формирования самостоятельного стремления к новым формам бытия, вследствие чего оно крепко держится за добытый многими стараниями уклад жизни и традиции, не стремясь к новому.
Поэтому никакой борьбы между неформальной оппозицией и властной элитой не происходило в силу отсутствия первой, собственное время подобного сообщества протекало замедленно и жизнь в нем особенно не менялась. И только происшедшее внешнее воздействие привело эту застывшую мрачную махину в движение – но, конечно, не в форме революции, а постепенных реформ, которые была вынуждена проводить гордая правящая элита после распрей, выразившихся в военных столкновениях, во избежание превращения той же элиты в жалких сателлитов развитых стран Запада.
К 1917 году всем стало ясно, что правящая элита России, втянувшая страну в войну в качестве своего рода натуральной платы за громадные долги России странам Антанты, абсолютно равнодушная к народным жертвам и тяготам, полностью разложилась и неспособна управлять государством. Иначе говоря, уровень ее самосознания упал до максимально низкого уровня, причем альтруистичная составляющая самосознания у этой элиты, практически, отсутствовала.
Вместе с тем интеллектуальная оппозиция властной элите полагала возможным демократизацию общества путем отстранения аристократии от власти и избрания в условиях военных действий Учредительного собрания с последующем учреждением демократической республики, основные рычаги правления которой с проведением соответствующих законов должны оказаться в руках буржуазии, а не аристократии.
Казалось бы, в создавшихся условиях разложения царского режима все эти соображения недалеки от истины, однако, альтруистическая составляющая самосознания буржуазной оппозиции власти, неплохо зарабатывающей на войне, была ориентирована лишь на близкие ей слои населения, а не на страдающие в условиях войны народные массы, которые, естественно, не могли отнестись к этой политике с одобрением, тем более что крестьяне, одетые в солдатские шинели, у которых давно прошел патриотический экстаз, несмотря на повальную неграмотность, дошли до понимания бессмысленности участия в войне за Дарданеллы, то есть за чуждые им интересы, при отсутствии возможности вести собственное хозяйство, которое постепенно разваливалось без воюющих хозяев.
Они желали завершения войны и земельной реформы в свою пользу. Иначе говоря, накопившая неудовлетворенность их низшего сознания гибельной ситуацией и закономерно требующее справедливости самосознание желали немедленного разрешения ситуации, тем более что это казалось возможным в силу присутствия винтовок в их руках.
Именно это требование крестьян не было учтено буржуазной оппозицией, которая вполне успешно совершила свою буржуазную революцию в феврале 1917 года, и считала целесообразным вести войну до победного конца, отложив прогрессивные реформы до ее завершения.
Но это требование крестьян было понято и принято на вооружение радикальной частью неформальной оппозиции марксистского толка – большевиками, грезившими захватом власти в России ради проведений идей Маркса в жизнь.
Для этого надо было сокрушить создавшуюся буржуазную республику, руководители которой не торопились проводить демократические реформы и совершали одну ошибку за другой.
Лозунги большевиков: конец войне, свободу народам, землю крестьянам, заводы рабочим, не могли не привлечь на их сторону массы трудящихся разных национальностей, и поэтому они - почти бескровно – захватили власть в стране в октябре 1917 года.
Однако Октябрьская смена власти в России в 1917 году, долгое время признававшаяся прогрессивной революцией по сравнению с февральской революцией 1917 года в России, напротив, по существу, понизила общественный статус государства, превратив его со временем в типичную сатрапию азиатского типа с манией мирового господства под обманчивыми лозунгами всемирного братства и коммунистического потребительского счастья, которое вполне естественно довольно быстро развалилось из-за недостижимости поставленных компартией целей, породив вместо СССР разоренную Россию нынешнего времени. Природные богатства этой России выкачиваются ее былыми соперниками, жадная и глупая российская элита, состоящая из бывших руководящих партийцев, захлебывается в деньгах, которые не способна никуда пристроить, кроме как на дворцы и яхты, а униженный и по-прежнему нищий народ только и способен наблюдать это действо, что является типичным признаком общественной стагнации.
Поэтому Октябрьскую попытку изменения общественных отношений в пользу трудящихся следует признать не революцией, а контрреволюцией, которую инспирировала доминировавшая в народных массах неудовлетворенность их низшего сознания при крайней слабости самосознания, вызванная существенным снижением уровня жизни населения и его уничтожением (война). Таким образом, повальная неграмотность народа, отсутствие достаточного образования и культуры в нем, и, следовательно, крайне низкий уровень самосознания, способствовали уверованию народных масс в фальшивые лозунги большевиков о прекращении войны, которая тут же перетекла в кровопролитную гражданскую. Земля в реальности была большей частью передана коллективам – сначала коммунам, а потом колхозам. Вместо обещанного перехода фабрик и заводов в управление и пользование рабочими, они перешли в собственность государства., Обещанная большевиками свобода народам через один год превратилась в однопартийный тоталитарный режим, подавляющий любое инакомыслие. Результатом этого обмана стало превращение нового государства не в народное, а в государственно-бюрократическое.
Как известно, для революции характерен прогрессивный скачкообразный переход количественных изменений в качественные, что и произошло в России в феврале 1917 года, несмотря на ее внешнюю форму переворота и незавершенный вид, тогда как после октября того же года, случилась всего лишь видимость прихода к власти народа, так как у рычагов правления в конечном итоге оказалась ретроградная псевдосоциалистическая бюрократия, сохранившая имперское сознание царской России с претензией на мировое господство под марксистским лозунгом достижения коммунизма всеми народами планеты. Для достижения этих целей труд в стране был интенсифицирован, народы России были переведены в полукрепостное состояние, а государство - в военный механизм.
Таким образом, государство, появившееся на месте России после Октябрьской революции, по существу, стало таким же авторитарным и бюрократичным, как и царский режим, но прикрывающимся фиговым листком общенародной собственности, за которым скрывалась принадлежность всего и вся советской бюрократии, которая могла распоряжаться этой собственностью практически бесконтрольно.
Территория, природные богатства, высокий народный потенциал и первоначальный энтузиазм населения, поверившего в справедливость якобы народного строя, позволили за счет его сверхэксплуатации и неимоверных жертв создать сверхдержаву с ядерным оружием. Однако неповоротливость советской бюрократической машины, неконкурентоспособность экономики в сравнении с ведущими капиталистическими странами, ее амбиции сверхдержавы, требующие непосильных вложений, и постепенно угасавший энтузиазм населения, уровень жизни которого оставался крайне низким, привели и это государство к крушению в 1991 году и началу революционных событий, послуживших своего рода продолжением буржуазно-демократической февральской революции, прерванным большевистской контрреволюцией в октябре 1917 года.
Основной причиной распада советской империи явилось то, что в самосознании населения и правящих слоев государства постепенно укоренилась идея о том, что перевода хозяйствования на рельсы конкурентной экономике, подобной западной, будет достаточно для повышения уровня жизни и обретения всеобщего счастья.
К тому же, провозглашение советского человека лучшим образцом такового в мире оказалось фикцией. Отсутствие реальных изменений в его самосознании привело его в видимости им потери цели сообщества (построение коммунизма) к броску назад - к столь осуждаемому в СССР (и правильно осуждаемому) капитализму, где он, естественно, нашел только издевательство над собой.
Наряду с этой причиной распада СССР, существовала и другая: отсутствовала возможность достижения в этом искусственном сообществе общего самосознания для всех его национальностей, находящихся на существенно различных стадиях развития самосознания, что явственно после развала СССР показало скатывание республик Средней Азии к феодализму, а республик Прибалтики, напротив, направило в сторону Евросоюза.
Самомнение правящей элиты страны со крайне низким уровнем самосознания, преобладание в ней стремлений к собственному материальному обогащению, а не благу страны и народа привело к откату России на уровень второстепенного государства вплоть до превращения ее в сырьевой придаток Запада.
Элитой России не было учтено, что мир уже давно поделен западными монополиями, в результате чего Россия, бывшая еще недавно мировой сверхдержавой, осталась не у дел. К тому же, в ней быстро по западным советам была разрушена якобы неэффективная экономика.
В результате, Россия превратилась со своими большими запасами сырья фактически в полуколонию Запада, лишившись как рынков сбыта, так и продукции для сбыта, кроме некоторых видов сырья и до сих пор находится в состоянии стагнации.
Таким образом, эта коммунистическая сатрапия, в отличие от древнего Китая, продлилась недолго, завершившись уже качественным преобразованием в 1991 году феодально-деспотических методов правления компартии на капиталистический лад, но снова неудачно, вследствие чего Россия потеряла статус великой державы. Причиной этих неудач является низкий уровень самосознания населения России вследствие ее долгого культурного и технологического отставания и отсутствия тем самым достаточного времени на его подъем.
Поскольку понимание подобной ситуации в сфере сознания населения России отсутствует, постольку достоверного объяснение подобной ситуации в России до сих не найдено, о чем свидетельствует признание одной научной школой Октябрьского переворота 1917 года великой прогрессивной народной революцией, а другой – авантюристическим большевистским переворотом, который закончился крушением государства в 1991 году.
Проведенный выше краткий анализ событий в России 1917 года, на наш взгляд, показал, что Октябрьский переворот 1917года был типичной контрреволюцией в угоду ложной марксисткой теории, которая сравнительно быстро показала свою полную недееспособность, способствовав, против ожиданий, превращению страны вместо коммунистического рая в государственно-бюрократического монстра с антидемократическими методами правления, внедрением единомыслия и постепенным отставанием в темпах развития от развитых стран мира.
Как бы то ни было, но наряду с негативными особенностями тех или иных событий большей частью соседствуют и позитивные.
В
