Великий Инквизитор Такарис IV с трудом поднялся с постели. Пробуждение наступило внезапно — ощущение приближающейся угрозы сдавило грудь пожилому священнослужителю, давно превратившемуся в политикана. Перед глазами проплыли образы далеких земель на западе, где простой люд возделывал поля и собирал урожай под сенью Карагорского хребта.
Старик надел тапочки и подошел к столу, чтобы налить стакан дожидавшегося его теплого молока. Сделав несколько тяжелых шагов к окну, Такарис IV отодвинул штору и взглянул на уже успевшую проснуться столицу. По улицам города сновали обычные граждане, торговцы, городские стражники и множество приезжих, надеявшихся отыскать здесь удачу. Никто из них и представить не мог, что ждет княжество в обозримом будущем.
— Кейн, срочно призови ко мне Святого Инквизитора Зорга. Пусть явится ко мне без промедления, — крикнул Такарис IV слуге, ожидавшему приказов под дверью опочивальни.
Великий Инквизитор спешно привел себя в порядок, облачившись в будничное облачение — красный балахон с черной пелериной, украшенный тонкими длинными свитками с молитвами. Старик чувствовал, чтобы времени для парадного одеяния нет, как и необходимости прихорашиваться в этот роковой день.
Вскоре в дверь опочивальни аккуратно постучали и Такарис IV попросил гостя войти. В комнату вошел мужчина средних лет, уже начавший стареть, но еще способный держать в руках оружие, которым нес очищение через смерть еретикам и предателям веры. Растрепанные седые волосы ниспадали на грудь и плечи, но похоже Зорг не слишком беспокоился о своем внешнем виде. Да и ценили его в ордене вовсе не за это.
— Великий Инквизитор, вы звали меня? Ваш покорный слуга ждет приказаний, — выпалил Зорг и опустился перед стариком на одно колено.
— Зорг, мой старый друг, произошло нечто скверное или вот-вот должно произойти. На западе в Долине Первого урожая зреет зерно ереси. Если оно взойдет, придет конец всему — мир снова погрязнет в заблуждении и скверне, как было до того, как Инквизиция не очистила его. Действовать нужно быстро, иначе нашим бедам не будет конца.
— Что мне нужно делать?
— Собери летучий отряд, выбери человек 30, имеющих опыт в проведении карательных операций. Уничтожьте всех, кого встретите на своем пути к востоку от Зеленой горы и до Княжеского тракта. Всех, слышишь? Это касается как местных жителей, так и пришлых. Не щадите никого — ни одна живая душа не должна покинуть Долину.
— Великий Инквизитор, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваша воля была исполнена, — гордо произнес Зорг и встал.
— Я нисколько не сомневаюсь в ваших умениях, мой старый друг, — мрачно сказал Такарис IV и тяжело опустился на стул. — Однако этого может оказаться недостаточно. Боюсь, уже слишком поздно, но мы не можем позволить себе бездействие. Вы должны спешить и успеть добраться туда к закату, в противном случае все будет бессмысленно. Торопитесь и пусть Создатель направляет ваш клинок.
Зорг почтительно поклонился и поспешил в казармы, чтобы собрать людей и выступить в поход по приказу Владыки. В течение часа Святое воинство покинуло столицу и маршировало на запад в сторону Долины Первого урожая. Впереди отряда княжеских пехотинцев ехал на вороном коне сам Святой Инвизитор, облаченный в красно-черные доспехи и подпоясанный мечом.
***
Девушка девятнадцати лет держала за руку умирающую мать. Пожилая женщина улыбалась, лежа на коленях дочери и любяще смотрела ей в глаза. Проведя ладонью по мокрой от слез щеке, мать нежно сказала:
— Не плачь, дитя мое. Лучше оставь меня и беги в лес, пока солдаты не нашли тебя. Единственным моим утешением перед смертью будет знать, что ты осталась жива и невредима.
— Мама, я не оставлю тебя. Если понадобится, я понесу тебя на спине, но без тебя я не уйду, — возразила девушка, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
— Лиара, подумай о себе, о своем будущем. Ты еще слишком молода, чтобы напрасно здесь умирать. Прошу тебя, скорее…
Мать не договорила, испустив последний вздох. Взгляд застыл в одной точке, а дыхание остановилось. Лиара крепко прижала к груди умершую маму, заключив в прощальных объятиях. Молодая девушка не могла понять зачем и за что ее родителей лишили жизни, а их дом сожгли. Сидя на земле возле входа в догорающее жилище, девушка посмотрела сперва в безжизненное лицо покойницы, а после на стоящего неподалеку отца, намертво пригвожденного копьем к дереву.
Послышались мужские голоса и Лиара опустила мать на землю и попыталась спрятаться за колодцем, но было слишком поздно — ее заметили. Один из троицы солдат подскочил к ней и ударил навершием меча в висок. В глазах потемнело, и девушка с трудом понимала, что вокруг происходит. Второй солдат схватил ее за волосы и поволок к площади, где его товарищи по оружию уже развлекались с другими захваченными селянками.
Неожиданно им преградил дорогу запыхавшийся юноша, который пытался отдышаться, держась за копье. Заметив его, солдаты лишь рассмеялись, ведь внезапно объявившийся противник не представлял угрозы. По крайней мере так казалось на первый взгляд.
— Брось оружие и прими свою смерть, крестьянин. Такова воля Владыки.
— Отпустите девушку и уходите туда, откуда пришли, — дерзко ответил юноша, распрямляя спину и поднимая перед собой копье. — Сделайте так, и тогда я позволю вам уйти и не стану мстить за своих убитых родителей и прочих соплеменников, которых вы, инквизиторские псы, лишили жизни.
Солдат, тащивший Лиару, не сдвинулся с места, а двое его товарищей бросились в атаку, пытаясь заколоть наглого выскочку. Однако юноша ловко парировал острием копья все их удары, словно умелый воин, прошедший через множество сражений. Хоук и сам не понимал откуда в нем взялась та сила и злоба, с которой он сражался. На мгновение ему даже почудилось, что она всегда спала в нем, ожидая своего часа, хоть на самом деле и прекрасно осознавал, что сил и храбрости ему придавало зачарованное оружие господина Самаэля.
Когда пара солдат в очередной раз попыталась сблизиться, Хоук перехватил копье за башмак и провернул над головой. Один из нападающих вовремя вышел из-под траектории удара, а второй же выпустил меч и попятился назад, упал и схватился за горло, начав издавать страшные булькающие звуки. После Хоук приготовился метнуть оружие, которое через секунду разрезало воздух и стремительно врезалось другому солдату в сочленение доспехов возле левого плеча.
Остался лишь тот, что держал за волосы Лиару. Испуганно посмотрев на павших товарищей, солдат поднял девушку на ноги, выхватил из-за пояса кинжал и приставил его к горлу успевшей прийти в себя заложницы.
— Один лишь шаг в мою сторону, и я убью эту красавицу, — выкрикнул солдат, сильнее прижав лезвие к коже, на которой под давлением кинжала показалась алая кровь. — Это видимо твоя возлюбленная, да? Вы оба молодые, я это прекрасно понимаю. Любовь, все дела. Но не стоит ради этого умирать.
— Это моя сестра, — нерешительно сказал Хоук, чувствуя, как без копья в руках смелость начинает покидать его и он снова превращается в бесхребетного сына мясника, не способного дать отпор даже деревенских забиякам, не говоря уже о вооруженном солдате при доспехах.
— Отступи на десять шагов назад, и я отпущу твою сестру. Тогда вы сможете бежать в поля, и я даю слово, что не стану вас преследовать.
— Не слушай его, Хоук. Убей его, — закричала Лиара, безуспешно попытавшись оттолкнуть солдата. — Эти твари убили наших родителей!
— Не делай глупостей, парень! — предупредил солдат, грозно посмотрев на юношу, виртуозно расправившемуся с двумя опытными воинами, а теперь дрожащего как осиновый листок.
— Ладно, ладно! — согласился Хоук и попятился назад, с каждым шагом все дальше отдаляясь от оружия, которое по-прежнему торчало в теле одного из убитых солдат. — Мы просто уйдем, нам не нужны неприятности, добрый человек! Отпусти мою сестру, и я буду славить тебя в каждой возносимой молитве до скончания своих дней.
— Разумеется, вы могли бы уйти, но у меня был приказ убить всех, — ухмыльнулся солдат и перерезал девушке горло.
Лиара медленно сползла на землю, а ее убийца вытащил из ножен меч, а кинжал переложил в левую руку, жестом приглашая безоружного парня на бой.
— Лиара! — закричал Хоук и заплакал, чувствуя, как в нем начинает закипать кровь.
Ярость проникла в каждый член тела, придавая ему его собственных, не заимствованных сил. Отбросив кандалы сковывавшего его страха, юноша зарычал и бросился вперед, намереваясь вновь завладеть копьем. Но и солдат не стоял на месте, пытаясь не позволить противнику достичь цели. Хоук на бегу перекатился по земле, уклоняясь от летящего ему в грудь меча и быстрым движением выдернул копье.
Теперь все движения подпитывались праведным гневом, поэтому юноша не сдерживался и безрассудно шел в атаку, не задумываясь о защите. Однако последний из троицы оказался более умелым бойцом, чем его покойные товарищи. Мужчина с легкостью уклонялся от наконечника копья, норовящего пронзить его плоть. После очередного обмена ударами Хоуку наконец удалось выбить меч из рук неприятеля, а следующим движением проколоть мужчине внутреннюю часть бедра.
[justify]Враг схватился за древко,
