой мой.
- Понял.
- Встречаемся здесь. Телефон вы знаете.
- А пароль?
- З-зачем? Простите, не понял, - кустистые брови чиновника поползли вверх.
- Я тоже.
- А! – улыбнулся Фильшин и почесал бородавку. – Понял вашу иронию. Понимаете ли, дорогой мой, все эти предосторожности не так уж и смешны. Я госчиновник. – Фильшин сделал ударение на «гос». - А это местечко, - визави небрежно обвел рукой зальчик закусочной, - пользуется сомнительной славой… мм… как распивочная. Кто поверит, что я хожу сюда только ради сарделек, они тут в натуральной оболочке, в кишке, впрочем, это детали… Если меня увидят входящим сюда, возникнут… мм… нежелательные… ээ… ассоциации… Понимаете?
- I’ve catch you. Будем изучать техзадание. Итак, Долматов.
- Довлатов. Сразу видать, вы не литератор.
- Упаси боже. Я историк.
- Прекрасно. – Фильшин хлопнул в ладоши. - А теперь поедим сарделек. – Крикнул в сторону. - Эй, любезный!..
------------
*Поправка в гаубичной артиллерии, всегда вносится из-за отклонения снаряда в силу его вращения
Пленка 12d. Бассаров. Искусство в голом виде
Что ж, информация, выболтанная взятым в плен «языком» по имени Марина, оказалось точной. Эта Шляпа кое-что могла.
Еще когда покинул душный номер в «Золотом колосе», мысленно похвалил себя. Стоимость суточного пребывания (кувыркания) во второразрядной «колхозной» ночлежке, коей еще с советских времен считалась гостиница при ВДНХ, неприятно удивляла. Что тогда взять с соседнего отеля «Космос», также совкового сооружения с номерами-пеналами, где расценки были космическими?
По прибытии в стольный град мы с Ринатом, новоиспеченным Ричи, поселились на задах Тверской. Здесь в странном здании на первом этаже располагалась мастерская знакомого художника Вити. Виктор не раз приезжал в Забайкалье - был помешан на буддизме и шаманизме. А познакомились случайно. Летели из Москвы на соседних местах. У Вити была с собой початая бутылка «мартини». Этот интеллигентный парень, коренной москвич, был напрочь лишен столичных понтов – что, собственно, отличает людей высокой культуры. Простота и аристократизм (прадеды из столбовых дворян). Я пригласил попутчика пожить у меня. Виктор планировал короткой остановки в нашем краю рвануть в Монголию (влюбился в старомонгольское вертикальное письмо), посему экономил на всем, и, не чинясь, принял приглашение. Витя мастерски жарил картошку. По вечерам на кухне, бывало, за рюмкой водочки, мы обсуждали поездки в дацаны и сделанные им зарисовки ликов буддистов-мирян и национальные орнаменты. Я вызвался сопровождать гостя на «тойоте» по ближним дацанам и ритуальным местам. Во вторую поездку познакомил художника с шаманами. Мы летали вертолетом, ночевали у костра… Гость был в полном восторге.
Я позвонил Вите сразу по прилету из телефона-автомата (они доживали последние деньки) из гулкого зала Домодедово. Объяснил стесненность в средствах, общую ситуацию – примерно ту же, что была когда-то у столичного гостя (про гипотетическую взятку умолчал). Что пребывание в отеле с напарником не потяну. Виктор предложил свою мастерскую. Обрадовался моему согласию: дескать, будет кому, кроме Музы, сторожить трудовое место, а то с некоторых пор возле мастерской отираются подозрительные типы.
[justify] Художник не соврал. На подходе к месту нашего временного пребывания под ногами хрустели шприцы. Мастерская была в крайнем подъезде, в
