ожесточенной, животной борьбе за власть, дающей все желанные материальные блага ее носителям, - а о прочих они и не ведают, - гордо попирающих собственные народы, перед которой всё остальное никнет.
Характерным примером застоя в общественном развитии является такое крупное государство, как Пакистан. В нем ничего культурно и технологически интересного не происходит, кроме периодических государственных переворотов, на которые довольно равнодушно взирает его в основном мусульманское население, тогда как довольно слабые оппозиционные силы не способны заставить властные элиты, интересующиеся только собой, интенсифицировать культурное развитие общества.
Причиной подобного застоя является неспособность властолюбивых правителей с крайне низким уровнем альтруистического самосознания обратить внимание на едва слышные требования неформальной оппозиции больше внимания уделять образованию населения с тем, чтобы оно наконец отошло от пассивной жизни и начало проявлять креативность в науке, технике и культуре, подобно населению развитых стран мира.
Перелом событий в сторону удаления от застоя или хаоса проявляется в форме прогрессивных реформ или революции, отражающих иную – более соответствующую реалиям жизни – форму развития общества, а руководящей силой революции, как правило, является неформальная оппозиция власть предержащим.
Поэтому революция есть наиболее яркое проявление противостояния низшего сознания, доминирующего во властной элите, и высшего сознания с преобладанием альтруизма, доминирующего среди неформальной оппозиции властям.
Внешне это противостояние проявляется вызывающе на фоне возникновения проблем в экономической сфере, провоцирующем народное недовольство, отчуждения и сопротивления элит, появления новых форм идеологии.
Безусловно, революционные события могут происходить лишь при достаточно высоком уровне самосознания, которое имеется не только в рядах неформальной оппозиции властной элите, но и который охватывает значительную часть общества, следствием чего становится возможным понимание эти обществом необходимости устранения несправедливого распределения имеющихся благ и диспропорций в обществе и экономике, с чем не может не согласиться и вся масса населения, причем эту необходимость объясняют новые формы идеологии, роняющие тем самым авторитет власти, не способной к проведению назревших реформ.
В сущности, революция отличается от переворота превосходством новых идей неформальной оппозиции над идеологией властной элитой с признанием этих идей массами. Благодаря этому высшее сознание неформальной оппозиции властной элите в ее альтруистическом выражении наконец находит согласие с крайней степенью неудовлетворенности низшего сознания масс, возмущенных невозможностью нормально существовать в создавшейся ситуации, и возложивших свои надежды на новые лозунги оппозиции.
В свою очередь, высокий уровень самосознания появляется не сам по себе, а является продуктом достаточно высокой степени культурного и технологического развития общества, в ходе которого происходит взаимовлияние обоих факторов друг на друга.
Поэтому революционные события отсутствовали, например, при трансформации рабовладельческого строя в феодальный, которой соответствовал длительный процесс осознания активной частью населения бесперспективности рабского труда вводящим общество в застой как для самих рабов, так и для развития технологий, Стало быть, для того чтобы труд приносил больший доход, его надо было в определенной степени освободить, то есть заинтересовать работников в результатах труда, что и произошло с течением времени постепенно.
В качестве доказательства достоверности приведенных нами соображений о решающей роли указанных скрытых коренных причин любой социальной революции, второстепенную роль известных внешних причин можно показать на тех примерах, когда присутствие известных причин, не приводит к скачкообразному радикальному изменению общественного строя, то есть революции, а именно: в виде нескольких исторических событий-переломов в общественном движении древнего Китая. Эти события можно было бы считать революциями в соответствии с причинами, которые современные исследователи выдвинули в качестве истинных, но которые, как это будет показано ниже, оными не являются.
Далее рассмотрим пример проведения коренных реформ в Японии, то есть без революционных событий, хотя эти события считаются революцией Мэйдзи, а также примеры контрреволюции в России и Франции, до сих пор причисляющиеся к революционным событиям, отметив при этом проявление скрытых коренных причин буржуазной революции в России и Франции совместно с внешними общеизвестными причинами революции, которая в этих странах была разнесена реакцией на многие десятки лет.
В III веке до нашей эры император Цинь Ши хуанди провел ряд успешных войн, в частности, с гуннами, начал постройку Великой Китайской стены, оттеснив за нее гуннов, отстранил от власти старую знать, а во главе провинций поставил собственных чиновников.
Однако, постепенно растущие расходы на армию, бюрократически аппарат разорили землевладельцев.
Жестокость проводимых мероприятий вызывала недовольство разоряемых общинников, а также знати, отстраненной от управления страной. К этому добавилось недовольство казарменной дисциплиной, жестокими наказаниями провинившихся, казнями конфуцианцев, выступавших против создавшегося гнета.
Сразу же после смерти Цинь Ши хуанди (конец III века до нашей эры) началось массовое восстание землевладельцев., к которому примкнули и рабы.
Наиболее удачливый из вождей восстания – деревенский староста Лю Бан - в 207 году до н. э сверг последнего представителя династии Цинь, и на следующий год провозгласил себя императором, основав новую династию Хань (Старшая династия Хань).
При этой династии широко развернулась удачные захватнические действия. Однако захватническая политика требовала огромных средств. Налоги стали взыматься даже с детей и стариков, цены росли. Население к концу I века до н. э. всё больше убеждалось в неспособности бюрократии изменить ситуацию к лучшему.
Всеобщее недовольство вызвало восстание сразу в нескольких провинциях. Восставшие выкрасили брови в красный цвет в качестве отличительного знака (восстание «Красных бровей»). Они захватили столицу, убили императора-узурпатора, отстранившего от власти наследников династии Хань, и в 25 н. э. к власти пришли снова представители династии Хань (Младшая династия Хань).
Оба эти случая переломных событий в Китае вполне можно было бы считать революциями, так как они соответствовали причинам, которые современные исследователи выдвинули в качестве истинных для возникновения революций.
Действительно, невозможно отрицать обострение проблем в экономической сфере, отчуждение и сопротивление элит, народное недовольство. Внешние воздействия в пользу одной или другой противодействующих сторон также отсутствовали. Широко распространилось конфуцианство, не поощряющего открытое насилие и жестокое обирание населения правителями, которое можно считать идеологическим влиянием на население, противодействующим официальной идеологии правящей династии. Невозможно так же отрицать падение авторитета власти в обеих приведенных случаях.
Тем не менее, последствия этих, казалось бы, переломных событий в форме победы восставшего народа, не принесли никакого коренного преобразования общественных отношений – управленческая и общественная структуры никак не изменились, появлялся лишь новый император, основывающий собственную династию, и обновлялся чиновничий аппарат.
Однако отсутствие перехода от одного качественного состояния к другому в социальной сфере находит вполне достоверное объяснение путем рассмотрения проблемы переломных событий в истории развития общества с позиции определения состояния коллективистских низшей и высшей форм сознания, о чем упомянуто выше.
В данном случае, накопившая неудовлетворенность низшего сознания всех слоев трудящихся ситуацией, которые оказались в безвыходном положении физически уничтожаемых вследствие жестоких действий правящей бюрократии, и крайне низкий уровень самосознания властных элит, которым вследствие этого не был доступен взгляд на более демократичную организацию общества, могли привести лишь к смене правящего режима, но не к коренной реорганизации общественной жизни, о которой никто не имел представления.
Действительно, революции или конструктивные реформы возможны только на том уровне общественного развития, когда массы народа приобщены к высотам культуры, а всегда примитивной властной элите в ее замыкании на собственные привилегии должна заметно противодействовать неформальная оппозиция с высоким уровнем альтруизма в собственном самосознании и широкими взглядами на демократизации общества. Только при этих условиях возможно возникновение революционной ситуации, тогда как в древнем Китае эти условия отсутствовали: народные массы были повально неграмотны, а неформальная оппозиции правящей верхушке если и была, то в скрытом виде более-менее прогрессивного чиновничества, как правило, опасающегося проявлять себя в открытой борьбе с императорской властью.
В свою очередь, пример Японии показывает, что говорить о произошедших во второй половине 19-го века коренных изменения в системе управления и экономике как о революции в этой феодальной стране со средневековым укладом жизни, политикой изоляции от остального мира не имеет смысла даже по формальным причинам: раздирающие страну противоречия до середины 19-го века отсутствовали, проблем в экономической сфере не отмечалось, народное недовольство было на обычном уровне, новые формы идеологии не появились, а вот международная обстановка оказалась весьма неблагоприятной из-за фактического вторжения в некоторые береговые области Японии иностранных держав – под давлением эскадры военно-морского флота США в 1854 году Япония была вынуждена заключить неравноправный торговый договор, в 1863 году бомбардировке британским флотом подвергся один из южных японских городов, а в дальнейшем еще один город Японии был обстрелян объединенным флотом Великобритании, США, Нидерландов и Франции.
Из этого видно, что изоляционистская политика Японского руководства потерпела крах, и Япония была вынуждена перестраивать свою политику и экономику, чтобы не стать колонией Запада.
Именно эта внешняя причина постороннего воздействия на Японию привела к отказу от политики изоляционизма, и последующей перестройке управления страной, эффективным реформам в экономике и политике в течение почти полувека, то есть к реформированию устоев со стороны власти.
Таким образом, объяснение отсутствия возможности революции в Японии, хотя эти события и называют революцией Мэйдзи, , на наш взгляд, состоит в том, что в феодальной стране, с населением, закрепощенным господами, отсутствием хоть какой-то оппозиции правящему клану, уровень самосознания закрепощенного населения недостаточен для быстрого
