Из третьего пепла

отвечает за морские  пути? – я задаю вопросы, мне отвечают. Сигер даже оживает, ему кажется, что решение есть.
Но вот только, кто спрашивает, тот и ответы заказывает! В данном случае, задавать надо так: кто занимался морскими путями и ведал картами?
А это я. Да, давно. Да, тогда я была ещё молода. Но море не терпит упоминания о возрасте. Оно слишком древнее, чтобы считаться с какими-то там годами.
– Надо показать, что море в бешенстве! – замечают те, что служат трону. – Не допустить больше сухопутных в море.
– Пойти на них войной!
– Затопить берега!
– Увести всю рыбу…
И это советники? Их что, топили в детстве, чтобы в мозгах булькало?
– А может ещё чернилами осьминожьими им на водной глади написать «щукины дети»? – я бешусь и сама уже не знаю, наигранно это или реально. – Что вы несёте? Сухопутные – это вся народность людей суши, и вы всех хотите погубить? Да, они обидели нас, оскорбили, но это же не значит, что теперь всех их надо покарать?
Море откликается во мне – ему нравится эта идея, а вот мне не очень. Во-первых, от суши и море зависит – мы же должны куда-то девать излишки рыбы и получать те же сокровища. Во-вторых, если всё станет морем, то наказание сушей, существующее у нас, станет легендой и сказкой.
А сказок никто не боится.
– Твоё предложение? – Сигер мрачен. Он обращается ко мне напрямую.
– Прежде всего – надо оставаться в милосердии и здравомыслии. Нужно выяснить, откуда у людей такая информация. Наши тайники – это всё-таки тайники. Я не уверена, что даже все жители Морского Царства знают, где они находятся…я права?
Тут главное смотреть на всех с подозрением. Если ты открыто подозреваешь других, никто не будет подозревать тебя – будет слишком занят, чтобы доказать свою невиновность.
– Вы правы, царевна, – находятся советники. – Это закрытая информация, доступная совсем немногим. Вероятно, какой-либо стражник…
Стражник? Что ж, стражник – это хорошо. Их без счёта расходится пеной по морю по поводу и без. И справедливо. Они слышат многое, знают и видят тоже, вот и выгодно пускать их в расход.
– Нужно выяснить, – я смягчаюсь, – это первое. Второе– необходимо усилить границы. Каждый провал и каждый лаз в наше Царство должен быть взят под наблюдение.
Сигер нервничает. Это можно сделать только с помощью самого моря, а море не шибко любит тех, кто убивает Морских Царей.
Так что, Сигер, пей солёную воду и закусывай её солёной икрой, да не поперхнись!
– И третье… – я выдерживаю паузу, показывая колебание, – необходимо передать сухопутным послание. Пусть выдадут воров и вернут награбленное. Воров покараем и на том забудем.
– Царевна! Они нас оскорбили, а мы…– бесятся справа. Сигер любит бешенство, но в совете держит его минимально. Понимает!
– А мы должны заботиться о народе! О безопасности! Нельзя развязывать войну! Мы не в позиции силы, мы…– я вскакиваю, выговариваю ему с тем же бешенством, которое роднит меня с Сигером и которое так нравится моему внутреннему морю.
Но у меня расчёт. Даже бешенство можно рассчитать и я рассчитываю. Царевна Эва – это море. Это не только сдержанность, это ещё и шторм.
А ещё…
Тело расчётливо качает, я хватаюсь за столешницу. Мне плохо, мне очень плохо, соль моря расходится по моим венам, проступает на них белизной. Я умру, если не усмирю море, если не дам ему ярости, или если не успокоюсь.
Но сейчас это на благо.
– Сестра! – Сигер напуган. Конечно, ему не простили ещё толком заточение Аланы и Бардо, если со мной чего случится – кто же поверит, что это болезнь, а не убийство?
– Царевна! Вам плохо?
– Нет, всё хорошо…благодарю, – я опускаюсь в своё кресло. Всё нужно оборачивать себе на пользу. – Я просто резко встала, простите меня.
– Может вам обратиться в лазарет? – советники тоже напуганы.
Всё на пользу, на свою пользу!
– Мой царь велит мне быть здесь, и я здесь, – побольше твёрдости в голосе, на народ это действует гипнотически. Такие фразы им что свет и вера. Они списывают с тебя часть твоих проступков.
Уверена, что уже к обеду эта моя фраза разойдётся по замку. С восхищением в сторону моей твёрдости и негодованием в сторону Сигера: заставляет больную мучиться, подле себя держит!
– Я тебя не держу, – Сигер спохватывается, – ты бы сказала, что тебе дурно.
– Дурно – понятие для тех, у кого есть время. Я должна быть с народом. Мы ещё не решили кого отправим гонцом в сухопутное царство, – возражаю я.
Строго говоря, мы вообще еще не решили, что всерьёз сделаем это. я ведь только предложила! Но наглость проливы берёт, а царственная наглость и моря в себе заключает, так что…вы подумали, а я за вас решила.
Совещание заканчивается скомкано. Сигер выдаёт поручения, косится на меня, нервничает, но всё же приходит к моему плану и утверждаем его с мелкими деталями.
Во-первых, строгая проверка стражников и картосоставителей. Также, под проверку Сигер отправил и двух наших сестёр, так как те обитали как владычицы в краю сокровищницы в разное время. Ну, пока мы с Сигером, ещё не сговариваясь, от престола их не отделили. Но это дела давние, прошлые, значит, можно не считать.
Во-вторых, усиление границ. Но стражей. Потому что…без объяснения. Те, кто знают море, поймут. Остальные лишь удивятся, а если мне повезёт, то решат, что Сигер слаб для того, чтобы связать себя с водами.
В-третьих, гонец. И вот это не шибко приятно.
Определили в гонца Бардо – нашего брата, хоть и полукровка он, хоть и от земной женщины, а всё же в гонцы царевичей не посылают. А он царевич. Но я не возражаю. Бардо мне соратник, но не самый близкий. Зато потенциальный претендент на трон – не просто же так его мой отец держал у себя, да и в совет ввёл? Может и видел чего, а если так, то подальше его, подальше, пусть убирается к своим сухопутным!
Но всё же мне не нравится такое решение. Он царевич. Да, сейчас он в заточении и милость Сигера ему должна быть дана, но не в гонцы ведь!
Словом, не знаю пока как реагировать – благом ли это назначение воспринимать или наоборот – каверзой, но молчу. у меня и аргумент есть: я болею, советники, а потому снисхожденья ко мне, снисхожденья!
***
Сигер приходит поздно. Вообще-то, я его не жду, но идея гнать полотенцем из покоев Морского Царя самоубийственна, хотя море внутри меня хихикает и предлагает попробовать. Моя служанка пропускает его ко мне с идеально круглыми от ужаса глазами, а я…
Я даже не встаю к нему навстречу.
– Спасибо, Хейли, – я отпускаю её. Она смотрит на Сигера с подозрением, но уходит.
Она служит мне. Уже мне, а не ему, а ведь изначально была послана как шпионка. Ха-ха. Шпионка должна быть умной. Или хитрой. Или хотя бы не выдавать своего властителя столь откровенно.
Хейли теперь моя. Я ей не верю до конца, но и не доносит она – это знаю.
– Как твоё самочувствие? – Сигер мягок. Теперь он и не царь будто, а брат. Добрый брат. Брат, который либо меня убьёт, либо будет мною убит.
– Если я нужна, то я выполню твое поручение, мой Царь, – тут побольше усталости в голосе.
– Эва, не говори так, – он печален. – Мне кажется, что после…ты последняя, кто меня понимает.
Потому что ты убил нашего отца, одну из наших сестер отправил в заточение, другого…Сигер, не играй в эту игру!
– Ты меня ненавидишь, – продолжает Сигер, – и ты права. Ты во всём права. Но Царя больше нет, наш отец умер.
– Убит, – поправляю я и море внутри меня кровит.
– Его нет, – Сигер избегает правды, хотя бы так он держит себя внутри моря целым. – А ты есть. и ты можешь быть мне врагом, а можешь…знаешь, Эва, я хотел тебя убить. Я думал, что ты пойдёшь против меня.
И дурак, что не убил. И потом, я тебе не верю. Я просто молчу.
– Но ты умна. И точно скажешь мне правду, в отличие от моих советников. И народ тебя любит.
Потому что народу нужна опора, а ты, братец, пока только вредитель и праздный царь!
– Потому я предлагаю тебе союз, – Сигер не знает о чём я думаю, а я изображаю больную, такую слабую суть свою, что мне, мол, и думать тяжело.  – Помогай мне. Давай советы, как подобает сестре. Будь с народом, защищай его, и народу будет надежда, и тебе будут почести, воды, проливы – как захочешь.
Я хочу, чтобы тебя не было, Сигер, чтобы мой трон вернулся ко мне. Остальное оставь себе и запей соленой водой!
Я не верю тебе. Это тянет на ловушку. Но и возможности, надо признать, открывает. Больше деятельности от царевны Эвы – больше любви от народа? Больше опор, и…нет, опасно. Впрочем, когда море бежало от опасностей?
Образ Эвы должен побеждать образ Сигера. Сигер – царь, но правит ли он на самом деле?
– Ты поможешь мне? – спрашивает Сигер тихо. – Эва, это ведь и твой народ. Неужели ты не хочешь ему покоя и мира?
Хочу, потому и избавлю трон от тебя!
– Помогу, – лгу я, – ради народа помогу.
Хотя, это даже не ложь – я ведь не сказала, кому именно помогу. А правда такая, что во имя народа я должна помочь народу. И пусть я буду братоубийцей. Всё во имя его!
И во имя себя. И моря. И царства. И трона. И мести… у меня столько поводов и все они творят море во мне, оно большое и сильное, а я слаба и остаётся молиться Великой Воде, чтобы и меня не снесло штормом.
(*)
Больше историй о Морском Царстве в рассказах  «О почтении», «Без жалости», «Чудовище», «О спасении»,  «Об одном колдовстве», «Смута»,  «Первый шаг»,  «Пена расходится морем», «О недоверии» и «О болезни». Вселенная Морского Царства задумана мною как короткая история об одной недружной семейке…