Браслет-1-10. Почему у осла уши длинные?

тебе золотые горы обещает? - язвительно хмыкнул он.
         - Он не обещает, - торжествовал я. - Он платит!
         - На раз в кабак завернуть? - Похоже, он даже обиделся, уверенный, что я всё ещё Ваньку валяю.
         - Чуть побольше. - С деланно равнодушным видом я поднял с полу дипломат и положил его перед ним на стеллаж. - Вот, смотри! - Я с трудом отомкнул защёлки и театральным жестом откинул крышку.
         Реакция Игоря была своеобразной. Пока я возился с замками, он с откровенной насмешкой наблюдал за моими манипуляциями, но когда он узрел содержимое дипломата, выражение его лица стало медленно изменяться: ухмылка погасла, уступив место крайнему недоверию.
         - Не понял... – Способность говорить он обрёл где-то через минуту. - Ты где это… взял?
         - Картина! - мстительно подбоченился я.
         Он осторожно взял одну пачку, другую, оттопырил большим пальцем и проверил внутреннее содержание. Всё было в порядке. Без подвоха.
         - Ну и сколько же здесь?..
         - Лимон! - небрежно махнул я.
         Он заворожённо смотрел на чемодан и молчал. Потом достал сигарету, закурил и медленно проковылял на улицу.
         - Ну и что ты собираешься с ними... делать? - наконец мрачно осведомился он, не оборачиваясь.
         - Тебе отдам.
         - Я серьёзно...
         - А я и не шучу! - Я опять сел на ящик, рискуя поцарапать задницу. - Эти деньги я принёс тебе.
         Он отбросил недокуренную сигарету и вплотную подошёл ко мне:
         - Как прикажешь понимать?
         Я выдержал его взгляд и ласково, как душевнобольного, спросил:
         - Ты мечтал о миллионе?
         - Ну, мало ли... Мечты!..
         - То мечты, - я мелко мстил ему за былые насмешки. - А это - живые деньги! И принёс я их - тебе! Но - с одним условием!
         - Ну?.. - Он всё ещё не верил ни одному моему слову.
         - Не "ну", а раз и навсегда бросаешь пить и эти деньги пускаешь в дело.
         Он тупо смотрел мне в глаза:
         - Какое "дело"?
         Я вдруг разозлился:
         - Уж это тебе лучше знать! Своя голова за плечами!
         Я видел, что в его душе шла отчаянная борьба. Глаза его постепенно увеличивались в размере, меланхолическая поволока уступала место необычайному возбуждению.
         - Вовчик... Ты чё?.. Ты это... серьёзно?...
         Меня прорвало:
         - Да в конце-то концов! Я что, не по-русски разговариваю?!
         - Ты не кричи… - растерянно попросил он. - Объясни толком...
         - Чего тут объяснять? - кипятился я. - Тебе деньги нужны?
         - Глупый вопрос...
         - Ну и бери! Ведь я их тебе принёс, дурья твоя башка!.. Вот хохма! – хлопнул я себя по коленям. – Ну ладно, я понимаю, бывает трудно занять у человека деньги, но чтобы их трудно было дать!.. Первый раз вижу!
         В его голосе появились плаксивые нотки:
         - Вовчик... Ну ты сам посуди: ведь так это... не бывает!
         - Чего "не бывает"? - опешил я.
         - Ну, это... Чтоб не было, не было и вдруг - хлоп! - сразу миллион! Да ещё даром!
         Я сразу остыл.
         - С чего ты взял, что "даром"? Я у тебя покупаю!
         - Чего покупаешь? - Он беспокойно оглянулся на задрипанный "Жигулёнок".
         - Голову твою трезвую покупаю, вот что! Ты даже не обратил никакого внимания на моё условие!
         - Ну почему? Обратил...
         - Ты мне какую песню всё поёшь? Мол, не будешь пить с клиентом - не будет денег, якобы потому, что с тобой никто дела иметь не захочет. Твои слова?
         - Н-ну..
         - Что "ну"? Я этими деньгами ликвидирую причину пьянки! Понимаешь? При-чи-ну! Это тебе понятно? Или тебе данной суммы недостаточно?
         - Да ну что ты?! С головой!
         - Ну так вот бери и пользуйся! А то, - я улыбнулся, вспомнив анекдот с чемоданами, - будет, как в Одессе.
         - Обидишься и уйдёшь?
         - Вот-вот. И деньги заберу… Ну и бестолочь же ты! А ещё мне про осла втюхиваешь!
         - Я не бестолочь, - рассудительно сказал он. - Я разумный. И знаю совершенно точно, что деньги не дарят. Их занимают. А потом их ещё отдавать надо! Да я с тобой за всю жизнь не рассчитаюсь!
         - Ну тогда считай, что я их тебе занял сроком… ну, скажем, на тысячу лет. Успеешь?
         - Трепло... - Он покрутил головой и вдруг опомнился: - Всё равно я не понял: ты-то как?
         - Что "как"?
         - Ну это... Ведь это - твой заработок. А ты его мне… гм!.. отдал.
         - А у меня дома ещё один! - хохотнул я.
         - Чего "ещё один"?
         - Лимон!
         Тут он взбеленился:
         - Слушай! Может, хватит мне лапшу вешать?!
         Я удивлённо показал на раскрытый дипломат:
         - Это, по-твоему, лапша?
         - Нет, - он закрыл дипломат и уважительно погладил его по крышке. - Это деньги. Но всё, что ты мне тут наплёл, - туфта! Темнишь! Ну где ты мог в наше время найти такого дурака, чтоб за какую-то картину отвалил такую деньгу? Два лимона! - потряс он кулаками. - Это ж тебе не девятнадцатый век, когда богатым бездельникам некуда было деньги девать, и они друг перед другом выпендривались, кто подороже загнёт за кусок тряпки, испачканный красками!
         - А не помнишь историю с холстом, размалёванным обезьяной? - усмехнулся я, даже не обидевшись на столь "живописное" определение моих занятий. - Ведь её тоже продали за немалую сумму. И это - в наши дни.
         - Так ведь то в Штатах! У нас такие номера не проходят! - Он помахал указательным пальцем у меня перед носом. - Да и что это за картина такая, скажи на милость? - подбоченился он в свою очередь.
         - "Бабы голые, да всякая муть потусторонняя"! - мстительно передразнил я его. - Ты ведь её сам видел!
         - Вот только на совесть мне давить не надо! - сказал он и, воровато оглянувшись на вход, тихо спросил: - Ты что, сберкассу грабанул?
         Конечно, он спрашивал не серьёзно, но как это было недалеко от истины!
         - Ага! - беззаботно кивнул я. - Ты ж меня знаешь!
         - Да иди ты! - раздосадованно отмахнулся он и закурил.
         Немного помолчав, он снял с горелки давно бесившийся чайник, разлил кипяток по кружкам и подсел ко мне:
         - Ну, раз пошла такая пьянка, давай мы это дело обмоем. - В его глазах появилась озорная искорка, которой я давно у него не замечал. Мы чокнулись кружками, обжигая пальцы, и он продолжил мысль: - Раз нет ничего покрепче...
         - Я те дам "покрепче"! - Мой кулак оказался у его носа: - Видел? Хоть раз увижу - денег тебе не видать, как своих ушей: конфискую!
         - А я их спрячу! - хохотнул он.
         - От меня не спрячешь: с-под земли достану!..
         Так, балагуря ни о чём, мы просидели с ним ещё полчаса, в течение которых он не раз шёл на приступ, желая узнать, откуда, всё-таки, у меня такие деньги? Но я лишь отшучивался, выдвигая одно объяснение нелепее другого, которым он, естественно, не верил. В конце концов он пожаловался:
         - Башка трещит. Ещё со вчерашнего. Пивка бы, а? Может, позволишь? В последний-то раз?
         - Ты опять? - нахмурился. - Мы же договорились!
         - Да ну чё? Это ж пиво!
         - Да тебе, с твоими талантами, стоит только начать...
         - Вовчик! Вовчик! - засуетился он, почуяв слабину. - Ей-богу, только бутылочку! Я мигом, а?
         - Да чёрт с тобой! - махнул я обречённо. - Давай! И рыбы тогда захвати! - это я кричал уже в догонку: Игорь, сломя голову, летел по дорожке между гаражами.
         Бывает, что и я сей напиток употребляю: приходится порой компанию поддерживать. Хотя бы бутылку возле рта подержишь, и то к тебе уже совсем другое отношение. А там, пьёшь ты из неё, или нет, уже мало кого волнует. Сказать по правде, часто это такая гадость, что кроме двух-трёх глотков я сделать не способен. Даже с тарашкой, к которой я питаю намного большее расположение.
         И минуты не прошло, как мой "курьер" нарисовался на пороге, довольно кряхтя под тяжестью ящика с пивом и связки сушёной рыбы на шее.
         Во мне поднялась буря протеста:
         - Совесть твоя где?
         - А чё? - выпучил он честные глаза. - Я ведь и тебе тоже...
         - Знаешь... Мне что-то уже расхотелось.
         - Ну хоть рыбки! - бухнул он ящиком по стеллажу.
         - Нет! - Я решительно встал. - Мне сегодня ещё... Ну, в общем, в одно место ещё надо...
         Тот сразу смекнул:
         - Ого! Да у нас прогресс! Молоток! И кто же она?
         Я огрызнулся:
         - Будто и не знаешь! Твоими же молитвами!
         - Да ну? Всё-таки подцепил? Поздравляю!
         - Не цеплял я никого! Всё получилось само собой.
         Мне вдруг стало ужасно противно.
         - Расска-а-азывай! - протянул он, ехидно улыбаясь, и вылил в себя почти полбутылки. - В тихом омуте...
         - Да иди ты! - Я взялся за ручку дипломата. - Выгружай! Мне чемодан нужен! - И я стал вытряхивать деньги прямо на захламленный верстак.
         - Э! Э! - Он уронил недопитую бутылку и она звонко рассыпалась по цементному полу. - Это ж деньги!
         - Вот я и говорю: выгружай да прячь! Да смотри, чтоб не спёрли!
         - Вовчик! - Он кинулся в угол мастерской и достал оттуда целлофановый пакет. - Ты чё, обиделся? Ну извини, я не думал, что у тебя там всё так серьёзно...
         - Ты в это дело не суйся, - сухо ответил я. - Короче, мы договорились: как только пьяную рожу усеку - деньги исчезают в ту же ночь!
         - Вовчик! Обижаешь! Да чтобы я...
         - Вот потому, что это именно ты, - перебил я его, - потому я и говорю. Как там? "Я когда пьяная, такая дурная!"
         - Ладно тебе, - заискивающе пробормотал он, торопливо набивая пакет деньгами. - И так всё ясно...
         - В общем, давай! - протянул я ему руку. - Пошёл я!
         - "Ну ты, если чё, заходи!" - хмыкнул он, отвечая на рукопожатие.
         - Будь спок, - заверил я. - Зайду. Как только, так сразу.
         - Бог не фраер, он всё видит?
         Полагая, что этому разговору конца-краю не будет, я просто отмахнулся и зашагал по галевой дорожке вдоль гаражей. Сзади послышался топот и сопение. Я обернулся. Игорь догонял меня. Он подбежал, схватил мою руку своими "крагами", как он сам их называл, и, заглядывая мне в глаза, забормотал:
         - Вовчик... Ты это...
         - Ну?
         - Вовчик... Ну, ты сам понимаешь...
         Простые человеческие слова у него никак не вытанцовывались.
         - Не понимаю! - сурово сказал я, отводя глаза.
         - Как бы это?.. Короче, спасибо тебе! - разродился он наконец.
         Я сразу оттаял:
         - Да ладно. Ты, главное, "ляпи!"
         - Не сомневайся! Я, если чего сказал... - Он всё тряс и тряс мою руку, да ещё дышал мне в лицо сигаретным и пивным конгломератом. Меня едва не своротило. Но виду я не подал, только высвободил руку и сказал:
         - Пора мне...
         Я отвернулся и пошёл. Честно говоря, визит удовольствия мне не доставил. Было как-то неуютно и даже гадко на душе. Наверное, потому, что я был заранее уверен, что только скроюсь из виду, он сразу же побежит за бутылкой. И это его "спасибо" вдогонку было лишь минутным протрезвлением его пьяной совести.
         В конце концов, я ему не нянька. Есть и более приятные заботы. Только надо "подлечиться", дабы поднять боевой дух на должную высоту.
         Я зашёл за гаражи, позвал Сезама и нырнул домой. Поставив кассету с музыкой пожёстче, я полностью в ней растворился.

*****