Мы… Когда ты так говоришь, я понимаю. Но всё же – даже я не смогу пойти туда! А уж мои-то… Все мы боимся Чёртова Котла… Ну ладно – бокрысы! Их можно убить!
Но вековечное незнакомое Зло… Нет, кудесник, нам это не по зубам!
– Ну а если я найду, кому это по зубам, ты и твои люди… Поможете – хотя бы снаружи?
– Конечно! До последнего уступа мы спускаться… Не боимся. Но… Где же ты найдёшь смельчаков – или правильней назвать их самоубийцами, согласных на?..
Вадак, что случалось с ним нечасто, криво усмехнулся:
– Здесь!
– Здесь?!..
– Да, здесь. Это я… И Ратибор!
Ратибор, до этого с некоторой отрешённостью слушавший разговор, невольно замер, забыв даже выдохнуть. Хорошо, что не трапезничал – точно поперхнулся бы!..
Вот это новости! Оказывается, он решился лезть в Чёртов Котёл! А сам и не знал этого!.. Когда бы это?..
Он повернулся было к кудеснику, однако тот быстро зыркнул на него, и Ратибор сразу закрыл рот, не дав слову сорваться с губ. Раз Вадак сказал – значит, так надо. Значит, что-то понял. И про Котёл, и про него.
Да разве ж Ратибор и сам не думал об этом сотню раз? Что – врага надо!.. Встречать лицом. И разить – прямо в Логове!.. А не строить вокруг трудоёмкую, сложную, но вскоре явно ставшую бы бесполезной, систему оборонительных укреплений! Не говоря уже о ежемесячной отвратительной уборке трупов…
Ему самому казалось разумней перекрыть поток плотиной, чем бороться каждый раз с наводнением. То есть ясно же: истоки лавины неумолимых крыс-убийц – там, внизу. Там им, истокам этим, и надо ставить заслон!
Так что взглянув ещё раз на Вадака, которого Борис тщетно пытался отговорить от опасной и дерзкой затеи, он поймал взгляд кудесника, и кивнул.
Вадак, как ни в чём не бывало, продолжавший что-то отвечать князю, тоже чуть кивнул.
Лестницы стали спускать сразу с восходом солнца.
Но на последний ярус Ратибору и кудеснику пришлось слезть по верёвке с узлами – лестницу Борис спустить туда поопасался – Ратибор не мог его в этом винить. Он и сам чувствовал близко затаившееся Зло…
Зато Вадак, казалось, ничего не чувствовал. Хотя Ратибор знал – его инстинкты и способность к предвидению в десятки раз сильней, чем у простого человека.
Ступив на дно, Вадак почти сразу двинулся к пещере, высоко неся факел в правой руке.
Ратибор закинул лук на плечо, поднял свой факел, и двинулся следом. Чутью кудесника можно довериться: раз тот не вынул оружия, непосредственно им никто пока не угрожает.
Последний уступ, вернее, дно карьера, на которое открывался зев пещеры, оказался невелик – не больше пятидесяти шагов в диаметре и десяти – в высоту. Скалы громоздились почти отвесно – без посторонней помощи никому не выбраться… Интересно – мелькнула на краю сознания мысль – кто, и для чего понаделал тут таких уступов?!
Само жерло пещеры позволяло свободно войти в полный рост, но куда больше оно тянулось в ширину: на добрый десяток саженей.
У входа никто их не встречал. Как ни странно, Ратибор этому не удивился.
Вадак постоял, вглядываясь во тьму зева, и давая глазам привыкнуть к сумраку. Затем обернулся к Ратибору:
– Я не думаю, что до следующего новолуния нам что-то здесь угрожает. Но – на всякий случай! Если со мной что-нибудь случится – беги, словно за тобой черти гонятся, и лезь наверх!
– А… как же ты?
– Обо мне не думай! Старый кудесник уж как-нибудь, с горем пополам, сумеет за себя постоять!
– Знаешь что, Вадак… Никуда я без тебя не побегу! У меня есть меч и факел! Так что…
– Хватит. Молодец. Я доволен твоим ответом. Он достоин храброго воина и боевого товарища. – увидев, что Ратибор открыл рот поблагодарить за похвалу, Вадак оборвал его, – А сейчас – замолкни, и тихо иди сзади! Не мешай мне работать!
Ратибор почуял, как краска залила его лицо ото лба и до шеи, но промолчал. Хотя уже не сердился на кудесника – знал, что тот всегда говорит то, что думает. Тем и ценней его похвала.
Так что ему было и приятно… И неуютно: с одной стороны его, вроде, признали достойным воином… Но с другой – он, получается, сейчас не столько помогает, сколько – путается под ногами… Вскоре, впрочем, он понял – и улыбнулся. Вадак, как всегда, прав и в этом! В магических штучках он кудеснику – не подмога!
Стараясь не шуметь, и повыше держать факел, он двинулся вглубь пещеры, держась позади напарника шагах в пяти. Свою задачу – прикрывать тыл! – он понял чётко.
Оружия он никакого не достал – раз не достал его кудесник, смысла в нём, значит, нет!
Как нет его и в дурацком стремлении лезть вперёд там, где ещё не созрел…
Сразу от входа каменный неровный пол чуть поднимался, но затем шёл ровно. Они прошли не меньше ста шагов вглубь чёрно-коричневых скальных стен, прежде чем пещера повернула.
Впрочем, поворотом это всё же не было – скорее, просто небольшой изгиб. Но ещё через сто шагов светлое пятно входа скрылось за поворотом. Пещера теперь шла вниз, вначале с небольшим наклоном, но дальше он увеличивался. Своды пещеры стали выше, а стены разошлись шире.
Странно, подумал Ратибор, почему нет боковых ходов? И – почему почти ничем, кроме плесени и сырости не пахнет? Может, бокрысы здесь… Не живут?!
Пещера чуть повернула ещё раз – теперь в другую сторону.
Ещё шагов через сто они, наконец, пришли. Во-всяком случае, так сказал Вадак:
– Мы на месте.
Ратибор огляделся. Хм…
Почти круглый грот. Шагов шестьдесят в поперечнике. Над ним – конусом уходит вверх потолок с натёками и странными жёлто-зелёными сосульками… Кое-где снизу, как бы им навстречу, растут из пола такие же – но перевёрнутые. Вадак зажёг и второй факел – видно стало лучше.
Пока Ратибор с интересом оглядывался, и ходил вдоль стен, (Правда, ни к чему не прикасаясь!) сам кудесник словно прирос к месту, молча глядя прямо перед собой. Подойдя к нему, Ратибор понял, на что тот смотрит.
В центре пещеры, на очень ровном – словно его выровняли специально! – полу, отчётливо выделялось огромное кольцо из жёлто-серого тусклого металла, лежащее вровень с полом.
Наружный его размах доходил, наверное, до десяти шагов, а толщина самого полотна – до метра. Ратибор двинулся было вперёд, но Вадак резко схватил его за руку:
– Стой, где стоишь! – голос кудесника даже охрип от напряжения.
Юноша привык полагаться на чувства и знания спутника: уж если тот встал, словно врытый, ему-то лезть вперёд и вовсе!..
Спустя минуту Вадак дал в руки Ратибору и свои два факела:
– Держи выше! И – молчи, что бы не увидел!.. – после чего прошёл медленно вперёд, и остановился в двух шагах от кромки кольца.
Ратибор замер, опасаясь даже вздохнуть полной грудью: Вадак… Боялся?!
Или, вернее, он не боялся – он не мог понять! А это для кудесника – куда хуже! Когда неясно, что за разновидность Зла перед тобой – и как с ней бороться!.. Ратибор оглянулся на выход.
Там всё было спокойно. Взглянул на Вадака – тот как раз полез в свою суму, и что-то вынул, зажав в ладони. Затем – резко выбросил руку вперёд, что-то гортанное на чужом языке выкрикнув.
Вперёд полетел какой-то порошок: Ратибор увидел, как его клубы взмывают над странным кольцом, и медленно опадают, касаясь пола и металла…
Ничего не произошло.
Вадак выдохнул: словно его отпустило страшное предчувствие.
Затем, уже хмыкнув, кудесник прошёл вперёд, и опустился перед полосой на колени. Вытянув руку, осторожно, пальцем, а затем – и всей ладонью коснулся металла. И снова – ничего!
– Ну, повезло нам, парень! – Вадак обернулся, и кивком пригласил Ратибора приблизиться, – Эта штука… Выключена!
– Что ты сказал? Я не понял: как это – выключена? – Ратибор тоже нагнулся потрогать. Надо же – холодный. Не шершавый, но и не гладкий. И – явно металл. Может, золото?..
– Выключена – значит, пока, – Вадак подчеркнул это слово, – не работает. А заработает в очередное полнолуние. Это – не магическое устройство. Это – машина.
– Что?!!!
– Да, я уверен в том, что говорю. Это – именно машина! Древняя, и очень сильная машина. Не знаю, кто, и когда её построил, и каким чудом она сохранилась… Но – нам невероятно повезло! Машина – не крестраж и не Охранное Заклятье. Её можно выключить. Или – испортить. И тогда – всё! Набеги прекратятся!
– Вадак… Прости за тупость, но… Я ничего не понял! – Ратибору было обидно до слёз. Всё лежало перед глазами – но он опять, похоже, ничего не увидел. И – главное! – не понял!
– А-а-а… Извини, парень. Не казни себя – ты вовсе не глуп. Это я – старый придурок, – Ратибор впервые услышал, как Вадак назвал себя так. – Просто… Теперь таких вещей здесь, на нашей планете, почти не осталось. Наверное эта – последняя. Впрочем – нет! Должна быть ещё одна – парная. Там, где выращивают бокрыс. Входная.
Ладно, я объясню. – кудесник поднялся на ноги, забрав у
