Бредущие сквозь Лабиринт.

воспринять, как торжествующее злорадство! Но ответа он так и не дождался: три огненно-красных в свете его фонаря глаза подёрнулись мутной пеленой, и зрачки закатились…
Он закрыл глаза и этому. Про себя выругался: ничего не узнал.
Полина, незаметно подошедшая сзади, проворчала:
– Вообще-то – это мы напали на них.
– Да?! А вот это ты видела?! – Керк ткнул пальцем, потом вспомнил, что взрыв уничтожил то, что он-таки заметил своим обострившимся и полностью восстановившимся зрением: тонкую, почти невидимую леску растяжки, и, за пределами светового круга, три гранаты типа «Ф-1», осколки от которых способны убить на расстоянии до ста шагов.
Он поторопился рассказать о том, что увидел.
Рахель покачала головой:
– Чёрт возьми. Похоже, они нас ждали. Готовились. Но…Откуда?! И – почему?
– Вряд ли мы это теперь узнаем. Они ведь… Надеюсь – мертвы?
– Точно. Мы проверили всех.
– А сколько их было?
– Восемнадцать. Десять сидело за щитами, остальные – в укрытиях по периметру. Мы с Полиной их «подчистили».
– Молодцы. Выражаю вам благодарность от лица командования. – он выдавил кривоватую улыбку.
– Служим мужу и Семье! – Рахель вскинула ладонь к виску, Полина, хихикнув, повторила жест.
Керк подумал, что, похоже, основные приоритеты Главной Цели их крохотного коллектива, пусть и в виде шутки, но сформулированы чертовски точно.
– Ладно, врагов мы всех убили и поджарили, мы крутые, мы – лучше всех, бла-бла-бла… Где мы теперь выход-то найдём?! – Полина перекинула автомат за спину.
Керк пожал плечами:
– Не думаю, что это – такая уж серьёзная проблема. Выход найдётся сам. Наверняка он где-то поблизости: иначе эти гады ловушку не стали бы устраивать именно здесь! Поэтому сейчас мы поищем лестницу, или ещё чего, чтоб забраться на крышу, и поищем.
Лучики пробивающегося сквозь щели света.
На крышу удалось попасть по ступеням ржавой железной лестницы, обнаружившейся снаружи, в одной из торцевых стен ангара. А вот с «лучиками» света оказалось посложней: во мраке ночи, не смягчаемом ни светом звёзд, ни сиянием луны, ничего нигде не светилось.
– Ладно, согласен: так вот, прямо в лоб, не удалось. Будем судить по косвенным приметам.
– Это как?
– Да очень просто. Где навалено больше всего мусора и каких-то обломков?
– Вон там! Прямо за этим ангаром! Огромная гора!
– Значит, логично сделать вывод, что свет, исходящий от какого-то источника именно там, как раз и пытались скрыть. Пошли. Придётся повозиться.
 
Повозиться пришлось.
Но когда разгребли и растащили какие-то остатки ящиков из досок и коробок из толстенного картона и пластика, под ними действительно обнаружилась площадка со светом – точно такая же, какая по описанию Полины ждала их при спасении от марабунта.
Керк вздохнул:
– Ну что? Ни у кого не возникло желания… Пожить теперь здесь?
– Нет.
– Нет!
– Хорошо. Я тоже – за возвращение в «родные» стены любимого лифта.
И спальню.
 
В «спальне» сегодня обошлось без успокаивающих и повышающих иммунитет игрищ. Керк обеспокоился: ссылаться на усталость и «побаливающую голову» его женщинам раньше в голову не приходило…
Зато он отлично помнил по прошлой, земной, жизни, что организм забеременевшей женщины отторгает секс – по-крайней мере в первые месяцы: чтоб не навредить крохотному плоду и не допустить выкидыша!
Однако «жёнам» он про свои подозрения и раскладки не сказал. Во-первых потому, что не был точно уверен. А во-вторых, те и сами отлично всё это знали. Да и по времени пора бы уж. Каждая выглядела воистину убойно в свои не более чем тридцать лет! И если и «зачинать» младенцев – то как раз в этот, самый цветущий и зрелый, возраст!
Керк понимал, что и сам сейчас стал куда крепче и подтянутей, чем в свои настоящие тридцать: таких плотных мышц у него никогда не было! И взгляд – он это чувствовал! – светится целеустремлённостью и силой!
Вот гады инопланетные!
Похоже, они сделали-таки из него Элитного, призового, кобеля!
 
– Нет!!! Ты не можешь так с нами поступить!!!
– Почему это?
– Потому! Ты же – отец! И твой долг прежде всего – обеспечить выживание твоего потомства! – Рахель потрясла перед его носом крохотным созданием с пухленькими ручонками, и ножками в перетяжках.
Создание тут же начало хныкать, открыв ещё водянистые и плавающие глазёнки.
Полина, кормившая грудью, в диспуте не участвовала: не хотела беспокоить своего малыша.
Керк выругался – мысленно – и воздел очи горе:
– Да, я отец! И именно поэтому я и обязан узнать, что ждёт моих детей дальше! Какую судьбу нашим детям уготовали проклятые твари! Я не желаю, чтоб из моих – нет, из наших! – детей, делали подопытных кроликов!
– Баран! Из них уже всё сделали! Как и из нас! Некуда нам отсюда деваться!!!
– Вот! Вот именно! Но мы же не попробовали дойти всё-таки до конца!
– И ты вот сейчас бросишь нас на растерзание зелёным гадам, и слиняешь от ответственности?!
– Ни от какой ответственности я не линяю! Вас тут регулярно и без каких бы то ни было усилий с моей стороны – кормят! И, спорю на свою новую челюсть, и будут кормить, пока дети не вырастут!!! Но вот что – потом… – он заткнулся, исчерпав в сотый раз повторенные аргументы.
Махнул рукой, и шагнул в непривычную пустоту лифта.
Створка захлопнулась, возможно, навсегда отделив его от его Семьи. Ради которой, ради будущего которой, как он думал, он и хотел выяснить всё. До конца.
Неторопливо, маленькими скупыми глотками, он допил свою порцию воды. Съел шарик. Вкус… Странный.
За дверью лифта оказался Полигон.
Нет, не какой-то изощрённый, а самый обычный, армейский. С полуоплывшими от явно терзавших его долгие годы дождей и снегов окопами, покосившимися столбами с ржавой колючей проволокой, и пожелтевшей и выгоревшей травой. Не иначе, сейчас здесь осень!
Он, поняв, что спецоборудования ждать не приходится, двинулся вперёд: очередной столб света имелся прямо перед глазами, милях в десяти.
Странно, но никто не спешил на него нападать. Он неустанно вертел головой во все стороны, и даже останавливался, чтоб подолгу вглядеться в подозрительные кусты, или зияющие запустением щели окопов и траншей. Нет, никого!..
Однако примерно к середине дистанции он обратил внимание на странные вещи, происходившие с ним самим.
Руки и ноги словно стали слабее. Он внимательно осмотрел их.
Ого!
Пальцы и плечи словно усохли! Стали тоньше и слабее! Ноги…
О-о!.. Ноги тоже похудели. И кожа, обтягивающая мышцы, словно истончилась…
Что это с ним?! Почему горизонт стало видно куда хуже: словно он стал ниже ростом?! Да что же это…
Он хлопнул себя по лбу: идиот!
Его Хозяева явно не намерены дать ему дойти до КОНЦА!!!
Поэтому просто усилили ту программу, что работала с их организмами через пищу и воду: он стремительно молодеет!!!
А поскольку младенцы – ни ходить, ни тем более, бегать, не могут, он припустил во все лопатки!
Так он не бегал даже от марабунта!
Дыхание, всё истончаясь, с хрипом и кашлем вырывалось из уже худенькой и слабеющей буквально с каждым шагом, груди! Ноги становились всё короче и слабей, каждый шаг становился короче и неуверенней! Горизонт…
Нет, ещё видно, но как же сузился его круг!
А врата выхода всё не приближаются! Нет, приближаются, но до чего медленно!..
Он уже не бежал, а шёл. Ещё точнее – ковылял.
На заплетающихся кочерёжках, уже с перетяжками и пухленькими ступнями… Где это он такие ступни и перетяжки совсем, кажется, недавно?..
Неважно!
Важно – дойти! Успеть! Ведь мозг ему пока удаётся сохранить!..
Вскоре он мог только ползти.
Но двигался упорно, сдирая в кровь локти и колени, а затем – и живот…
Вот и кромка круга. Но сил вдвинуть крохотное тельце туда уж совсем не хватает.
Чудовищным усилием воли он заставил тельце развернуться вдоль кромки, и вкатился туда, где…
Вселенная разошлась и снова сомкнулась.
В глаза ударил резкий ослепляющий мертвенно-белый свет.
Он почувствовал, как его тельце, голое и