предотвращения заражения переходной камеры, и их самих, вернувшихся, от агрессивной местной заразы в виде этих самых микробов и вирусов-бактерий, не предусмотрено кроме «повышенного выдувающего давления воздуха» - больше ничего!
Ни обеззараживающего ультрафиолета, ни термической обработки, ни ядохимикатов! А ведь даже те же американские астронавты, да и строители всех беспилотных автоматических планетарных станций, догадались, что их, прежде чем опускать на поверхность чужих планет, нужно – тщательно дезинфицировать! Чтоб не заразить чужие планеты – земными микроорганизмами!
Что, быть может, даже важнее, чем не допустить заражение людей – чужеродными бациллами-вирусами. (Кстати: ту же ошибку делают знаменитые братья Стругацкие. У них в романе «Страна багровых туч» космонавты высаживаются на Венере абсолютно без соблюдения правил техники безопасности от чужеродных микроорганизмов. И тут же затаскивают на борт корабля «Хиус» кучу «плесени» и бацилл. Селящихся на стенах и полу. Что потом требует тщательной обработки! Ну а про защиту уже экосистемы Венеры от человеческой заразы тоже нет ни слова.)
Но вот и кульминация сцены разведки: люди у покинутого, но целого на вид «Паруса». Подъёмник, поднявший (Извините за тавтологию!) космонавтов ко входному люку – работает. А вот когда астронавты добираются до рубки («центральный пост управления»), и пытаются включить свет, выясняется, что энергии нет. Как же тогда работал подъёмник?! Правда, «аварийный» запас энергии, оказывается, всё же сохранился. Интересно, как? Ведь «Парус» пропал восемьдесят лет назад, а ни один, даже современный, даже самый «продвинутый» аккумулятор, не сохраняет заряд дольше нескольких дней. Или – недель. Если же на борту есть ядерный реактор – почему тогда нет света в основной сети?! Снова недогляд автора?
Но вернёмся к разведке.
Корабль цел, все вещи сохранились, но вот людей нигде нет.
И тогда спасатели, забрав «рулоны фотонно-магнитных фильмов и дневников», возвращаются на свой корабль.
Нет необходимости указывать на то, что бобины и даже лазерные диски, для воспроизведения записанной информации используемые в первых ламповых ЭВМ, и позднее – в бобинных же магнитофонах и видеомагнитофонах, и ДВД-плейерах, и компах, уж за «несколько тысячелетий прогресса» как-нибудь можно было бы заменить на флэшки. Где механические устройства типа головок для съёма информации не используются. Что на порядок повышает надёжность работы и сохранность информации. Разумеется, о флэшках Ефремов знать не мог, но полагать, что за несколько тысячелетий прогресса науки и техники вся информация будет храниться на бобинах или «в рулонах» - всё же непростительно.
Однако вот что становится известно после прослушивания записей.
Разведчики из погибшего экипажа – исчезают. Посланные на розыски – не возвращаются. Вопрос:
Насколько беспечным (или преступно глупым!) нужно быть командиром, или насколько нужно пренебречь элементарными правилами техники безопасности, чтоб гнать людей на работу, или розыски, не обследовав местность всеми доступными сенсорами и средствами?! Ведь при точно тех же технических возможностях и приборах экипаж «Тантры» обнаруживает агрессивных хищных животных-аборигенов без труда?!
Далее. Вот начата транспортировка резервуаров с горючим на «Тантру». Космонавты сооружают наблюдательные башенки, и наблюдатели, сидящие в них «иногда пропускают вдоль пути веера смертоносных жёстких излучений из пульсационных камер». И ни на секунду не угасает свет мощных прожекторов.
«В киле «Паруса» открыли главный люк».
Ну, это понятно: там не осталось людей, и заражение местной микробиотой никому не угрожает. А вот как быть со шлюзом «Тантры»? Да всё так же: «обезопашивать» её методом продувания шлюзовой камеры напором сжатого воздуха!
Не нужно напоминать современному человеку, привитому от оспы, коклюша, дифтерии, и т. д., и встречавшемуся с Ковидом, и другими опасными земными инфекциями, и поднаторевшему в теории распространения вирусов и бацилл, что это – вообще не эффективно, и никоим образом ни людей, ни ввозимое оборудование не обеззараживает и не защищает: всегда найдутся укромные уголки в складках скафандров, или на подошвах, или в полостях вносимого оборудования, откуда бацилл не «выдуешь».
Но вот разбушевался ураган, и настала ночь. И хищная местная фауна добирается до космонавтов. И – что же они? А как последние беспечные глупцы пытаются встретиться с ней «лицом к лицу»! Что, как показала практика – смертельно опасно! И ведёт к увечьям одного из членов экипажа, и параличу другого!
Разведка же звездолёта «чужих» вообще проводится из рук вон плохо.
Не найдя входного люка, земляне собираются просто… Вскрыть внешнюю обшивку! А если там всё же сохранилась жизнь?! Проникновение наружного воздуха и местной атмосферы и микро-биоты наверняка убьёт её! И тем исследователям, что рано или поздно прилетят на планету железной звезды, достанется лишь ещё один саркофаг! Так что поистине счастье, что инопланетяне предусмотрели такую опасную попытку «вскрытия» их потерпевшего катастрофу диска некомпетентными идиотами, и подстраховались!
Разумеется, всем понятно, что Ефремов, семьдесят лет назад первым описавший полёты в космос, и даже «встречу» с чужим звездолётом, не мог предвидеть всех тех санитарных и прочих мер, соблюдаемых космонавтами и теми, кто готовит спутники и спускаемые на планеты и кометы аппараты на Земле, тщательно дезинфицируя их, но это в наше время смотрится и неприемлемо, и анахронично.
Ляпы социального устройства, повторяю, нас не касаются. А вот ляпы чисто технического и научного плана делают чтение «Туманности Андромеды» в наше время несколько раздражающим любого мало-мальски подкованного, или хотя бы закончившего среднюю школу и смотрящего телевизор, читателя. Космонавтика развилась вполне адекватно. А у Ефремова – всё уж слишком неправдоподобно и наивно!
Так – что? Неужели вся «твёрдая» научная фантастика того периода описывает те же элементарные ошибки космонавтов и земной науки, и примитивные средства разведки и управления звездолётом?
Оказывается – нет.
Вот роман Станислава Лема – «Непобедимый». (1963 г.). Всего 8 лет после романа Ефремова. Роман, конечно, уступает по известности и популярности знаменитому «Солярису», но тоже – открывает новую Эру в фантастике. Потому что здесь впервые описана «неживая эволюция» - то есть, эволюция машин, и псевдоживых микросуществ на кремнийорганической основе, вроде тех же флэшек, способных жить, питаться, размножаться, и при решении сложных задач по борьбе с врагами – объединяться в сложные и могучие конгломераты. И все современные «наночастицы» и «нанороботы», применяемые и в фильмах (например, «Я, робот») и в книгах, а сейчас и в теории медицины будущего – ведут своё происхождение именно от мёртвых микроорганизмов Лема!
И на этой планете космонавты заранее знают, что на здесь погиб или потерпел крушение собрат-двойник земного корабля.
Космонавты уже применяют «вместо полной гибернации просто – очень глубокий сон». А все действия по полёту и выводу корабля на орбиту и посадке уже выполняет Искусственный Интеллект – автоматы. Что полностью исключает «героические и искусные» действия командира. Да и хорошо. Потому что вполне отвечает и современным тенденциям – доверить рутинную и простую работу этим самым автоматам! Не подверженным эмоциям и ошибкам.
Однако вновь упоминаются ферромагнитные ленты, программы «вползают» внутрь приборов, и «магнитные помпы сжимают жидкий натрий в змеевиках охлаждения». И в систему гибернатора подаётся «будящий газ».
Далее весьма подробно, и с почти такой же вероятностью, как и у Ефремова, на двух занудных страницах описывается вывод на орбиту и посадка звездолёта с массой восемнадцать тысяч тонн – на планету. Однако герои Лема могут себе это позволить: их корабль работает на ядерном топливе, покрыт прочнейшей бронёй, и ему нипочём космические температуры, возникающие на поверхностях при взлёте-посадке. И в запасе горючего он не ограничен (!).
Разведка и подготовка корабля к возможным нападениям как микро- так и макробиоты вполне адекватна: есть и экранировка, и боты-разведчики. На которых лежит осмотр местности. И «инфороботы».
Однако! Когда позже на поверхность выходят люди, никто не обеспечен антидотом или вакциной от местных организмов, не говоря уже о том, чтоб позаботиться обезопасить планету – уже от заразы, носимой людьми.
И если у Ефремова все были в скафандрах, то у Лема все – в простых кислородных масках. Что, вообще-то, шаг назад в плане Технологии планетоисследования. Даже если планета признана «ненаселённой», это не значит, что теперь можно «заражать» её человеческой микробиотой! А вдруг она там приживётся?! И тогда прилетевшие после землян инопланетяне окажутся перед жутчайшим парадоксом: три варианта абсолютно чуждой друг другу жизни!.. (Шутка. А на самом деле если земные микроорганизмы победят местные, уникальная микрофлора и фауна просто… Погибнут!)
Далее читать становится странно: при всех, вроде, действенных и предусмотрительных мерах предосторожностей, и неплохом техническом оснащении «арктанами» и ботами с оружием, четверть экипажа всё же оказывается выведена из строя «мёртвой» кремниевой биотой. А про обследование «Кондора» лучше вообще не говорить: обнаружившаяся в его результате наивность и растерянность его экипажа и командира ничуть не уступают халатности и глупости командира «Паруса»!
И «Непобедимого» от полного уничтожения экипажа спасают только защитные поля, и огромный «циклоп», отвлекший внимание агрессивной «мыслящей тучи», и принявший её удар на себя. И этой «туче» удаётся перепрограммировать циклопа так, что уже он нападает на своих хозяев – приходится чудовищной вспышкой из излучателя уничтожать и его.
Однако у Лема есть и более глубокое, скорее, философское, понимание и проникновение в «ситуацию»: нельзя ничего противопоставить мёртвой эволюции! Поскольку победить её, гарантированно уничтожив все кремниевые микросущества – невозможно. И жить в таких условиях людям – попросту опасно и глупо. И остаётся только ретироваться. И радоваться, что все эти «мошки» остаются навсегда на своей родной планете, питаясь солнечным светом, и не пытаясь освоить окружающий космос!
Следующая «культовая» книга, где описан полёт и обнаружение планеты с потерпевшим крушение звездолётом – «Чужой» Алана дин Фостера. 1979 год.
Как ни странно, но сцена межзвёздного полёта под управлением ИИ, и последующего пробуждения корабля и экипажа, словно позаимствована у пана Станислава. Очень, очень много общего.
Но есть и существенная разница: у Лема ИИ безлик, и с ним общаются с помощью клавиатуры, у Фостера же Центральный компьютер носит конкретное имя – Мать. И с ним уже можно беседовать. Речью. Даже на отвлечённые темы. (Прогресс!)
Ситуация такова: камеры и сенсоры корабля засекли возле него сигналы явно искусственного и инопланетного происхождения. И это включило предусмотренную программистами Матери последовательность действий: торможение и побудка. (Хотя не
