Распятая-4

заметили? В самом деле, кто я для вас? А уж причина… Это, действительно, надо, чтобы гора двинулась к Магомету.
Он помолчал немного, затем вздохнул.
–  Ладно, давай встретимся на нейтральной территории, после работы. Говори, где тебе удобнее.

ГЛАВА 10

Нет, определенно где-то что-то стряслось: кто-то сдох, или что-нибудь в этом роде. Зацепка. Я достучалась до небес. Чтобы Глебушка заинтересовался чьей-то судьбой, а уж тем паче – согласился встретиться с кем-то из своих сотрудников в нерабочее время, такое и во сне не могло присниться. Я лихорадочно соображала, как мне использовать этот Богом посланный шанс, какие доводы привести в свою пользу: может, в нем действительно осталось что-то человеческое?
Глеб не заставил себя ждать, был сам за рулем, хотя обычно пользовался услугами шофера. Припарковался поблизости, остановил машину, открыл дверцу, приглашая сесть рядом с ним, закурил, не спрашивая «у дамы» разрешения.
–  Ну, теперь я знаю достаточно, Анюта, чтобы вести предметный разговор. Честно говоря, не понимаю, какие у тебя к нам претензии? С тобой случилось несчастье, все это понимают. Вадим женился на другой девушке, но ведь это его право. Твое увольнение мне вообще непонятно. Без работы, без денег, тебе что, нравится трудности преодолевать? Так и преодолевай. Кадровику я верю, твои обвинения в его адрес считаю голословными, необоснованными. У нас прекрасный микроклимат на фирме, я, во всяком случае, за этим слежу. Но помочь тебе…
Я пыталась остановить себя, но это было бесполезно. «Прекрасный микроклимат», «слежу»… лучше бы он не говорил таких слов. В течение четверти часа я буквально растерла в порошок этого надутого индюка, начав с его личной жизни – красавицы-жены, которая изменяла ему направо и налево; разодетая в пух и прах, с утра до вечера, и с вечера до утра только тем и занята была, что разоряла его, транжирила его деньги. Шлялась по модным бутикам, ночным клубам и казино, не желала иметь детей, поскольку за ними надо ухаживать, да и фигура будет потом безнадежно испорчена, а ее буквально каждый прыщик на лице, сломанный ноготь выводили из себя – как, мол, это может быть со мной?! О том, что он такой пентюх, что не только не может постоять за себя, но даже любовницу завести, прыгает перед своей «Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля, Эммануэль!» на задних лапках. О том, что весь коллектив давно потешается над ним и его унижениями. Что никто «на фирме» его не любит, только изображает подобострастие. Что сама фирма давно уже катится в пропасть, из пионеров-лидеров в компьютерном бизнесе скатилась в третий сорт: скупает в Юго-Восточной Азии некондицию, а наши русские умельцы из дерьма делают конфетку; потом эту конфетку (действительно, конфетку!), наши же менеджеры (вот уж, полная оторва!) реализуют где-нибудь на пока еще бескрайних просторах СНГ-овии) и процветает, как ни странно, поскольку дураков вокруг пруд пруди. Но ведь такое не вечно.
Глеб слушал меня с прохладцей, но не перебивал. Очнувшись, я поняла: все, конец, теперь мне вообще никуда не устроиться. Господи, с чего меня вдруг понесло-то? Кто мне казахи или узбеки – родные братья? А жена его? Чего я к ней прицепилась?
–  Ну, насчет наших дел… – задумчиво, почему-то с большим запозданием, ответил вдруг Глеб, – ты просто в этом ничего смыслишь. Основной закон бизнеса гласит: занимайся тем, что тебе на данный момент всего выгоднее. То, чем я занимаюсь, и вы вместе со мной, очень выгодно. Но это большой секрет. Я надеюсь, ты о нем будешь молчать, как рыбка. Пусть лучше я и дальше буду выглядеть со стороны хоть и не дураком, но, по меньшей мере, не слишком башковитым человеком. Я мог бы вам платить зарплату вдвое-втрое больше, чем плачу сейчас, но чем это закончится? Начнете болтать, «крыша» плату за свои услуги повысит, а может, и вообще, устранив меня, к своим рукам столь лакомый кусочек приберет… Ну а вот все остальное, что ты сейчас изложила, небезынтересно. Ближайший пример: я должен извиниться перед тобой, но я основательно проголодался. Дома, как ты понимаешь, хорошего ничего меня не ждет в этом плане, так не могли бы мы продолжить наш разговор где-нибудь за трапезой? Тут неподалеку есть небольшой ресторанчик, очень уютный. Если ты, конечно, никуда не спешишь.
Ну, насчет «спешишь», он загнул, конечно. Более того, я была так голодна, что даже боялась смотреть на еду, которую нам принесли. Поглощала ее молча, с закрытыми глазами. Совершенно не заморачиваясь тем, что обо мне думают Глеб, другие посетители, официанты. Затем, когда я немного (!) насытилась, на меня нашел другой стих: словоизвержение. Постоянно перескакивая с одного на другое, я, казалось, пересказала Глебу всю свою жизнь, все свои пристрастия, взгляды, мысли, особенно смакуя последние свои злоключения. Я даже обрисовала ему тот сон с распятием.
Нельзя сказать, чтобы он был потрясен. Хотя слушал достаточно терпеливо, иногда даже что-то уточнял, задавал наводящие вопросы. В общем, индюк, он индюком и остался.
–  Не знаю, что с тобой делать, – проговорил он, наконец, задумчиво. – При таких нервах никто тебя на работу не возьмет, а если возьмут, то через неделю выгонят. Я имею в виду порядочную, то есть, нормально оплачиваемую, работу. Я даже не могу рекомендовать тебя своим друзьям, как я им в глаза буду смотреть после? Я, вообще-то, планировал тебя оформить в какой-нибудь из филиалов нашей фирмы, восстановить в должности не ниже прежней, но это совершенно невозможно, ты сама это понимаешь.
Да, все было на редкость логично, безжалостный киллер-взгляд со стороны. Именно такой я себя вместе с ним и увидела, и поняла, что он прав, прав, трижды прав, четырежды объективен. Все тот же замкнутый круг, из которого я не могла вырваться. Ничего нового. И что толку дергаться дальше? Пожалуй, психушка, если выбирать, и в самом деле лучший выход.
Красников не торопил меня, думал о чем-то своем. Наконец прервал мои грустные размышления.
–  Небольшая консультация. Если бы я вдруг обзавелся любовницей, как ты считаешь, повысило бы это мой статус на фирме, улучшило мои отношения с женой?
Вопрос на засыпку. Голова у меня плохо соображала, я ответила первое, что пришло в голову.
–  Статус? Безусловно. Что до жены… Не та она женщина, чтобы взяться за голову или испугаться. Просто будет вести себя еще более вызывающе.
–   Ты уверена?
–   Конечно. У нее появится оправдание! Свободная любовь. Не думаю, чтобы в вашем кругу этим кого-нибудь можно удивить.
Красников опять задумался. Мне это не мешало, так как подошло время десерта, и уж тут я смогла оторваться по полной программе. Деньги на еду у меня были, конечно, поэтому голод тут был другой. Приготовить себе что-то вкусненькое в последнее время у меня не было ни сил, ни желания, а чтобы совсем вот так, не буду скрывать, и умения. Поэтому я наслаждалась, как только могла.
Наконец Глебушка соизволил вновь отверзнуть свои уста.
–  Хорошо, у меня к тебе деловое предложение. Надеюсь, ты понимаешь значение слова «виртуальный»?
–  Да, безусловно. Это вроде как что-то возможное, но вместе с тем абсолютно нереальное. То, чего в жизни не бывает, но в мозгах почему-то застревает, – тотчас сморозила я какую-то залипуху, совершенно не представляя себе, даже не предполагая, что он конкретно имеет в виду.
Глеб несколько брезгливо поморщился моим словам, но, тем не менее, продолжил.
–   Так вот, не согласилась бы ты, Анечка, за определенные - не деньги, нет, скорее, удобства, стать моей виртуальной любовницей?
Это было еще менее понятно, у меня просто челюсть отвисла.
–  Что вы имеете в виду под словом «удобства»? – спросила я, наконец. – Надеюсь, они не «во дворе»?
Он усмехнулся. Тоже было что-то выдающееся для Глеба.
–  Нет, конечно. Во-первых, квартира. Во-вторых, иногда, посещение ресторанов и других увеселительных заведений. В-третьих, работа хоть в основном офисе, хоть в любом из филиалов нашей фирмы, теперь, с таким статусом, тебя будут терпеть в любом качестве, хотя я, почему-то, уверен, что ты будешь работать, как и работала – то есть, прекрасно. Зарплата повыше, чем раньше, соответственно. В-четвертых, расходы на твою реабилитацию до победного ее завершения. Вот и все с моей стороны. С твоей – никакого интима…
–   Ну, при таких условиях можно и с интимом, я от чистого сердца, – без тени иронии проблеяла я.
–  Прости, – поморщился Глеб, стараясь преподнести свою мысль как можно мягче. – Я не могу. Не оттого, что там что-то произошло с тобой. Просто, не хочу тебя обидеть, но ты не в моем вкусе. Видела мою жену?
Еще бы не видела! Ноги от ушей, а походка такая – никакой виагры не надо, мертвый встанет… из гроба вслед посмотреть.
–  Ну так как, попробуем? В любой момент можем это дело прекратить.
Что мне еще оставалось, как не согласиться? У вас как, хватило бы духу ответить «нет»?