Снег валил всю ночь густыми хлопьями, и даже не думал переставать к утру, заставив Лиене издать горестный вопль, когда она раздернула шторы в своей комнате. Только не это! Только не сейчас! Середина октября! Ну почему так скоро?
Еще вчера за окном была прекрасная золотая осень. Теперь же белые тяжелые гроздья на ветвях деревьев с не опавшей желтой листвой все испортили. Лиене сморщилась. Совсем некрасиво! Неестественно и глупо.
Трава, которая еще вчера была совершенно зеленой, только чуть пожухшей, начисто исчезла под плотным белым слоем - такой точно не растает в ближайшие пару часов, как обычно бывает с первым снегом.
Воронье гнездо на березе, за которым Лиене наблюдала, накренилось под тяжелой снежной шапкой.
Лиене ненавидела снег. Всей душой, всем сердцем. Еще в начале осени начинала робко надеяться, что зима будет черной и теплой, тротуары в городе чистыми и нескользкими. Это означало, что она сможет продолжать ездить на Газельке - своем любимом велосипеде. В школу, по делам, на встречи с подругами, да куда угодно. Газелька была ее самым главным сокровищем, без которого Лиене не представляла своей жизни. Ее палочкой-выручалочкой, ковром-самолетом. А теперь…
Теперь придется ездить на машине с Этим - так она про себя называла отчима. За два года Лиене так и не смогла не то что полюбить его - хотя бы начать считать частью их семьи. Она не могла себе объяснить, почему так, но для нее Этот всегда оставался чужим. Инородный объект, словно излучающий опасность и тревожное напряжение. Каждый раз вздрагиваешь, когда видишь его. Все время ждешь, когда он уйдет. А он не уйдет, потому что мама его обожает. И еще потому что ей совсем непросто с тремя детьми одной. А Этот ей здорово помогает. Например, возит Лиене в ее далекую но очень престижную школу, пока мама бежит с младшими в детский сад. Очень удобно, тем более, что ему по дороге на работу. И забирает тоже, вот удача. Всем хорошо и прекрасно, кроме Лиене.
А ее проблемы никого не волнуют. Всем наплевать, что она не может ездить в транспорте - ее укачивает, сильно, до рвоты. Ей и в машине не очень, терпимо только на переднем сиденьи, которое маме пришлось уступить. Лиене водили к врачу - тот сказал, что сделать ничего нельзя, бывает у подростков, может, с возрастом пройдет, предложил таблетки от морской болезни, которые не помогали. Все поохали и забыли. И только Газелька была ее спасением. Лиене открывала велосезон ранней весной, закутывалась в огромный шарф, заправляла толстые носки в ботинки, но все равно простужалась и кашляла до лета. Но это ее не пугало. Все, что угодно, только бы не сидеть в машине с Этим.
Каждый раз, когда они оказывались рядом, особенно наедине, на Лиене наваливалась какая-то смертельная тоска. Хотелось только одного - отодвинуться как можно дальше, а лучше исчезнуть. Когда они ехали в школу (о, эти бесконечные сорок минут, час, если пробки), Лиене, отвернувшись к окну, фантазировала, как машина попадает в аварию. Этот сразу насмерть. А ей - ничего. Ну пусть легкий перелом, который быстро заживет. И жизнь начинается заново, легкая и радостная.
Но Этот водил очень аккуратно и ничего никогда не случалось.
В прошлом году стало хуже. Отношение Этого к Лиене неуловимо изменилось. Он начал подшучивать над ней за слишком много съеденных пирожных (смотри, растолстеешь!), за слишком короткую, по его мнению, юбку (вам в школе такое разрешают носить? мальчиков идешь завлекать? - и всю дорогу под его взглядом Лиене натягивала юбку на колени, которые та и так прикрывала), а однажды Лиене вертелась в своей комнатке перед зеркалом и вдруг увидела, как Этот смотрит на нее в щелку двери. Дыхание перехватило от страха и ненависти, Лиене захлопнула дверь изо всех сил и бросилась на кровать, сжимая кулаки до боли. Кровь стучала в висках, в глазах потемнело, пусть он сдохнет, пусть он сдохнет!
Лиене пыталась поговорить об Этом с мамой, но как-то не вышло подобрать нужные слова, она начала мямлить и запинаться, и получила лекцию о неблагодарности, о том, что радоваться надо, какая теперь хорошая и крепкая у них семья, “и называй, его пожалуйста, если не папой, то хоть по имени! Поняла?”
Проклятый снег все валит и валит, впереди половина октября, весь ноябрь, декабрь и так далее, хорошо, если конец марта будет теплым, ведь можно на это надеяться? Надеяться всегда можно. Вдруг климат чуть-чуть поменяется, солнце начнет греть раньше, чем обычно и все наконец растает. Только немного потерпеть… Потерпеть…
Лиене слышит, как мама выходит на кухню, слышит писк младших, которые, как всегда, не хотят просыпаться, слышит голос Этого, с которым придется сидеть рядом мучительный час - в снегопад всегда пробки. Она уже пробовала ездить зимой на велосипеде, да получилось плохо. Пару раз упала - слишком скользко было. Да и большую часть пути приходилось вести велосипед по еле протоптанной дорожке - тротуары чистят плохо. Одежда насквозь грязная, снег тает, превращаясь в противную серую кашу, которая забрызгивает джинсы и куртку. Зимой ездить плохо. Очень плохо. Но…
На велосипеде до школы часа полтора. Летом. Сейчас, конечно, дольше. Лиене встряхивает головой и начинает быстро одеваться. Ерунда! Справимся.
Она выскальзывает из квартиры, и, пока никто не заметил, отстегивает от батареи на первом этаже свою Газельку. Выходит на улицу - ух, холодина, метель, тротуар, как всегда, не убран, придется попотеть, крепко хватается за руль, и, вихляя, выезжает из двора.
