| | Произведение «Любимый ученик» |
Полуденное солнце изнывало ослепляющим зноем, раскаляя зримый мир. Но в глубине жилища было относительно прохладно, хотя и сумрачно. При свете пыльных лучей виднелась фигура человека, сидящего на полу. Перед ним маленькими одинаковыми столбиками стояли монеты: золото, серебро, медь. Человек аккуратно пересчитывал каждый столбик и каждую монету в нем, загибая пальцы и старательно что-то записывая кусочком угля на глиняной дощечке, шепча еле слышно цифры, проговаривая суммы. На миг в помещении стало светлее — вошел другой человек одетый в светлые одежды. Лучи солнца попали на ткань и, отразившись, увеличили световой поток.
-Твои товарищи веселятся в предвкушении сегодняшнего праздничного ужина, а ты корпишь. Твое усердие похвально. Я ни разу не усомнился в своем выборе и казначея, и смертного, кому я могу открыть все тайны. - проговорил вошедший.
-Учитель! - обрадовался ученик и сделал попытку встать для приветствия.
-Досчитывай, досчитывай, - остановил его Учитель. - Я подожду.
Он сел напротив ученика и замолчал. Ученик попытался было продолжить начатое, но стал сбиваться, ошибаться и в конце концов почти на глаз определил сумму денег перед ним.
-А ведь ты не ошибся ни на единый денарий! - похвалил его Учитель и улыбнулся.
Ученик не ответил. Он сидел опустив голову и не смотрел на Учителя. Некая недосказанность не давала возможности ни одному из них говорить о чем-то легком, отстраненном, и тягостное молчание давило на обоих. Учитель порывисто нагнулся вперед и, протянув руку, взял ученика на запястье, заговорил шёпотом:
-Дождись меня, -он внимательно смотрел в глаза ученику. - Слышишь ли? Дождись меня. Всего три дня! Я вернусь и мы опять будем вместе. Дождись меня! Обещаешь?
Ученик закрыл лицо руками, плечи его мелко вздрагивали и голос дрожал:
-Как мне прожить эти дни в том, о чем ты просишь... Как? Я не смогу дышать... Я не смогу молиться... Я не смогу … Не могу... Не проси, Учитель.... Я не могу...
Учитель сел рядом, приобнял его за плечи и тихо сказал:
-Иначе никак. Иначе ничего не получится. Надо. И я выбрал тебя. Ты сможешь. Твоя вера сильнее твоих страхов. Твоё сердце чисто, твои помыслы светлы. Только тебе я могу поручить: что делаешь, делай скорее.
Ученик вырвался из объятий, встал, заходил по тесной комнате, как зверь по клетке, и заговорил пылко:
- Я не могу! Не из страха, я не могу из-за совести, из-за любви! Из-за веры! Мне открылась истина и я не могу её предать! Я не могу тебя предать! Слишком свято во мне всё то, что ты говорил! Я всегда слушал тебя, Учитель, и слышал!
-А ослушаться сможешь? - грустно спросил Учитель.
За окном послышался дружный смех — там стояли остальные ученики и весело что-то обсуждали. Учитель посмотрел на них внимательно и перевел взгляд на собеседника:
-Я открыл тебе более, чем им. Ты избранный мною. Больше обо мне знают только моя мать и жена. Но им я не могу это поручить. Они и так слишком много несут в своем сердце, кроме любви ко мне и страшного горя грядущего. Они и так вдоволь несут по земному пути. Их жизнь наполнена скорбью и страданиями всякий час, когда мне даже не грозит беда. Они женщины и им свыше послано страдать и терпеть боль, чтоб потом дарить любовь. Их путь к истине совсем иной, чем у нас. Не будем добавлять им страдания сверх того, что уже претерпели они и тех, что обязательно случатся: рожая и теряя дитя. - Учитель замолчал, переводя дыхание.
-Доверь это Петру! - взмолился Ученик. - Он первый среди первых, он пламенно клялся отдать жизнь за тебя!
Учитель опустил голову и усмехнулся:
-Он клялся... Но не взойдет солнце, как он трижды предаст меня сам. - говоривший пристально посмотрел на ученика, в его взгляде боролись любовь и боль. - Я не могу доверить это ему. Он и в самом деле предатель, хотя и не постигает этого.
Ученик всё ещё плакал, но Учитель уже чувствовал, что он исполнит просьбу, лишь немного соберется с силами. Надо немного подождать.
-Учитель, - наконец смог заговорить ученик. - Ты знаешь историю моей жизни, ты ведаешь мою судьбу. Она жестока даже для самого гнусного человека. Но я чист! Ты сам видишь, что я чист! Мои собратья и так недолюбливают меня, за то, что мне доверены деньги. Они считают, что я ворую. Но тебе открыто, что это не так! И если я сделаю то, о чем ты просишь, обо мне никогда, до конца дней человечества на этой земле не скажут доброго слова!
-Они судят по себе, - спокойно ответил Учитель. - Каждый меряет своей мерой.
-Я не могу... предать... тебя..... - задыхался ученик, сдерживая рыдания.
-Тогда я не спасу людей, - спокойно возразил Учитель. -Я не спасу тебя.
Ученик остановился около Учителя и произнес:
-Ты спокоен, потому что следуешь праведным путем. Ты следуешь за своей совестью, сердцем и предначертанной судьбой. Мне же выпал жребий сломать всё внутри себя: в своей душе и в своем сердце! Я должен разрушить храм внутри души моей, сбросить божество в грязь и предать его мучительным страданиям! Я должен убить себя, чтоб ты мог следовать дальше! Учитель, слишком велика твоя любовь, раз столь велики испытания для меня!
- Я открыл тебе тайну космоса, тайну создания мира. - строже заговорил Учитель. - Ты вник и постиг сотворение всего, чего может коснуться глаз, рука или мысль. Всего, до чего может дотянуться ищущая и светлая душа. Восьмой день подряд я говорю с тобой и восьмой день ты отказываешься постигнуть такую малость: без тебя я не смогу воссоединиться с моим отцом, к которому стремлюсь сам, к которому зову вас всех. Вот, тебе рассказано всё. Подними свои глаза, и ты увидишь облако и свет, который в нём, и звёзды, окружающие его, и звезду путеводную. Это твоя звезда.
Ученик молчал и смотрел себе под ноги казалось сквозь пол, туда, в глубины земли, где, возможно, будущий приют его душе. Потом медленно кивнул не глядя на Учителя и направился к выходу из жилища.
-Дождись меня, - крикнул ему вслед Учитель - Слышишь ли, Иуда? Дождись меня. Всего три дня! Я вернусь! Дождись меня! Обещаешь?
***
В вязких безлунных сумерках под ослепшими звездами почти на ощупь крался Иуда к храму первосвященников. Тяжелые двери храма едва приоткрылись и впустили его внутрь. В большом зале, слабо освещенном сальными светильниками, Иуда предстал перед несколькими сановниками.
-Что вы дадите мне, если я вам предам его?
-А что бы ты хотел? - ответил кто-то из тех, чьи лица поглощала темнота и лишь богатые одежды выдавали высоту положения говорившего.
-Я хочу равноценный обмен, - начал Иуда. - Я хочу столько же веры, столько же истины взамен преданной. Я хочу...
-Ты слишком много хочешь! - оборвал его другой голос, укутанный в ещё более дорогие одежды. - Но ты для этого слишком мал!
-Мал? Я его ученик!- воскликнул Иуда. - Я его любимый ученик! Последователь!
-Ты хочешь последовать за ним? - уточнил первый голос.
Иуда осекся. Если его сейчас арестуют, то наверняка казнят. Тогда его смерть будет просто смерть. И никаких проклятий в веках. И никакого позора и терзаний совести. Он просто умрет как ученик Учителя. Он умрет за веру! За свет и за любовь!
«Ого, - подумал Иуда. - Во мне слишком много гордыни и тщеславия, чтоб я умер вместо Учителя! И всё же я избранный им. И мне нельзя поступить иначе, чем так, как ждет от меня Учитель...»
-Нет, - ответил Иуда дорогим одеждам. - Я бы хотел последовать за Учителем до конца, целиком и полностью посвятить свою жизнь его учению, отдать себя за его муки... Но я удовольствуюсь деньгами.
-За сколько ты продашь своего Учителя? - злорадствовали шелка колышась, и перстни сверкая в темноте.
-За сколько вы готовы его у меня купить... - Иуда почувствовал, как земля качнулась у него под ногами, как отчаянным воплем закричали мать и жена Учителя, как с хрустом вошел грязный ржавый гвоздь в теплую ладонь, пригвождая к деревянной планке, как глухо царапнуло острие пики по кости ребра и вдруг всё стихло.
-...в Гефсиманский сад и укажешь на него сам! - донеслось до Иуды издалека, как через воду. Темную, мутную воду. - Слышишь ли, любимый ученик Учителя! Ты сам укажешь нашим слугам и воинам на него. И так, чтоб сомнений не было, что это твой Учитель перед ними стоит.
-Я его поцелую, - прошептал Иуда.
Дорогие одежды колыхались от смеха:
-Он его поцелует! Верх лицемерия! Это ж надо так низко пасть! Всё понятно какой Учитель, раз у него такие ученики.
Иуда вышел из забытья:
-Что с ним будет? - воскликнул он
Блеснув перстнями, сцепились пальцы в замок и легли поверх золотого шелка:
-Это как решит Пилат. От нас это уже не зависит.
-Я хочу, чтоб он не страдал.. - попросил Иуда
-Это Пилату решать...
-Вы можете пообещать быструю смерть для него? - вскричал Иуда
-Пилат примет решение.. - дорогие одежды нетерпеливо шелестели. И наконец выкрикнули, - Уберите этого гадкого предателя с наших глаз!
Сильные руки с двух сторон подхватили Иуду и вышвырнули за стены храма. Он упал на колени, упершись ладонями в остывающие камни улицы. Возле него звякнул кинутый кошелек с монетами.
***
Иуда шел неуверенной походкой от храма первосвященников, ещё более неуверенной, чем когда, ночью возвращался от них, неся груз предательства и тридцати серебряных монет. Сейчас монет не было. Он их швырнул в лица... нет не в лица, а в те поглощенные тьмой места над дорогими одеждами, где должны были быть лица... Эти безликие перстненосцы ничего и не обещали ему. И не должны были ничего обещать. Кто он? Мелкая букашка - наступи и хрустнет. Ах, эти деньги! Иуда знал им цену! Цена им — смерть!
Дорога из города вывела его к небольшой роще. Старые деревья укоренились и росли почти на голых камнях. Иной побег пробивал себе путь и сквозь валун, раскалывая его своей силой жизни. Иуда выбрал дерево с мощным стволом и толстыми ветками, перекинул веревку и стал на камень под ней:
-Отче... Ничего не прошу для себя... Прошу для твоего сына, для моего Учителя... позаботься о нем.... Отче, благодарю, что дал возможность прикоснуться к Учителю, а через него к тебе, к твоей мудрости. - и он оттолкнулся от камня.
Веревка тугой струной натянулась, издав глухой звук, ветка осины заскрипела под тяжестью умирающего тела и его греха...
|
| |
