ВЫБОРЫ.
(«Эфа»).
© В.В.Луговский
Если бы от выборов хоть что-то зависело,
нам бы не позволили в них участвовать.
Марк Твен.
Обеденный перерыв, столовая, комплексный обед…. Андрей поймал себя на мысли - не помнит, что сейчас съел, в руке стакан с компотом. Через час совещание у директора по Эфе – приехал новый начальник 8-го Управления Гусев и разработчики технического предложения из Биофармприбора. О серьезном конфликте технологов с конструкторами из ОКБ быстро узнали в Москве. Как не узнать – четыре секретных отдела на заводе. Ну ладно первый и второй, так еще два – не все в курсе, чем они занимаются. В том, что слушают телефоны, включая внутреннюю связь, сомнений нет. Если Гусев не производственник, а чей-то блатняк, которых в НПО последнее время не мало, то будет давить административным ресурсом – не согласишься, полетят головы или, точнее, голова, в первую очередь его….
Два дня назад вот так же на обеде он увидел, как у стенки с объявлениями собирается толпа. Все что-то эмоционально обсуждали, указывая на газету подходящим ИТРовцам. Хотел, было, пройти мимо – не до чего сейчас, но остановил Славин.
- Андрей Владимирович, мы думаем, вам это полезно почитать. Так сказать, обстановка в стране меняется, вы руководитель большого коллектива - сейчас нельзя жить только производством! Скоро выборы…
Люди расступились, и Андрей подошел к газете. Увидев ее название, сразу отвернулся, мол, желтую прессу не читаю, но молоденькая лаборантка ЦЗЛ в белом халатике выступила из толпы и громко сказала:
- Вам-то обязательно это надо знать, если хотите, конечно, чтобы вас коллектив выбрал…
Надо же, как важно – даже так ставят вопрос… И лаборантки уже будут говорить ему, что читать, а кухарки управлять производством. Куда идем? Андрей знал, что в июле 1990 года партийным организациям во всех государственных учреждениях было приказано провести выборы руководителей. Это было вызвано проводимой в стране кампанией по демократизации всего общества. По большому счету Андрею на это было просто наплевать на фоне свалившихся на него проблем, к тому же он не верил что в оборонке такое возможно.
Андрей все же подошел к газете и начал читать довольно пространную статью под названием «Они готовили бактериологическую войну». И чем дальше он читал, тем более чувствовал крайнее изумление от прочитанного. Нет, не от самой информации, а от того, как это было возможно… опубликовать государственные секреты. К ним он даже сам был допущен лишь частично в силу производственной необходимости. Автор подробно описывал микробиологические производства завода в московской области, которому они и должны поставить линию для зарядки боеголовок. Сообщил закрытую тематику исследований и перечень патогенных микроорганизмов, вирусов и токсинов. Далее следовали фамилии руководителей и ведущих специалистов, совершивших преступления против человечности. Читать про споры сибирской язвы, которые лихо взялся описывать автор, Андрей не стал. Он покачал головой и молча ушел. Народ тоже безмолвствовал, пока наблюдал за ним, потом заговорили….
Сплетни о нарастающем конфликте, связанном с изготовлением Эфы, уже распространились в коллективах завода и ОКБ. Большинство знало изделие как автоматизированную линию или систему чистых комнат для производства вакцин. Но технологи и конструкторы, имеющие непосредственное отношение к Эфе, представляли ее настоящее назначение и были настроены критически, мол, на дворе демократизация и перестройка, в ближайшей перспективе - разоружение. А мы продолжаем лепить страшное оружие…. Против кого? Конфронтация с Западом закончилась. И хорошо, что тогда не рассекретили название – шуму было бы еще больше.
Обед заканчивался…. Итак, зайти в кабинет, еще раз пробежаться по докладной с замечаниями технологов и пора…. Может быть на последний бой.
Гнилую позицию в этом деле занял Славин – он считал, что не стоит ничего менять в конструкции линии – сделать вид, что прогнулись, подписать чертежи и запустить в производство. В итоге линия работать не будет, как задано заказчиком, а всю вину свалить на конструкторов. Скорее всего, тогда завод по производству боеголовок от нее откажется, а к тому времени бомбы станут вообще не нужны. Похоже, что с американцами будем дружить, границы откроют, а война в будущем никому не выгодна. Константин Александрович высказал еще одну совершенно фантастическую мысль – конструктора специально сделали конструкцию линии не технологичной, чтобы изготовить работоспособное изделие было невозможно. Андрей назвал такое предположение глупостью, Славин в ответ напомнил, что на всех собраниях главный конструктор Зинькевич больше всех кричит о демократизации и выдвинулся уже в Совет трудового коллектива – потом припишет себе заслуги в борьбе за мир. А критические разговоры в ОГК по политике партии были и в менее демократические времена.
Андрей тогда жестко пресек все колебания и потребовал детальные предложения по переработке конструкции для повышения технологичности. И предупредил, что накажет, если кто-либо будет заниматься саботажем. Славин подчинился, но не успокоился, откровенно обсуждая свое несогласие с главным технологом среди подчиненных и сотрудников других подразделений. Времена изменились – никто трепаться не боялся….
***
Совещание у директора…..Формальная проверка допуска у присутствующих и представление гостей. Затем директор Беляев Степан Николаевич доложил:
- На основании объяснительных главного конструктора и главного технолога я так понимаю сложившуюся ситуацию… Главный технолог категорически настаивает на переработке чертежей в соответствии с технологическими возможностями производства. Главный конструктор считает, опираясь на мнение технологического отдела ОКБ, который сопровождал проектирование, что конструкцию можно изготавливать на заводе по разработанной документации. Если перерабатывать чертежи по замечаниям заводских технологов, то уйдет как минимум три месяца и, кроме того, будет существенное удорожание изделия. Присутствующие здесь разработчики технического предложения из Биофармприбора также возражают, считая требования главного технолога чрезмерными. Поэтому я по согласованию с руководством НПО провожу данное совещание с участием всех сторон для принятия срочного решения, так как мы на этих спорах уже потеряли почти месяц и нарушаем сроки подготовки производства изделия.
Начальник управления Гусев:
- Изготовление линии «Эфа» необходимо для развертывания поточного производства боеголовок в особый период. Модернизация завода Селюгина согласно плану перевооружения на текущий год должна быть выполнена к сентябрю. Никакого переноса сроков не будет. Политика партии по наращиванию оборонного потенциала остается прежней, несмотря на все эти разговоры о разоружении и мирном сосуществовании. Так что отношение вашего завода с ОКБ к поставленным НПО задачам крайне безответственное. Главный технолог, вам погоны не жмут? Вы вообще давно на этой должности?
Похоже, новый начальник управления из военных… Андрей едва удержался, чтобы не нахамить в ответ, но еще до совещания решил пойти напролом по существу. Позиция почти всех специалистов, кто связан с реализацией проекта «Эфа», представлялась ему болотом – это было их безответственное отношение к результату. На фоне демократизации оборона уже не считалась «святым» делом. Андрей был убежден в обратном, поэтому жестко заявил:
- Что бы и кто бы здесь не провозглашал, чертежи не подпишу. Они не годятся для производства работоспособной линии, о чем я своевременно докладывал своему руководству. Насчет погон вам видней….
- Значит, так ставите вопрос…., - хмуро произнес Гусев. – Главный конструктор?
- В чем-то, конечно, Андрей Владимирович, прав. Дайте мне время и согласуйте увеличение стоимости проекта – я переработаю чертежи. Хотя можно делать и по имеющейся документации – доводить функционал во время изготовления. Есть же наладка на месте, наконец. Не смертельно….
Гусев: - Директор?
- Убежден, что главный технолог - квалифицированный специалист, которому мы всегда доверяли почти десять лет. Но в данном случае сложилась необычная ситуация. Я бы сказал, крайняя ситуация, конфликтная… Раньше такого не наблюдалось. Моя вина, что упустил время для разрешения конфликта, надеясь, что утрясется в рабочем порядке. Считаю, выход в минимальной доработке чертежей параллельно с запуском в производство. Технологический отдел ОКБ сократим, специалистов переведем в отдел главного технолога. Главный технолог?
- Это ошибочное решение! Обеспечить точность полумерами нельзя. Для ориентации манипуляторов в линии необходимо применять электронику, а не безумные требования к каркасно-сварочным элементам. Изделие работать не будет! Что касается технологов ОКБ, давно пора лишить их права подписывать чертежи, о чем я докладывал уже не раз. Технологов переводите – нет проблем.
Некоторое время - молчание…
Гусев: У вас что? Главный технолог здесь самый умный? Давайте-ка вот так!
Главному технологу и главному конструктору, который тоже, понимаешь, здесь хорошо устроился – по выговору. Их отделы лишить квартальной премии. Через две недели запустить линию в производство под жестким контролем директора и главного инженера. Если выполнено не будет, главных специалистов отстранить от работы. Привлечь более ответственных работников. Эфа должна быть поставлена в срок и будет поставлена! Я не новичок на стадионе – сказал – будет, значит будет!
Надо же, Гусев оказывается еще и футболист, не только какой-нибудь отставной генерал и чей-то друг в нашем министерстве – подумал Андрей.
Совещание закончилось, люди заговорили на отвлеченные темы… Директор подозвал Андрея ближе и тихо сказал: - Зайдешь в течение дня….
Славин, после того как Андрей довел до его сведения принятые решения, удовлетворенно произнес:
- Ну, видите теперь…. Константин Александрович оказался прав – это как раз то, что я вам, Андрей Владимирович, предлагал! Вот что значит опыт. Не переживайте, все сделаем как надо….
- Вы-то,
Наши дни…. Андрей Каминский, в далеком прошлом главный технолог оборонного завода, ложится в больницу на операцию. Неожиданно он встречает там бывших коллег по работе. Ещё до больницы Андрею приходит идея написать новеллу о попытке изготовления линии «Эфа», предназначенной для зарядки боеголовок сибирской язвой. Его коллеги Константин Славин и Светлана Иванова имеют прямое отношение к описываемой истории, а Света была также когда-то любовницей Андрея. Андрей после операции пишет в палате главы новеллы и обсуждает их со Славиным и Светой, что дает ему возможность осмыслить свое прошлое, природу любви и творчества, сделать личный выбор в предлагаемых обстоятельствах вопреки угрозе стать пасынком времени.
