собрать все плетки и принести ему. Так появилась эта коллекция, вид которой настораживал любого, кто ее видел. Понять не могли любопытные, для чего Кай Валент выставил в своей парадной столовой коллекцию плеток, да еще надпись над ней: «Для скота»? Марий Алкивиад, впрочем, не удивлялся такой прихоти сына. Наверное, решил, что «скотом» Кай обозвал рабов?...
…- Прошу тебя, милый, не угрожай…Таланту. Не терзай его насмешками, человек в рабстве исстрадался. Он тебе хороший учитель боя на мечах…Он тебе верен, никогда не предаст.
Ее обняли, и, целуя за ушком, прошептали:
- Договорились, пусть живет….И растянули они овечью шкуру, а в ней вино и насыщенье, для всех животных блага мирские…Что там еще сочиняли скифы?
Элин взлетела в воздух, подброшенная смеющимся Каем. Он кружил ее по комнате, восклицая:
- А утром мы отправимся в Рим. О,о, это тебе не Херсонес с его славой города кровожадных тавров! Рим, как мир, непостижим и величав! Куда бы ты хотела? В Колизей, в театр Одеона?...
Она хотела на Форум. Не любоваться монументальными строениями Форума, - Элин и раньше их видела. Завтра там ее будут ждать.
У таинственного Дия была связной любимая женщина Кая Валента, о чем он понятия не имел.
При ней всегда находилась клетка с почтовым голубем, которую Элин прятала, а когда нужно – выпускала голубя с запиской, и ждала часа, когда голубь вернется обратно, с ответом. Узнай об этом Марий Алкивиад, убил бы гетеру…А Кай Валент…наложил бы на себя руки, поверив, что первая и единственная его любовь – предательница…Свою тайну Элин оберегала как зеницу ока.
- Нам есть, чем заняться остаток дня, милая моя жрица…
Лукавый Кай увлек Элин в опочивальню, где они, забыв обо всем на свете, любили друг друга, а покинули ложе только к ужину, сделав перевязку и искупавшись в ванной.
Ночь выдалась теплой, напоенной цветущей магнолией и сладкой страстью…
* * *
….Фабия Глория в сопровождении мачехи вошла в таблинум отца, где тот находился с гостями: Домицием Петронием Руфом и Марием Алкивиадом.
Мужчины сидели в уютных креслах. В руках поблескивали дорогие стеклянные бокалы с рубиновым вином. При входе женщин мужчины не встали, - не принято было, - разве что поприветствовали их улыбками и воздушками.
Мачеха Глории присела в кресло, а невеста осталась стоять, потупив очи. Ее отец с напыщенной важностью заговорил:
- Я пригласил вас, мадонны, чтобы вы порадовались вместе с нами приятному известию: Требониан Галл дал согласие быть шафером твоего жениха, Глория. Такая честь сроднит наши семьи с императорской фамилией.
Жена Антония Элия сказала: «Ах!», а дочь глаз боялась поднять.
Домиций засмеялся и выдал:
- Шафер проведет молодых к брачному ложу и первый поцелуй страсти невеста подарит шаферу. Тебе, моя красавица, надо подкрасить губки малиной, ее вкус обожает кесарь.
«А я терпеть не могу вашу малину, - подумала Глория, и осторожно подняла ресницы, встречаясь взглядом с прищуренными глазами Мария Алкивиада, один глаз совсем сомкнут; сидел будущий свекор с мрачным лицом, на шутки приятелей не отвечал.
Вспомнила Глория предупреждение Гая Аврелия: «Будь осторожна, Фабия, и осторожнее всего с Алкивиадом!» Она смотрела на этого человека с затаенным страхом. Какая разительная несхожесть с Каем Валентом, он – легкая, артистичная натура с романтической душой, красавец, а его отец, как каменный бюст Нерона, без эмоций и желаний. Страшен.
Но вдруг «бюст Нерона» прищелкнул пальцами, блеснув золотым кольцом на мизинце.
- Слишком большая потеря – первый брачный поцелуй другому отдавать. Нужна компенсация. Итак, дорогая Фабия, чтобы ты хотела получить в виде этой компенсации?
Антоний Элий заломил бровь.
Домиций рассмеялся.
А мачеха зашептала падчерице:
- Проси солнечный камень, меха и побольше…
Фабия Глория решительно взглянула на Мария Алкивиада.
- Мою просьбу исполнят?
- Какие сомнения, дорогая Фабия. Клянусь Гименеем, твоим скорым благодетелем.
- Проси смелее, - поддакнул Домиций. - Жених купит тебе наряд Клеопатры, если захочешь!
- Ах, проси ты, проси ожерелья и кольца с дорогими камнями! – ущипнула невесту мачеха.
Не обращая внимания на щипок, дочь Фабиев заявила неожиданно громко и требовательно:
- Пусть этой компенсацией будет мой отъезд с мужем. Я слышала, трибуна латиклавия после свадьбы направляют в гарнизон, в Херсонес Таврический. Я хочу быть с мужем. Куда уедет он, туда и я! Наш контракт, где указан «брак с рукой», велит мне быть рядом с мужем. Это всё!
Патриции переглянулись, а Домиций с Алкивиадом поняли: они хорошо влипли со своей щедростью.
Ведь только семейка Фабиев не догадывалась - Глорию после свадьбы собирается забрать в любовницы Требониан Галл. Но Глория…Или почувствовала, или ей кто-то намекнул?
Марий Алкивиад побагровел, вспомнив: из дома Фабиев выходил Ларт Бофорс. Проклятые Цецины и тут перебежали ему дорогу!
Мачеха злобно ударила локтем падчерицу в бок.
- Вы дали слово, благородные квириты! На следующий день после свадьбы я уеду вместе с мужем!
Глорию, конечно, предупредил дядюшка Бофорс: кесарь положил на нее глаз, и ждет этой свадьбы, как открытие дверей в амфитеатр, где его встретит жена консула. Ларт Бофорс лишний раз подтвердил то, о чем раньше шептала подруге Аулия Велиана. Да, только ли она?
Предчувствие никогда не обманывало Глорию. Обидно, не всегда прислушивалась к внутреннему голосу. Вот и в ночь Сатурналий он подсказывал не выходить из дома, не бежать к храму Весты. Не поверила и попала под Домоклов меч, погубивший девичьи мечтания. А в день помолвки впечатлительная Фабия, услышав этот колдовской шепоток в душе, ему доверилась и выбрала брак «с рукой». Знает ли об этом будущий августейший шафер? Нет, конечно….
Марий Алкивиад взвился на ноги, сообщив Фабию, срочно покидает его дом, неотложные дела ждут. Со стуком поставил недопитый бокал на стол и вышел, ничего не ответив Глории.
Капризный сын устроил ему ловушку, не разобравшись, что имел ввиду отец в своем разговоре с единомышленниками. «Неужели я такой идиот закладывать все сокровища?» Хватило бы и алмазов, которые «нарыгал» проклятый жеребец.
Марий Алкивиад понятия не имел, откуда в сумке вместе с крылатым конем оказались алмазы? Когда заглянул в сумку и увидел несметной цены голубые прозрачные камни, завопил, торжествуя: волшебный конь нахезал алмазами! Впоследствии таких камешков не появлялось, наверняка магическая сила крылатого коня ослабла. Он превратился в обычную золотую статуэтку, холодную, безжизненную.
Алкивиаду страстно хотелось показать Золотого Колаиса Каю, попросить его дотронуться к жеребцу, погладить его, поговорить с ним. Но испугался. Вдруг мальчик, кого он называет своим сыном, узнает крылатую игрушку? Да, и навряд ли древний сакральный раритет оживет…Его неведомая энергия сработает только в том случае, когда прикоснуться к нему руки обеих близнецов.
Конунг Филимер это хорошо знал!
Но ему сказочно везло и без магии Божественных близнецов. Золотой Колаис всё еще притягивал к ним деньги, славу, успех. Все авантюры Алкивиада шли как по маслу. А перепрятал Кай Валент Золотого Колаиса,- все трещит по швам!
Тут еще Глория своим условием загнала в тупик! Лишь сейчас дошло до ума интригана, он терпит фиаско! Дочерь Фабиев, выбрав «брак с рукой», брачными цепями накрепко привязала себя к мужу!
Кай Валент пока не понимает в чем суть его женитьбы, главное, чтобы не уперся, как бык рогом, а всё выполнял как подскажет ему «отец», тогда Алкивиад выпутается. Фабиев обрушит в нищету и несмываемый позор, а кесарю услужит, с пользой для себя.
Мария Алкивиада догнал запыхавшийся Домиций.
- Завтра кесарь приносит богатую жертву. Ты понимаешь, Марий, мы в проигрыше?
- Постарайся убедить Галла перенести свадебную жертву. Мне нужно хотя бы дня три…Мне требуется уладить спорные дела!
- Но, что я скажу?
- Скажи, невеста заболела, простыла, сопли текут! Крови пошли! Тебя учить, Домиций?
- Ты уверен в своем сыне, Марий? Он может пойти на поводу у жены и забрать ее с собой, тогда что?
- Не заберет, Домиций! Да и не будет брачной ночи. Кай не развяжет на Фабии обрядовый пояс.
- Почему ты так уверен? Запутается в узлах?
Обрядовый на невесте пояс со сложными узлами жених развязывал непосредственно у брачного ложа. Поневоле можно пожалеть молодого мужа, кто мог полночи промучиться с такими узлами. Поэтому Домиций вздумал пошутить, но шутки не получилось. Он услышал от своего соратника такое, что сразу отстал от него, умывшись обильно заструившемся потом.
- Эти узлы я разрублю мечом! И мой сын поймет, кого берет в жены! Он ее вышвырнет за дверь, как последнюю шлюху!
Петроний Руф охнул: Фабия Глория обесчещена, и даже кесарь над нею посмеется… Злой и мрачный, Марий Алкивиад направил своих рабов -носильщиков в некий трактир, где у пропретора ожидалась встреча с доверенным лицом из Тримонциума.
… Антоний Элий, кто не знал о замыслах Мария Алкивиада, поцеловал дочь в пробор скромной прически.
- Благословляю, Глория, поступай как знаешь. После свадьбы я тебе не повелитель. Ты выбрала брак с рукой, повелителем тебе отныне будет муж.
Глория мучительно думала, сумеет ли она осуществить свою роковую задумку? Кай Валент не убьет ее, добропорядочен он, благороден, не схватиться за кинжал…А вот она…способна совершить непоправимое…Только вот…убить себя с ребенком, пусть и чужих кровей, страшный грех.
Если она сразу признается мужу…Он поймет…У Кая звездная душа…Только бы не бросил ее на произвол судьбы...Расскажет ему о домогательствах кесаря…О, они уедут…А там…Боги любят храбрых.
Сама себе удивлялась Глория, перебирая в уме подробности нечастых встреч с женихом…а знает его, будто всю жизнь. Засыпая, она шептала его имя, он ей снился, бегущий навстречу и осыпающий ее цветами. Она видела его шалые глаза, в которых светилась неземная любовь…Просыпалась Глория в слезах.
