С полуслова

С полуслова
 
Пьеса для самостоятельного
разыгрывания в домашних условиях
 
Действующие лица
 
Он.
Она.
Сумасшедшая старуха.
Попугай.
 
Полутёмная комната, в углу журнальный столик, на нём бутылка коньяку, две рюмки, рассыпанные шоколадные конфеты в фантиках. Над столом висит клетка с попугаем, под столом стоит зажжённая настольная лампа. По обеим сторонам стола два кресла, в одном сидит Он, небрежно развалившись, положив ногу на ногу; под креслом валяется гитара, вся в пыли. На другом – Она, полулежит, поджав под себя ноги, положив голову на подлокотник. Он курит, пуская дым ей в лицо, сбрасывая пепел прямо на пол, Она со скучающим видом следит за кольцами дыма. Попугай нервно бегает по жёрдочке, клюёт своё отражение в зеркале. Старуха ещё не пришла.
 
Она. Ску-у-учно.
Он. А ты ещё выпей.
Топит сигарету в попугаевой поилке, разливает коньяк. Чокаются, выпивают. Попугай спрыгивает с жёрдочки, тычется клювом в поилку, взлетает обратно.
Попугай. Дур-р-раки!
Она. Сыграй мне на гитаре, я так люблю, когда ты играешь.
Он встаёт, прохаживается по комнате, опять садится в кресло, вытаскивает из кармана рубашки мятую пачку сигарет, протягивает ей, оба закуривают.
Он. Знаешь, кажется, я не могу сегодня играть
Она. Ну почему?
Он. По-моему, я забыл свою гитару.
Она (изящно пуская дым). Гитара под креслом.
Он, не вставая, нагибается, шарит рукой под креслом, извлекает гитару, долго на неё смотрит, потом поворачивает другой стороной, опять долго смотрит.
Он (запихивая гитару обратно). Но это не моя гитара!
Она. Какая разница?
Он (возмущённо). Не могу же я играть на чужой гитаре!
Она. О господи, могу – не могу, я ж не женщину чужую тебе предлагаю, а всего лишь гитару.
Он. Вот именно.
Открывается дверь, входит старуха, закутанная в белую шаль, что-то бормоча, проходит через комнату и выходит в окно.
Он (абсолютно спокойно). Кто это?
Она. Соседка. Она сумасшедшая.
Он. А этаж у тебя какой?
Она (абсолютно спокойно). Двенадцатый. (Аккуратно тушит окурок об стол, вытаскивает новую сигарету). Дай прикурить.
Он достаёт зажигалку, протягивает её, потом отдёргивает руку.
Он. Погоди, ты ж не куришь!
Она (с ужасом и брезгливостью отбрасывая незажжённую сигарету). Не мог раньше сказать?! (долго кашляет.)
Несколько минут оба молчат.
Она. Подумаешь, чужая! А я так хочу, чтобы ты спел мне ту, ну, ту, самую мою любимую…
Он. Мне кажется, я сегодня не в голосе.
Она. Можно подумать, он у тебя был раньше! Спой, птичка, не стыдись.
Он нагибается, достаёт гитару, ударяет по струнам, одна со звоном лопается.
Он. Говорю ж, не в голосе. Вот и попели.
Она (в экстазе). Играй, играй!
Он (повышая голос). Да на чём я тебе играть буду, дура?! На пяти струнах, что ли?!
Оба молчат.
Она. Милый!
Он (хмуро). Да?
Она. Только не сердись, милый, хорошо?
Он (ещё более хмуро). Ну?
Она (почти шёпотом). Их шесть.
Он. Чего шесть?
Она. Струн. Их шесть.
Он долго смотрит на неё, потом на гитару, потом опять на неё, два раза пересчитывает струны. Струн шесть.
Попугай. Дураки!
Он (закуривая). Теперь ты.
Она. Что?
Он. Посчитай.
Она (приподнявшись, с трудом дотягивается до гитары). Один, два, три, четыре, пять, шесть. Знаешь, это гитара моего дедушки, он играл на семиструнной.
Он брезгливо спихивает гитару на пол, она падает, раскалывается на две части.
Он (с достоинством). Я на такой не играю!
Тушит сигарету в её рюмке, разливает коньяк, чокаются, Она выпивает, ничего не заметив. Открывается дверь, входит та же старуха, проходит через комнату и выходит через окно.
Он. Странная старуха.
Она. Не странная – сумасшедшая.
Он (разворачивая конфету). Как это пошло – закусывать шоколадом. (съедает, разворачивает ещё одну, съедает, закуривает.)
Она. Твоя последняя песня произвела на меня такое впечатление (закрывает глаза, блаженно улыбается), эта мелодия до сих пор звучит в моих ушах! Сыграй, милый, ну пожалуйста!
Он. На чём?
Она. Ну, мы её склеим, тут всего-то, подумаешь, на две половинки.
Встаёт, поднимает гитару, достаёт из-под стола ножницы и скотч. Он швыряет горящий окурок в сторону, оба садятся на пол, обматывают гитару скотчем.
Она (торжественно). Вот и всё! Как новая.
Он. Ерунда какая-то. Так никто не играет.
Она. А ты сыграй, ты ж у меня умный (обнимает его), ты ж у меня умелый (прижимается к нему, целуются, затем поднимаются с пола, садятся на места).
Он озадаченно смотрит ни гитару, пробует струны.
Он. Она же расстроена.
Она (обиженно). Это я расстроенна! Расстроенна, что ты не хочешь сделать мне приятное. Господи, и на кого я только трачу вечер!
Оба молчат. За их спинами от брошенного окурка начинает тлеть занавеска.
Она (принюхиваясь). По-моему, пахнет палёным.
Он (закуривая). Это от сигарет. Ладно, чёрт с тобой! (бросает горящую сигарету за спину) Что играть?
Она (хлопая в ладоши). Любимую, любимую! Твою последнюю!
Открывается дверь, входит всё та же старуха, проходит через комнату и выходит в окно.
Он (откладывая гитару). Нет, в таких условиях я играть не могу! Опять эта дурацкая старуха.
Она. Она не дурацкая. Просто сумасшедшая. Ну, милый, я прошу тебя!
Он снова берёт гитару. Занавеска за его спиной уже полыхает целиком.
Он. Эх, была - не была! (ударяет по струнам, останавливается, поворачивается к ней) Знаешь, я вспомнил, по-моему, я никогда не умел играть на гитаре. Я и песен не пишу.
Она. Ах, милый, ну какая разница!
Вспыхивает вся комната.
Занавес.
Из-за занавеса слышится треск огня, какой-то грохот, затем оттуда вылетает попугай, летит над залом и кричит: «Дур-р-раки, все дур-р-раки!».