Кн.2. Глава 5. Секретная лаборатория на Лубянке

Была там и статья некоего Фарида Фархутдинова на житейскую тему проблем советских молодых семей: о «скороспелых» браках, быстрых разводах и последствиях всего этого. Причем, речь шла не о детях, обреченных на воспитание в неполной семье, а о квартирном вопросе. Нахрапистый парень, не имевший ленинградской прописки, сподобил на скорый брак девчонку с пропиской и жилплощадью. Уломал и ее, и ее родителей его прописать, потом довел дела до развода и теперь требовал размена их квартиры.
  Прочитав статью, Андропов перебросил газету первому секретарю Ленинградского обкома КПСС Григорию Васильевичу Романову.
  - Гриша, по-моему, твоим ленинградцам не в радость жизнь без мелодрам.
  Романов просмотрел статью, подчеркнул название и, положив газету в портфель, коротко ответил:
  - Разберемся.
  Зная пунктуальность Романова, можно было не сомневаться, что в Ленинграде с этой историей действительно разберутся.
  Сейчас председатель КГБ попросил свою секретаршу организовать поиск в архиве газеты с этой статьей, после чего перешел в свой кабинет, чтобы заслушать информацию от главы отдела нелегальной разведки Ткачука о работе агентуры в ряде стран Ближнего Востока.
  Вскоре Фаина Павловна позвонила ему и сказала, что газету принесли. Мгновенно просмотрев текст, Андропов набрал секретаршу и попросил собрать данные по жительнице Ленинграда Анастасии Вороницыной, которая весной семьдесят пятого училась на втором курсе Института прикладной электроники. После этого он снова вернулся к разговору с Ткачуком. Потихоньку день подходил к концу.
  А на следующее утро секретарша вручила ему распечатку. Юрий Владимирович ознакомился с содержанием.
  Вороницына Анастасия Романовна, ныне разведена, проживает в Ленинграде по адресу… Учится на пятом курсе физического факультета Педагогического института, сейчас проходит педагогическую практику в средней школе номер…
  Вызвав Шаркевича, Андропов отдал ему распечатку.
  - Как видите, мероприятие выездное. Придется вам ехать со своей лавочкой в Ленинград. Жду от вас успешного результата.
  «Помог я тебе тогда, Анастасия Вороницына, а долг, как известно, платежом красен. Теперь уже тебе придется науке послужить. Уж извини, что согласия не спрашиваем, работа у нас такая».
  Выйдя в приемную, Андропов спросил секретаршу:
  - Фаина Павловна, какие звонки за последний час были?
  - Звонил опять этот партсекретарь с Урала с голосом алкоголика и дегенерата. Опять набивается на встречу с вами. Я вам уже о нем говорила.
  - Вы говорили, а я забыл, - виновато сказал Юрий Владимирович. – Какой у него вопрос?
  - Возьмите, я записала, - пожилая женщина протянула ему листок.
  - Какой-то вопрос несерьезный, - прокомментировал Андропов, прочитав написанное.
  - У меня такое ощущение, что он просто хочет, чтобы вы его заметили.
  Юрий Владимирович на мгновение задумался. Конечно, этого партсекретаря он знал. В принципе, количество сторонников надо увеличивать. Неизвестно, сколько осталось Брежневу, борьба за статус его преемника Андропову предстоит нешуточная, тут важен будет не только расклад сил в Политбюро, но и поддержка областного звена. Надо будет со временем присмотреться и к этому партсекретарю. То, что Фаина Павловна определила в нем «алкоголика и дегенерата», не имеет значения. Уже давно не времена Лермонтовых и Тургеневых.
  Но сначала надо указать ему его место, потому что нельзя поощрять борзость.
  - Если он хочет, чтобы его заметили, пусть идет в манекенщицы, - сухо сказал председатель КГБ.
  - Так ему и передать? – растерялась секретарша.
  - Так и передайте, - ответил Андропов и вернулся в свой кабинет.

  Через две недели Андропов и Вершков и Шаркевич сидели в небольшом кинозале, а сотрудник, назначенный руководителем группы обеспечения безопасности эксперимента, готовился комментировать те или иные события, снятые скрытой камерой. Киномеханик прокручивал пленку, проецируя кадры на довольно широкий экран.
  Как следовало из предварительного отчета, накануне торжественного собрания в школе Анастасию Вороницыну удалось заманить в ремонтируемый кабинет, где она мгновенно надышалась усыпляющим газом. Как только она отключилась, в это помещение с заранее подготовленным оборудованием прошли Шаркевич и его ассистенты. До этого они поставили жесткое условие: во время их манипуляций с объектом никакой скрытой съемки быть не должно. Если они почувствуют ее осуществление, то немедленно откажутся от дальнейшего проведения эксперимента и вообще от любого сотрудничества. Андропову пришлось на это согласиться. Поэтому скрытые камеры были установлены в кабинете лишь после того, как Шаркевич и его люди закончили работу с девушкой и удалились, забрав свое оборудование. Разумеется, в одежду Анастасии до ее прихода в сознание были вмонтированы «жучки» - скрытые прослушивающие устройства.
  Когда Вороницына вышла из медикаментозного сна, она в течение некоторого времени недоуменно оглядывала помещение, потом подошла к окну и принялась наблюдать за транспортом на улице. Реакция человека из позапрошлого тысячелетия на автобусы, троллейбусы, грузовые и легковые автомобили оказалась относительно спокойной. Вороницына не выла от ужаса, не металась по комнате, призывая на помощь своих богов, а всего лишь с интересом наблюдала за транспортным потоком за окном.
  Потом Анастасии надоело это занятие, и она покинула комнату, выйдя в коридор. Там она обзавелась сувениром: вынула из шкафа тупой железный меч, сработанный одним из восьмиклассников на уроке труда, предусмотрительно завернув его в знамя школьной пионерской дружины.
  После чего прошла по всему длиннющему коридору и оказалась в актовом зале, где почти сразу очутилась перед зеркалом. Реакция Вороницыной на свое отражение была, разумеется, удивленной, но – без ужаса и шока. Из этого следовал вывод, что «возобновляемая личность» из Древнего мира тоже была женщиной, вероятно – из того же возрастного диапазона, что и студентка Вороницына. Это давало основание продолжить эксперимент, не прекращая его по этическим соображениям.
  Далее состоялось ее первое общение с людьми двадцатого века. С Анастасией пытались завязать диалог ее ученица и старшая коллега по педагогической профессии. Отвечала им Вороницына коротко и неохотно, но – по-русски! Без малейшего акцента!
  Из зала девушка довольно быстро убежала, явно не желая отвечать на не понятные ей вопросы окружающих, после чего еще какое-то время колесила по этажам школы, умудрившись даже перекусить в столовой.
  - Послушала, что другие говорят, и то же самое сказала. Девчушка-то, похоже, умненькая, - прокомментировал докладчик.
  - Не то слово, - сказал Шаркевич. – Сразу стало ясно, что это представительница не родоплеменной общины, а одной из древних цивилизаций, причем ее статус там явно не на низком уровне. Я тотчас же предположил наличие довольно высокого уровня интеллекта – разумеется, по меркам того времени. В столь стрессовой обстановке попадания в чужой мир она все же сохраняет  достаточное самообладание. Прошла чью-то хорошую школу. В ходе дальнейшего эксперимента все мои предположения подтвердились. Но не буду забегать вперед. 
  Затем Вороницына вновь отправилась обследовать закоулки школы, а возле бытовки для персонала имел место довольно невразумительный диалог с уборщицей. После этого девушка вернулась в актовый зал – как раз к началу торжественного собрания. Здесь она находилась полностью под контролем скрытой камеры.
  Самое интересное произошло, когда в зале погас свет и собравшимся начали демонстрировать фильм о подготовке Москвы к приему будущей олимпиады. Анастасия вскочила с места, выбежала на сцену и начала биться головой и телом об экран. Зрелище было не из приятных.
  - Может, она психованная? – предположил Вершков.
  - А что бы с тобой было, если бы ты из позапрошлого тысячелетия вдруг в кинозал попал? - не согласился Андропов.
  Девушку привели в чувство, прямо-таки выдворили с собрания и заставили покинуть здание школы. Проводить ее вызвался молодой человек, сосед по залу.
  - У настоящей Вороницыной после этого не будет неприятностей по месту учебы? – забеспокоился Вершков.
  - Я проконтролирую, чтобы не было, - пообещал Андропов.
  Следующие события происходили уже на улице. Двое сотрудников наружного наблюдения опростоволосились. Они прозевали момент, когда не очень дисциплинированный спутник Анастасии вдруг рванул по переходу на красный свет, увлекая за собой и девушку. Пробежать сразу вслед за ними «наружникам» не дал хлынувший поток машин, отрезавший их от наблюдаемых. А когда они оказались на другой стороне улицы, объектов и след простыл.
  Впоследствии оказалось, что эта заминка «наружников», замешкавшихся на переходе, едва не стоила жизни тем, кого они вели. Молодой человек и его спутница случайно оказались свидетелями ограбления квартиры коллекционера Фришера и подверглись нападению банды взломщиков из семи человек, пожелавших от этих ненужных свидетелей избавиться.
  Тут произошло невероятное. Пожилая женщина, видевшая происходящее из окна и позвонившая в милицию, позже рассказала, что Вороницына, используя захваченный из школы тупой железный меч, сумела нанести бандитам серьезные телесные повреждения и даже обезоружила главаря банды, которым оказался Богдан Гильченок, он же Буля Стеклорез, вор в законе и король блатного мира Ленинграда. Завладев его оружием, сильно избитый преступниками Степан Громенков заставил банду сдаться и передал ее с рук на руки подъехавшим оперативникам МВД.
  Когда взмыленные сотрудники КГБ, обежав несколько кварталов, выскочили на место столкновения, в них уже не было необходимости. Милиция упаковала преступников в автозак и отъезжала, а Громенков и Вороницына собирались уходить. После этого «наружники» шли за ними уже почти вплотную, не собираясь терять из виду ни при каких обстоятельствах.
  На скамейке во дворе дома, где проживал молодой человек, состоялся откровенный разговор, который и стал финалом эксперимента. Анастасия открылась Степану в своем «иновременном» происхождении. 
  Прослушав этот разговор, Андропов был поражен. Молодой человек и девушка большую часть времени проговорили о политике, и каждый из них обрисовал ситуацию в мире, к которому он относился. При этом собеседница Громенкова, даже находясь на уровне представлений своей примитивной эпохи, все же сумела понять суть надвигающейся неприятности – «Тебризского кризиса», медленно, но верно становящегося опаснейшей проблемой для жителей Земли двадцатого века.
  В разгар этой беседы сработал механизм «инактивации», который действовал по принципу мины с часовым устройством. «Гостья из прошлого», время которой истекло, исчезла, а студентка Анастасия Вороницына вновь стала самой собой, разумеется, ничего не ведая о событиях последних шести часов, в течение которых ее физическая оболочка была временно «занята» совсем иным персонажем. Впрочем, Степан Громенков начал ее частично информировать о произошедшем, проявляя при этом максимум деликатности и рассказывая далеко не обо