МАЭСТРО, ВЫ С НАМИ ИЛИ КАК?

Ох, и долго же, признаться, я ждал этого, и вот, наконец, дождался: поручили заняться нашими деятелями культуры, прощупать некоторых из них на верность: с нами они или как?..
«Вы, – сказали мне, – помнится, и сами неплохо пели на корпоративе, вам и карты в руки». Но предупредили, чтобы был поаккуратнее, особо не прессовал, поскольку художники натуры тонкие, всё должно быть в рамках законов, особенно последних.
Первым пригласил к себе самого знаменитого из этого списка. Волновался, конечно, – он меня ведь и знать не знает, может заважничать: подумаешь, какой-то клерк вызвал. А он, наоборот, прямо с объятиями ко мне, сказал, спасибо, что пригласили, нашли время для меня… Я даже и рта не успел раскрыть, как он мне сам всё доложил, что я и хотел от него услышать. Разумеется, он всей душой с нами. И тут же в подтверждение кое-что из своего репертуара напел…
Дальше уже легче пошло. Беседую с другим крупным талантом, так он даже обиделся, что я его, как обычного смертного, проверяю. Говорит: «Моя позиция, по-моему, давно уже всем известна…» И словно в доказательство этого выложил мне список своих коллег, которые, как он уверен, не с нами... Глянул в эту его бумаженцию, а там, к моему огромному удивлению, на первом месте значится как раз прежний мой собеседник.
– Ну, это вы, по-моему, чересчур! – говорю. – Я только недавно с ним беседовал, слушал его отчет… Человек верный…
– Да это же всё показуха, ради бабла! – воскликнул он. – Вы бы слышали, что он шепотом по углам говорит…
Я: – С творческими натурами надо быть более снисходительным. Главное, как художник себя в обществе позиционирует, а что он там на самом деле думает, шепчет – это его личное дело… – Но, чтобы как-то подбодрить моего визави, не подрезать человеку крылья, я все же похвалил его за бдительность. «Настоящий художник, – говорю, – и должен, как вы, чутко реагировать на всякую фальшь, двурушничество, предательство…»
Поговорил и еще с одним маэстро. И тот тоже, не моргнув глазом, дал положительный ответ: он с нами! с нами! Правда, тут же, хитрец, перевел разговор на грант, который ему позарез нужен. И дальше только про грант и бубнил…
А вот с одним творящим пока ничего не получилось. Не пожелал, засранец, даже встретиться со мной, сказал, что ему сейчас, видите ли, не до этого, одну вещь должен закончить…
– О чем вещь? – спрашиваю его недовольно.
Он замялся: – Как бы это сказать..?
– Ну вот видите, вы даже не можете толком сформулировать, – рубанул я. – Приходите, поговорим, может, мы вам поможем…
А он: – Это как же? Поможете писать? Тезисы дадите?
– Помощь может быть разная, зря вы отказываетесь…
– Мне, – говорит он, – Александр Сергеевич Пушкин помогает, помните его стихи Поэту: Ты царь: живи один...
– Ну, он этому своему совету и сам не очень-то следовал… Трудно быть одному, – прочувственно произнес я.
– Вот это вы правильно сказали: трудно...
То есть и с этим надменным обособленцем какое-то взаимопонимание все же прорезалось. Думал работать с ним и дальше, но начальство неожиданно бросило меня на новый участок. Назначили директором одного крупного танцевального ансамбля. Я, понятно, поначалу отказывался, я же вообще в танцах ни бум-бум. Но не подействовало. Сказали, что это не столь важно, моя задача обеспечить, чтобы танцы были в нужном направлении, в унисон с нашей общей линией…
Так что буду теперь работать с танцорами. Может, и сам попробую.