Сейчас я расскажу один случай, произошедший со мной не так чтобы давно, но и не вчера.
Только что закончился календарный 2006 год. Как прошел последний рабочий день - это заслуживает отдельного рассказа. Вот сейчас и поделюсь, правда, получится не столь интересно, сколь многословно.
Как раньше проходили подобные дни на работе? Директор приглашает всех сотрудников, причем не к началу дня, а часам к 12, поскольку ясно, что в предпраздничный день полноценно никто не работает.
Итак, руководство приглашает, исполнительный состав собирается в одной комнате. Все радостные. Директор, сам в приподнятом настроении (все любят друг друга, хотя бы раз в году это бывает, нет, вы не спорьте - в принципе это возможно), произносит ударно-краткую двухминутную речь, подводя черту под итогами года, потом еще более кратко поздравляет сотрудников, чаще всего каждого отдельно, за руку, выдает пакеты каждому сотруднику, в котором - праздничный набор из конфет, шампанского, поздравительные открытки и конверт с премией и зарплатой за истекший месяц (если она еще не была выдана раньше). А дальше директор машет всем лапой и покидает место действия, предоставляя сотрудников самим себе – коли охота праздновать в офисе, то вам и карты в руки, и т.д. Именно так было, в частности, на фирмах, где я работал раньше, в далекие девяностые годы.
А что произошло на этот раз? Во-первых, еще дня за два до события в народе шепотом пошли разговоры: «Директор хочет удивить размахом». «Руководство собирается устроить праздник Нового Года для сотрудников». «Выделяются средства на корпоратив».
Тут же, правда, возникло альтернативное предложение - может, пусть лучше дадут деньгами: выплатят небольшие премии + зарплаты (у нас выплаты были еженедельно), а пикник мы как-нибудь сами организуем, кто захочет. Потом кто-то вспомнил, что в прошлом году в аналогичной ситуации были выплачены премии в размере недельной зарплаты.
Кто-то попытался довести мнение народа до руководства. Но осуществится ли связь с народом?
И вот оно наступило, время «Ч», час истины - 29 декабря, пятница, последний рабочий день года.
Уже с утра я заметил, что многие сотрудники необычно толкутся в коридоре, о чем-то шушукаются. Кто-то в комнате с утра тянул пиво – по-нашему, по-рабоче-крестьянски, из горлА. Кто-то видел, как перед самым обедом мимо пронесли два внушительно-больших торта. Возникло предположение, что наверно, широкого размаха не получится, а будет скромный чай с тортом для сотрудников. Ну и то хорошо, хотя уже не будет того эффекта – это же не то, что было обещано.
В обед я заметил, что некоторые сотрудники, особенно среди менеджеров, уже слегка навеселе. Многие шатаются и теряют перпендикуляр в смысле вертикальности.
Сам я почти весь день просидел за компьютером, никуда не выходя, работа была, правда несрочная. Стукачка Оля - прославилась тем, что вела подпольную работу внутри коллектива, в рамках которой всё, о чем говорится в комнате, где находится шесть редакторов, немедленно становится известным бухгалтерше, ее подруге и такой же стукачке, и директору, по его просьбе; за это Оля получает самые выгодные и легкие заказы. Так вот эта Оля, что сидит рядом со мной, весь день прожила в ожидании нового назначения – директор обещал ей должность старшего редактора (это в её-то 23 года! У нас люди есть в два раза старше и опытнее. Она уже чувствовала себя победителем.
День потихоньку сползал к концу. Ничего сверхъестественного не происходило. То есть вообще ничего.
Вот наступило 19 часов. Это уж официальный конец работы, даже без учета всякой предпраздничности. Во всех нормальных фирмах люди давно отпраздновали, тяпнули на грудь, да и по домам. А как у нас? Что нас ждет сегодня? Что у нас будет за конец дня? Будет ли свет, как монтёр завещал? Будем ли мы хоть в какой-то степени счастливы? Так в фильме «Криминальное чтиво» спрашивали друг друга два бандита после успешно проведенной операции и заглядывая в дипломат с денежными средствами: Ну что, мы счАстливы? – Да, мы счАстливы!
Директор Понтеев появился, в традиционно своеобычном для себя стиле, всегда быстро-стремительный и неожиданный, в 20 часов (это само по себе что-то да значит в предпраздничный-то день, и заслуживает быть отмеченным). В такой-то день - нормальные люди дома наряжают елку и готовятся к пиршеству! Коротко поздоровавшись за руку с близстоящими к нему, он пригласил собраться в 15 комнате (где он обычно и сидит, там у него кабинет). Ощущения праздника никак не возникало. И ничего хорошего такое приглашение тоже как-то не обещало.
Потянулись люди из всех углов в 15 комнату. Поплелись и мы, редакторы, тоже. Мой приятель Владимир Иванович сказал: «Гляди, что сейчас будет. Он предложит либо хлеба (т.е. зарплаты), либо зрелищ. Если нет средств на хлеб, он постарается устроить зрелище».
Дальнейшее подтвердило его слова.
Но вот и собрались все, кто мог войти в названную комнату, стояли друг у друга на головах, места было мало. Лично я находился в самом углу, у выхода, журавлём стоял на одной ноге.
Все как дети встали в круг, а директор сидел в центре комнаты, за совершенно пустым, без единой бумажки, столом, развалясь на стуле, и заложив нога за ногу в своём опять же стиле (говорят же, что стиль это человек), причем, против принятых норм, народу был открыт не длинный-длинный носок из-под задираемой штанины, а волосатая мужская нога, поросшая рыжим волосом...
Директор Понтеев взял слово. Бодрым голосом он затеял речь, освещая итоги года, и в частности, сообщил заинтересованным собравшимся, что в этом году оказывается перекрыты основные показатели прошлого года, компания вышла на оборот 1 млн. долларов в год (по заказам), чистая прибыль составляет на конец года 60 тыс. долларов.
Перешел к Гекубе. То есть я хотел сказать, перешел к негативным моментам. Среди негатива оказалось то, что один из недавно уволенных бывших сотрудников написал донос в налоговые органы, менты не замедлили придти с проверкой, и директору пришлось принять бой. Он дрался храбро как лев и изворотливо как обезьяна, отбиваясь от наступавших. Нам было сообщено (возможно, это знали не все), что полтора последних месяца он не занимался компанией, а только боролся с явно превосходящими силами - как тигр, Геракл и Лакоон (боровшийся со змеем) в одном лице. И ему удалось перевести борьбу с ментами в партер (так и было образно сказано), и он вышел-таки из борьбы - изрядно ощипанным, но непобежденным, хотя - любая другая фирма в такой ситуации давно сдохла бы…
Мы всё стояли друг на друге и слушали всю эту галиматью. Понтеев продолжал местами вдохновенную речь, минуты тянулись одна за другой, а тем временем в толпе началось какое-то шушукание, народ начал переглядываться, нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, недоумение нарастало. Речь продолжалась уже более 40 минут. К чему он клонит?
Продолжая негативную часть, директор увлеченно перешел к подробной критике по отделам – лейтмотивом стал рефрен: «все медленно и плохо работают». И совсем уж скандально-уничтожающая критика раздалась в адрес технического директора и менеджеров проектов, которые ни хрена не делают.
Стало ясно, что вместо праздника назревает явный скандал, и менеджерский отдел сам пошел на его обострение. Посыпались громкие препирательства с мест, перешедшие взаимные обвинения - генерального директора и технического директора - во лжи. Генеральный говорит: «Вы плохо работаете, вы спите на работе, вы разболтались, пока я боролся в ментуре, и вы не привлекаете новых переводчиков!». На что Дима в ответ: «Переводчикам надо платить, а мы только врём им, что заплатим в течение двух недель, и не платим месяцами, с нами уже никто не хочет работать...»
Директор: Да вы просто не умеете работать!
Дима: Вы нас подставляете ежедневно, по вашей милости мы врём им всем.
Дима у нас технический директор, симпатичный парень лет 30 с небольшим. Работать с ним неплохо. Хотя по характеру он ни рыба ни мясо, слишком мягок для такой должности.
Почему директор пошел на скандал - непонятно. Дима видимо уже чувствовал чуть раньше, что будет именно такое развитие событий, и сказал: «Вы меня позорите перед всем коллективом, я не могу так работать».
Нависла пятисекундная пауза, и Понтеев вдруг объявил: «Сделаем перерыв на 5 минут!» - и стремительно покинул поле боя, выскочив куда-то на боковую лестницу. Куда он побежал? И зачем? Ориентироваться где-то, переговорить с кем-то, просто обдумать сложившееся положение, или еще что? Поболтавшись несколько минут, часть народа стала расходиться, но тут антракт закончился: опять появился директор, собравшиеся опять сгрудились вокруг.
Началось второе отделение концерта по заявкам трудящихся. Иначе говоря, игра возобновилась, и после обдумывания Директор сделал свой ход: «Дима, ты остро поставил вопрос на конфликт, и я могу потерять лицо, но я никоим образом этого не допущу. Поэтому хочу предложить тебе подать заявление об уходе».
Дима этот ход видел заранее и тут же, как фокусник из рукава, достал искомое заявление из пачки бумаг, что держал в руках, уже написанное и подписанное им, сказав, что так он и предполагал. И добавил, что просит рассчитать его немедленно сегодня же, выдав зарплату, в том числе задолженность по прошлым выплатам. «Надеюсь, вам остальным хватит денег на зарплату» - добавил он, обращаясь ко всем окружающим, нам - дураками стоявшим вокруг фигурантов.
Они ушли вдвоем, директор и
