балконе и давал гладить и запускать голубей. Голубь по прозвищу быстрый стрелой летел в небо и скрывался в облаках.
— Не отставай Борька! — выкрикнул Гриша, когда дружок промахнулся.
— А ну теперь ты Гриша, — сказал Виталий разломил винтовку и вставил пульку в ствол.
— Давай за Дон казак не промахнись!
Гриша стал целиться и все ребята затаили дыхание.
Раздался выстрел. Пуля попала в десятку.
Боря захлопал в ладоши.
Алеша засмеялся. Только Данил сжал брови.
— Можно мне?
— Переплюнуть хочешь? — сказал Виталий и прищурился.
Данил выстрелил и тоже десять.
— Ничья! — серьезно сказал Виталий.
— Дружба! — крикнул Гриша.
— Мир! — подхватил Алеша.
— Разве так может быть, что был вечно мир и не было войны? — серьезно и даже где-то тяжело ответил Даня.
— Хорошо, хватит на сегодня! — сказал Виталий о чем-то задумавшись, словно его офицера проникла этот серьезный смысл в словах мальчика.
— А мы за раками собрались! — сказал Гриша.
— Дедушка можно мы тоже сходим? — попросил Алеша. — Даня не разу на Дону еще не был!
— А плавать можешь? — спросил Виталий.
— Да могу, дедушка учил! Говорит, знает, что мне на Дон ехать, учись, говорит!
— Молоток, дед Дмитрий! Ну а раков учил?
— Нет!
— Тогда, пошлите все вместе! Бабка все равно одних не пустит.
Стали спускаться на Дон.
Извилистые широкий и каменный переулок вёл к Дону. По обеим сторонам были столетние каменные двухэтажные особняки. Росли фруктовые деревья, так что черешни вишни можно было рвать рукой. Гриша рвал и угощал Даню. У бабушки на углу Виталий купил ребятам жаренных семечек.
Даня попросил кабачковых семечек, которые по обычно привык есть на свой родине Украине.
По Дону шла баржа и Даня первый раз в жизни увидел такой корабль на реке.
Выбрали безлюдное место поросшие илом, и чтобы был камыш.
Даня осторожно и с опаской входил в Дон, но только по началу.
Боря стал всех обрызгивать.
Ребята смеялись и брызгались в ответ. Досталось и Виталию Сергеевичу, он в шутку и смеясь грозил озорной детвора кулаком. Сам он был высокий, поджарый с военной выправкой ещё не старый мужчина.
— Запоминай Даня, не спеши и руками не мотай в разные стороны, а медленно осматривай.
— Это у нас называется шукають, — рассказал Боря.
— А не укусит? — боязлива спрашивал Даня.
— Ещё как! Пол руки отхватит! — смеялся в ответ Гриша.
— Не дрейфь, так только пощиплет! — говорил Виталий Сергеевич.
Даня запускал руки в ил и как говорили на Дону стал шукать рака. Рак больно впился клешнями в палец.
Даня выдергивал руку из воды, а ростовчане смеялись.
Даня хмурился, но повторял как учит Виталий и скоро он поймал своего донского рака усача. И так, что его рак оказался самым первым.
Гриша с Борей стали спешить обогнать и поймать сразу по два рака разам.
У Гриши вышло, потом и у Боре. Поймал и Алёша и при огромного. Не простого, а редкого голубого рака.
Девушка Виталий хвалил внука, ловил сам и подзадоривали ребят чтобы у них получалось лучше.
Над головой прокричала большая белая чайка и шумом резво по волнам пролетел катер с мотором.
Гриша достал заранее подготовленную сплетенную из толстой капроновой нитки садок, что вроде мешка только меньше и суженный по краям.
Через два часа сетка была полной Донским деликатесом.
Ребята довольные собирались и шли домой. По дороге мужики у Ростовской пивной стали приставать, и просить продать раков.
— Казак себе раков поймает! Не может, значит не казак! — отвечал Виталий.
— Не плети! — сердились мужики.
— Мужикам раки как французу сало!
— Ну тебя! Казачура! — махали в ответ мужики.
Виталий Сергеевич смотрел на Даню и у него не выходили его слова и насчет мира и войны и он, что-то задумал.
— А да ребята за мной. Сделаем крюк, поднимемся на площадь Карла Маркса.
— Где вечный огонь, дедушка? — спросил Алёша.
— Да!
По дороге пили воду из железной колонке устроенной прямо на улице под открытым небом. Вода холодная как в роднике.
Площадь была с памятником Карлу Марсу и мемориалом героям и воинам Великой Отечественной войны. Горел вечный огонь.
— Вот этот огонь, сказал Виталий Сергеевич. — Не просто огонь памяти как напоминание в вечности человеческих будней а героизме, а ещё пламя войны и мира, огонь смерти и жизни. Война была в первую очередь ни немцев с русскими, между фашизмом и коммунизмом.
— Победил Советский Союз, — сказал Гриша.
— А потом всех победил капитализм! — криво улыбнулся Виталий Сергеевич.
— Вечный огонь это напоминания поколению, не только о прошлой войне, но чтобы помнили, что новая война может прийти снова, чтобы оно новое поколения когда придет время встали на защиту своей родины, чтобы их потомство смогло жить! Как они павшие подарили нам жизнь так и мы должны будем пожертвовать в честь жизни своих детей! Мир и Война и Война и Мир эта и есть жизнь и смерть.
— Значит смерть может подарить другому жизнь? — серьезно спросил Даня.
— Может и дарить. Но тогда, когда смерть дарит жизнь, это самая дорогая жизнь на свете!
— Лучше дружить, сказал Алёша.
Виталий Сергеевич погладил внука по голове.
— Да, лучше, дружить!
— Пошлите уже варить раков! — Сказал Боря.
— Да, пошлите, очень хочется, — поддержал Гриша.
— Тогда пошлите на трамвай. Так будет быстрей.
Ребятня весело с криками уселась в оранжевый трамвай и прокатилась по старинным улочкам Ростова на Дону. Трамвай стучал стальными колесами. На тротуаре спешили по делам ростовчане, кто-то гулял. Было на сердце светло и казалась, что вся жизнь будет беззаботной и что вся жизнь впереди. Долгая длинная счастливая жизнь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Приехали и во дворе дома встретили соседскую девочку ровесницу ребят. Аня была славной и бойкой девочкой. Гибкая и стройная как виноградная лоза и со сверкающими глазами и каштановыми волосами до пояса, она предпочитала компанию девочек ребятам. Ничем им не уступала в играх. Все мальчики были тайно в нее влюблены, Аня уже понимала, и подначивала и подзадоривала ребят.
— Раки! — воскликнула Аня. -Гриша дай посмотреть!
Гриша важно достал самого большого.
Аня аккуратно взяла усача за панцирь и стала вертеть.
— Мелковатый что-то! — улыбнулась Аня.
— Еще чего! Рак отменный! — обиделся Гриша.
— Я поймал! — похвастался Алеша.
Аня засмеялась:
— Тогда великан!
— Это голубой рак! — Редкий! — сказал Боря.
Аня вдруг стала мерить взглядом незнакомого мальчика.
Даня вроде стоял со всеми вместе и в тоже время отдельно от всех. Старался не смотреть на Аню, но видно, что девочка ему понравилось, но он не хотел показывать вида, что заинтересовался.
— А ты что молчишь? Не одного рака не поймал? — спросила Аня у Дани.
— Он поймал! Самый первый рак его! — ответил за брата Алеша.
— Меня Аня зовут!
— Даня! — ответил мальчик и вдруг смутился, и опустил голову, но тут же поднял и прямо в глаза заглянул Ани, так что Аню словно ударила током. Взгляд был решительный и сильный.
— Это мой брат! — сказал Алеша.
Мальчики Боря с Гришей насторожились, когда вдруг поняли, что теперь у них появился новый соперник, за внимание Ани. Но еще сильней от того заволновались, что Аню заинтересовал Даня.
Открылась окно на втором этаже. Это бабка Алеше Татьяна увидела мужа и ребят с раками.
— С уловом! — сказала Татьяна. — Я уже за ждалось!
— Аня говорит, что рак мелкий! — ответил Гриша.
— Хороший рак, Аня шутит! Поднимайтесь будем варить.
Аня уже расстроилась, что подначивала Гришу, ей тоже хотелось пойти со всеми, чтобы как следует познакомиться с Алешиным братом, и еще и раки, которые она конечно тоже любила.
Татьяна это поняла и позвала Аню со всеми.
Девочка обрадовалась и все вместе пошли варить усачей.
Квартира у Виталия Сергеевича Берег была ни то что большой, но и не маленькой. Он получил ее, когда ушел в отставку в звание майора. Вместительный зал и две комнаты поменьше. Хрусталь в серванте, ковер на стенке, журнальный столик, книги. Советского союза уже давно не было, но почти в каждом доме России, что-то продолжало оставаться от советской обстановки.
Виталий Сергеевич учил Даню варить раков.
— Столовую ложку соли на литр воды! — говорил Виталий Сергеевич и на пятилитровую кастрюлю высыпал пять ложек соли. И укропа не жалей! Как закипит двадцать минут и выключать. Потом с полчаса настоять.
Даня смотрел как краснел рак. По всей квартере запахла укропом.
Красные и запашистые раки большой горой поднимались на жестяном подносе и тянули к себе как магнитом.
Аня взяла рака и сначала отломила панцирь. Потом немного его приоткрыла и стала пить желтоватый густой сок, который был специфический настоянный на укропном отваре. Девочка закрыла глаза от удовольствия.
Гриша с Борей ахнули и быстро взяли по раку и повторили за Аней знаменитый донской фокус.
Аня отложила панцирь и взяла самое вкусное хвост у рака и стала чистить и учить Даню
— Смотри, вот так, вот так! — Аня очистила твердую чашею и подала белое мясо Дани. — Это тебе! — сказала Аня улыбнулась.
— Мне! — растерялся Данил.
— Бери, это самый смак! — поддержал Виталий Сергеевич.
— Видно, что у нашей Ани появился любимчик! — засмеялась Татьяна.
Аня смутилась. Борис сдвинул сердито брови.
Даня взял угощение. Съел и ему действительно очень понравилось. Было что-то непохожие просто на обычную рыбу, а намного насыщенней и какой-то своеобразный не на что не похожий вкус. Одним словом, ростовские раки — донской деликатес.
Боря все время ел молча, и расправившись с последним раком, предложил:
— А айда завтра в парк Горького!
— А что давайте сходим все вместе! — обрадовалась Аня.
— Да их баба Таня, не пустит! Бояться, что потеряются, потому что мелюзга! — сказал, набережно бросив Боря.
Татьяна нахмурилась.
— Они пойдут, если сами захотят!
— Я пойду! — ответил твердо Даня.
Аня улыбнулась ему в сверкающие глаза. И потом перед сном они оба не могли заснуть. Даня вспоминал как она для него считала рака и угощала. Аня думала, что о том, почему Даня все время молчит, а она хочет слышать его голос, чтобы он рассказал о себя и про то как она ему понравилась. Даня думал, что теперь, когда он будет приезжать к Алеше они смогут видеться с Аней. Ни Данил, ни Аня не думали, что это любовь и вообще не придавали любви большой значимости в своих тринадцать лет. А просто было как-то светло так, когда над головой светлое голубое небо и тепло на сердце и немного восторженно на душе.
Всем ребятам уже было по тринадцать лет, только Алеша был младше.
Боря считал, что Аня ему стала нравиться раньше всех других ребят и значит, она должна дружить только с ним. Ане конечно нравилось, что они все за ней ухлестывают. Боря показывает голубей, Гриша зовет в кино, Алеша покупает мороженное. И вот теперь Даня, но Даня вдруг стал ей казаться особенным. И Аня понимала, что в Парке Горького все ребята будут пред ней распускать хвосты и на перебой угощать, чтобы сильней понравиться.
Даня хотел первым купить Ане сахарную вату. У него были деньги, дала бабушка на карманные расходы, ну его опередил брат Алеша.
Аня отщипывала от облака ваты и она была такой сладкой и вкусной, что от удовольствия прихватывала дыхание.
Даня не отступил и купил всем ребятам по
