Невеста

спросила новопреставленная.
Вот всё она хотела знать! Любопытная покойница…
- Меня оставили. Я здесь работаю.
Мишель отвернулась. Мишель не любила врать.
- Лукавишь. Потому и отвернулась от меня.
- Я жду кого-то. –  Призналась Мишель.
- Кого?
- Образ стёрся. Беда… - Вздохнула Мишель. – Когда-то я была невестой. Он позвал замуж. Я  согласилась. Сшила платье. Свадьбу играли тихо. Так и жили. Не на показ.  У меня был дом. –  Тихо проговорила  Мишель. – Вечерами мы запирали дверь на засов.  
- Никто не знает, что происходит за закрытой дверью. – Губы покойницы побелели.
- Тебя били?
- По щекам. Рукам. Голове. Иногда ногами в живот.
- Помнишь кто?
- Нет.
- Нет домашнему насилию!
Мишель стала кричать во всё горло.
Мишель услышали! Что тут началось. В траве закопошились кузнечики. Червяк наполовину вылез из земли. Букашка расправила крылья. Распласталась под солнцем.
Если долго сидеть на карнизе, можно получить удар солнечными лучами прямо в голову.
Наверное… Никто из сослуживцев не проверял. В группе предпочитали прятаться в сумраке.
Вдруг. Покойница засуетилась. Чуть не свалилась с крыши.  Не хватало, чтобы у неё оторвалась рука. Или нога. Ищи потом.
Наверх не поднимали отдельные части. Только целое!
Если у объекта отсутствовала часть тела, ее дорисовывали. Потому-то Мишель оставили. Мишель дорисовывала.
Старый художник - творец с ранимой душой терпеть не мог чужие похороны. Он и свои-то ели-ели перенес.  
- Я хотела с ним развестись. –  Нервно проговорила покойница. - Адвокат обманул меня. Пришлось бежать.
Будучи живой, она бежала долго.  Белыми босыми ногами отважно месила липкую черную грязь. Той осенью шли проливные дожди.
У помойных баков ноги быстро огрубели.
- А я была счастлива. Там. С ним. – Сказала Мишель.  
Фрагменты воспоминаний. Яркие вспышки из прошлого.
- Повезло. – Потянула новопреставленная.
- И тебе повезет. В четвертом измерении  сбываются мечты.
- Всех забирают?
-  Каждому дают шанс.
- Несправедливо. –  Новопреставленная вздохнула. – Можно по-свински прожить жизнь и оказаться в раю.
- Рая нет.
Главный рассказывал.
Нет рая. Нет ада. Есть измерения. В четвертое измерение забирают всех. Потом сортируют. Кого-то отправляю  наверх, в пятое. Других, упрямых, сбрасывают вниз. Они снова оказываются в физическом мире с непреложными законами. Получив новую судьбу, должны будут исправить старые ошибки.
Наступила ночь. Придётся торчать на крыше до утра.
- Хочешь увидеть того, кого любила? –  Покойница немигающим взором уставилась на Мишель.
Ресниц не было. Как Мишель пропустила начало изменений? Примут ли её теперь? Поднимут ли наверх без ресниц. Краски остались в лагере. Не дорисовать.
-  Однажды он не пришёл домой. – Ответила Мишель. - Тот день был последним. Потом. Всё перемешалось.
В жизни Мишель появились чужие липкие руки. Бинты. Белые халаты. Злые глаза.
- Скоро я нарисую дом, и он вернётся ко мне.
Мишель сжалась. Покойница погладила ее по голове. Так они и сидели. До утра.
Где-то раскричались петухи.
На траве образовалась роса.
- Пора. –   Вяло произнесла Мишель.
- Оставь меня здесь. – Попросила новопреставленная. – Я поселюсь в этом заброшенном доме.  Буду разговаривать с птицами.
- Ты хочешь стать злым духом?  - Удивилась Мишель.
Главный рассказывал. Злые духи бродят. Пугают живых. Пристают к мертвым.
- Злые духи спят без снов. – Глаза Мишель расширились от ужаса. - Злые духи собирают чужие воспоминания. Страшные воспоминания терзают их.
Вечерами бабушка, облокотившись на спинку кровати,  рассказывала ей сказки. А потом, обязательно добавляла:
«Черной – чёрной ночью к непослушным детям из дремучего-дремучего леса приходит серый-серый волк, чтобы куснуть за бочок. Будешь слушаться, Мишель?»
Мишель была мятежным ребёнком. Шлёпала по лужам. Воровала у соседских детей игрушки. Прятала их под матрац.
Бабушка её  не ругала. Бабушка находила куклы, возвращала их соседям и приносила извинения. Бабушка гладила Мишель по голове. Сухие руки были ласковыми. «Не справляюсь я с тобой». Говорила бабушка и хорошо прижимали Мишель к себе.
Мишель становилось стыдно. Ненадолго.
- У меня была бабушка. – Вспомнила Мишель. –  Морщинистая. Руки в морщинах. Лицо в морщинах.
- У меня тоже был кто-то. У всех есть добрый и чуткий кто-то. – Покойница обняла Мишель. – Оставь меня здесь. Пожалуйста.
- Что я им скажу? – Растерялась Мишель.
-  Не догнала. Потеряла след.
-  Не выйдет. Главного не обмануть. Главный читает мысли.
Главный всё про всех знал. Только он. Больше никто. Иногда Мишель казалось, что в  группу по зачистке специально собрали самые тупых из мертвецов.
Сослуживцы были похожи на сумасшедших, некогда обитавших с Мишель  под одной крышей психиатрической клиники.
Вечерами сумасшедшие собирались в большой зелёной комнате, рассаживались на стулья  и смотрели чёрно-белый телевизор. Психи упрямо глазели в экран даже тогда, когда телевизор не включали.  
Сестра-хозяйка много пила и была рассеянной.
После работы, когда мир затихал, новые знакомые тупо разглядывали друг друга и играли в  нарды. Редко, кто уходил в палатку, чтобы смотреть сны.
А Главный  был  хитрый. За всеми следил. Вел запись наблюдений. Интересные сведения заносил в толстый блокнот. В выходной день, прихватив потрепанный блокнот, куда-то торопливо уходил, а возвращался с новым канцелярским товаром.
На территории отсутствовали магазины. От случая к случаю всем членам группы  выдавали чистую одежду и  неизношенную обувь. Предметы общего пользования – игры и книги появлялись сами по себе.
Если у кого-то из группы образовывалась личная просьба, следовало правильно сформировать  пожелание и  внести запись  в специальный журнал.
Толстый журнал был прикреплен к усохшему дереву. Огромные щупальца, походившие на ковш экскаватора, время от времени шумно перелистывали листы журнала. Когда так происходило, члены группы нервно жались друг к другу.
Мишель всегда просила холсты и краски.
Просьбу исполняли. Но не сразу.
- В четвертом измерении повсюду магазины. –  Как-то радостно сообщил бывший повар.
Он так близко подошёл к  Мишель и так громко сказал, что у неё разболелось ухо. У Мишель были уши! У некоторых их уже не было.
Попробуй, разберись с этим миром без ушей.
Им оставили маленький мир. Кладбище. Палатки для сна. Лес. Речка. Облака.
То тут – то там попадались заброшенные строения. Ветхие дома. Ржавые гаражи.
Гиблая перспектива - провести Вечность в  узком мире. Но никто из группы не спешил выходить на свет.
-  Когда окажусь там, буду покупать, что душе угодно.  – Сказал повар.
- Что угодно твоей душе? – Спросила Мишель.
- Хочу кастрюльку.
Повар расплакался.
-   Жаль, что ты не помнишь своего имени. – Сказала ему Мишель. Ни то, чтобы зло, но с сарказмом.
Бывший повар обиделся. У некоторых сохранились человеческие эмоции.
Мишель на прощанье обняла покойницу и спрыгнула с карниза.
Покойница осталась на крыше.
Старый дом. Разбитая черепица. Заброшенный сад. Скоро она избавится от кладбищенского запаха. Начнет благоухать сиренью. У старого дома надолго прижилась сирень.
Мишель шла. Чёрные башмаки оставляли на чёрной земле вмятины от каблуков.  
- Прощай, Мишель!
Послышалось издали.
Мишель не оглянулась. Правильно. Слишком много двое узнали друг о друге.
Мишель искала краски, чтобы изобразить новое небо.
Если прорисовать каждую деталь, небо оживёт.
Мишель надеялась, что другой художник, тот, что был до неё, тот, у которого быстро закончился энтузиазм, и он выгорел дотла, где-то потерял холст. И тюбики. И кисти.
Может Мишель повезёт. И счастье вернётся к ней.
А если её станут искать, она будет прятаться. Звезды  были на её стороне. Мишель не пропадёт!
Маки коснулись ног. Маки росли повсюду.  Маки пахли красками.
- Стой. – Услышала Мишель.
- Ты – злой дух? – Спросила Мишель.
Вот, что она говорит?!
Тот, кто прятался в высоких маках, весело рассмеялся.
- Покажись! – Потребовала Мишель у незнакомца.
Ребенок вышел ей навстречу.
- Мальчик?
Мальчик закружился.
Дети умеют беззаботно радоваться жизни.  Только маленькие дети могут. Ему было пять лет.  Малыш кружился долго.
Они хотели детей.  Они любили друг друга. И всё бы сложилось…
Он шел по Невскому проспекту, упал и больше не встал.
- Ты здесь один? – Спросила Мишель у малыша.
- С папой. – Ответил ребенок. – Дети не могут жить сами по себе. Кто будет им варить кашу? – Малыш улыбнулся беззубым ртом. Красные десна оголились.
Мишель всегда удивлялась рассудительности детей.
Как правильно говорят дети! Дети много знают. Их ум не засорен стереотипами. Мишель приходила на детскую площадку и слушала детские голоса.
«Утро всегда рождается  радостным». «Хорошее утро портят взрослые». «Мамы и папы всегда чем-то недовольны». «Бог далеко от Земли, потому люди много плачут».
«Смерти нет».
Ребенок прижался к коленям.
– Мама.
- Я твоя мама?
- Папа! Папа! Мама вернулась! – Закричал ребенок в сторону.  
Не приминая цветы, навстречу шёл…
Мишель побежала вперед. Быстро-быстро.
«В четвертом измерении сбываются мечты». Главный  поправил жёлтую шляпу. После девятых похорон усилился ветер.
«И эта вышла на свет. С ней было много хлопот». Вздохнул бывший повар.
«Да. – Поддакнул Главный. – Кто теперь будет рисовать для нас шляпы?..»
(Конец).