***1
Некоторые дети могут испытывать трудности в обработке сенсорной информации, что влияет на их восприятие цвета и других визуальных стимулов. Также у детей может быть повышенная чувствительность к определённым цветам или их игнорирование. Иногда дети могут интерпретировать цвета как угрожающие или вызывающие дискомфорт, что влияет на их восприятие. Цвета могут ассоциироваться с травмирующими событиями, что приводит к искажению восприятия и избеганию определённых оттенков. Дети могут воспринимать мир менее ярким и насыщенным, что отражается на их восприятии цвета. В некоторые периоды развития у детей может быть затруднено распознавание и различение цветов из-за общих проблем с восприятием.
Социальная среда и взаимодействие с другими детьми также влияет на то, как ребёнок воспринимает цвета (например, через стереотипы или ассоциации). Особенностью восприятия цвета у детей является его конкретность: "зеленая трава", "синее море", "красное яблоко". Сами эти сочетания являются штампами или эталонами, выработанными культурой. И чем уже такой набор эталонов, тем дольше ребенок по мере взросления будет находиться в пределах детского восприятия, и наоборот, чем шире и вариативнее набор цветовых сочетаний, предлагаемых для выбора, тем тоньше и продуктивнее будут развиваться у него аналитические способности восприятия.
Маленьких детей неодолимо тянет к ярким цветам. С возрастом цветовые пристрастия детей меняются: до десяти лет дети называют любимым цветом красный, розовый или жёлтый, позднее начинают предпочитать синий. Это связано с процессом взросления и способностью испытывать различные оттенки настроения. Цветовые предпочтения связаны с половой принадлежностью. Большинство маленьких девочек предпочитают розовый, лавандовый и фиолетовый, а мальчики любят больше чёрный и другие тёмные тона. Являются ли данные пристрастия врождёнными или приобретенными и культурно обусловленными, учёные пока не могут ответить.
Юджин работал преимущественно с проблемными детьми с диагнозами РАС (расстройства аутистического спектра), ЗПР (задержка психо-речевого развития), а также с детьми, имеющими легкие интеллектуальные нарушения. И диплом защищал по соответствующей тематике. Однако его впервые наняли по контракту сопровождать в течение года в занятиях рисованием обычного ребенка без каких-либо диагнозов и отклонений. Девочку 12-ти лет, у которой примерно полгода назад начались странные фантазии, связанные с восприятием цветности.
Полностью её звали, так же, как и его – Евгения. Юджин долгое время учился и практиковался за границей в различных центрах социально психологической адаптации детей с особенностями развития, поэтому привык к топониму и английской версии своего имени, а его подопечную в обычной жизни звали по-русски просто Женя.
Девочка хорошо училась, прекрасно ориентировалась в обычной жизни и на улице, а также работала с изображением и подбором цвета в сложных компьютерных программах. На первой встрече она вела себя вполне разумно и спокойно, ответила на все вопросы довольно объемной и сложной анкеты, показала свои рисунки. Проблему, которая волновала ее родителей, Юджину описала мать девочки. И, как почти сразу понял Юджин, вопрос состоял вовсе не в том, что Женя почему-то стала неправильно воспринимать различные цвета, которые до этого никогда не путала и не меняла на другие в своих рисунках. Вопрос состоял в том, что девочка таким образом выражала свой подсознательный протест против родителей, которые этого не понимали и не чувствовали. Против чего она протестовала, и предстояло разобраться Юджину. Он предусмотрительно не стал озвучивать свои мысли и выводы после первого знакомства и беседы с Женей, а пригласил ее родителей к себе для подробного разговора, после которого и согласился работать с их дочерью по контракту. Поговорив с ними около часа, он понял, что не может бросить девочку в сложный и почти переломный для нее момент взросления и самоосознания и оставить ее наедине с родителями, которым самим требовалась помощь профессионального психолога, а лучше психиатра. Однако открыто говорить им об этом он, конечно, не стал, поскольку не считал себя вправе делать это огульно и слишком рано, и что-то советовать взрослым, состоявшимся во всем людям, считавшим себя вполне адекватными и разумными, мало того, любящими и заботливыми по отношению к единственной дочери.
Первое, что сразу бросалось в глаза, было полное равнодушие дочери к своим родителям. Она молча выслушивала их речи, внимательно смотрела на взволнованное лицо матери и озабоченное лицо отца, но, когда кто-нибудь из них пытался взять ее за руку, не только не отвечала на это, напротив, расслабляла кисть своей руки так, что та становилась вялой и просто выскальзывала из рук взрослого. А, кроме этого, Женя игнорировала многие вопросы матери, словно не слышала её. На отца она вообще не смотрела, отводя от него взгляд всякий раз, когда он что-то ей говорил. А они словно не замечали этого. Их волновала только проблема с ее изменившимся восприятием различных цветов.
Когда мать спрашивала Женю, какого цвета розу она нарисовала, та отвечала – красную, тогда как на ватмане красовалась мастерски, до тонкостей прорисованная, жёлтая. И так было со многими другими колерами. Женя словно издевалась над родителями – без тени улыбки или хитрости в глазах, с полнейшим равнодушием к ним. Почему они не замечали этого? Юджин предположил защитную реакцию, они не хотели признавать ее равнодушие, поскольку описывали ее веселым, общительным и радостным ребенком. А ее неулыбчивое поведение при Юджине объясняли ее стеснением и скромностью по отношению к чужому взрослому человеку.
***2
Евгению исполнилось 25, но родители Жени выбрали его, несмотря на молодость, по совету главного специалиста частного медицинского центра психологической и психотерапевтической помощи. В этот центр обращались только очень обеспеченные клиенты, поскольку стоимость услуг его психологов была немалой. Почти все они имели научные степени и другие регалии. Особый упор в работе центра делался на консультирование и сопровождение детей и подростков с психологическими проблемами, а также с особенностями развития. Главврач центра после общения с родителями Жени и с ней самой сразу указал на Юджина, как опытного специалиста, прошедшего стажировку в лучших психологических центрах Европы по работе с детьми и подростками. Мало, кто мог похвастать таким же списком наработанной практики и полученного опыта, да еще и со степенью кандидата психологических наук по данному направлению.
Юджин сразу поставил условие, что Женя не должна посещать медицинский центр, чтобы у нее не выработался страх перед лечением, ведь он не собирался ее лечить и даже направлять в чем-то. Он представил родителям девочки план, по которому намеревался просто наблюдать за ней, не вмешиваясь в ее творчество и учебу и никак не корректируя ее поведение где бы то ни было и с кем бы то ни было. Объяснил он это довольно жёстко тем, что Женя не имеет никаких диагнозов и проблем с развитием, а, следовательно, абсолютно здорова психически и психологически. Родители Жени не вполне поняли его пояснения, но их целью являлось обеспечить дочери постоянное наблюдение специалиста, который в случае чего сразу бы забил тревогу. Так им было спокойней. А Юджин поставил условие, что все его контакты с Женей должны происходить в привычной для нее обстановке – дома, в изостудии, которую она посещала, и даже на уроках в гимназии в качестве неформального тьютора*. Поскольку Женя училась в частной гимназии, проблем с договоренностью об этом с руководством гимназии не возникло. Фактически Юджин согласно плану должен был сопровождать Женю везде с утра и до вечера, поэтому родители оформили на него доверенность, дающую ему право представлять ее интересы во всех соответствующих органах и инстанциях. Даже у ее бабушки такой доверенности не было.
Женя, выслушав родителей, молча приняла новые условия своей жизни, подошла к Юджину и спросила:
-Как мне вас называть?
-Можешь назвать меня просто Юджин и на "ты". Надеюсь, мы станем друзьями, – ответил Юджин без малейшего елея в голосе.
-Хорошо, Юджин. Мне подходит это, если ты действительно станешь защищать меня.
Он внимательно посмотрел на неё и кивнул. Получалось, Женя хорошо поняла, что защита её от родителей являлась для него основной целью. С такой задачей он сталкивался впервые, но по-другому не мог, поскольку, хотя и не давал клятву Гиппократа, зато при получении диплома торжественно обещал строго соблюдать Этический кодекс психолога никогда и ничем не навредить своему пациенту или подопечному.
Однажды он работал кризисным психологом с пострадавшими в железнодорожной аварии. И после этого еще несколько раз сам предлагал свои услуги группам спасателей. Именно там он научился молча понимать своих подопечных, ведь люди в состоянии шока часто не могут произнести ни слова. А Женя в момент, когда он посмотрел на нее после ее слов, пожала его руку.
Он не говорил с ней о взаимном доверии, она просто полностью положилась на него. С этого момента он всячески ограждал ее от родителей, а им говорил, что для нее это сейчас необходимо. Два этих гуся только послушно кивали и на всё соглашались. Но этим он обеспечивал психологический комфорт Жене хотя бы на время общения с ними под его прикрытием, а это был практически весь день. Только вечером он оставлял ее на съедение домашним тиранам, считавшим себя любящими и заботливыми родителями. Но Женя уже через час после расставания с Юджином говорила, что устала и хочет спать.
Теперь она рисовала только в его присутствии, а когда родители пытались узнать, как дела у нее с цветовым восприятием, она по молчаливому соглашению с Юджином через раз называла цвета правильно, но тут же делала задумчивое лицо и говорила:
-А может быть, я ошибаюсь и это только моя прошлая память об этом цвете.
Эти слова приводили ее родителей в полное замешательство, но они служили гарантией того, что родители точно не расторгнут контракт с Юджином, по крайней мере, пока.
Так пролетели первые три месяца, Жене исполнилось 13 лет. Теперь она часто спрашивала его:
-А когда закончится срок твоего контракта, ты покинешь меня?
-Не волнуйся. Я буду рядом еще целых 9 месяцев. А потом… мы с тобой что-нибудь придумаем.
Больше всего ей нравилось гулять с ним по городу. Он возил ее по музеям и художественным выставкам, показывал разные интересные места и каждый раз старался обедать с ней в разных кафе или ресторанчиках. Это ей нравилось больше всего, так ей не приходилось выслушивать постоянных охов и ахов матери о вредности тех или иных блюд, ведь Юджин заказывал для нее все, что она просила. А еще её развлекало то, что на него часто заглядывались всякие девицы. В такие моменты она выпячивала нижнюю губу, так ей казалось, что её губы выглядят более пухлыми, и гордо
