Михаил пришел в аудиторию как обычно, минут через сорок после начала экзамена. Запись данных пришедших на вступительный экзамен абитуриентов, раздачу им билетов, он всегда доверял своей ассистентке, молодой преподавательнице, три года назад пришедшей на его кафедру физики. Вошел, сел за кафедру, вынул и протер очки, одел их и привычным взглядом окинул ряды готовящихся к сдаче экзамена юношей и девушек, готовясь произнести обычную фразу:
- Ну, кто готов отвечать?
И тут его взгляд упал на девушку, сидевшую в третьем ряду у окна которая, покусывая ручку, о чем-то глубоко задумалась. Время остановилось. Это была она, Наташа, его любимая Наташа, женщина, изменившая всю его жизнь. Женщина, из-за которой он оставил Московский университет и оказался в этом городе. И только через минуту до него дошло, что с момента их расставания прошло восемнадцать долгих лет и это никак не может быть она.
Но ведь это тоже самое лицо, обрамленное копной каштановых волос, эти же иссиня голубые глаза, которые снились ему ночами, эта же привычка в глубокой задумчивости покусывать ручку. Такого просто не может быть, таких совпадений в природе не бывает и только еще через минуту до него дошло то самое единственное объяснение -это ее дочь. И тут же в его голове пронеслась мысль – но ведь она говорила, что ее муж, после аварии на подводной лодке, где он получил большую дозу облучения, не может иметь детей.
Так это что же получается – это его дочь? По возрасту все совпадает. Но тогда почему, почему же она так и не пришла к нему в тот вечер, когда он ждал ее? Она же обещала вернуться, собрать вещи, объясниться с мужем и придти к нему навсегда. Он прождал ее, не выходя из дома, весь вечер и весь последующий день. Ждал с все возрастающим страхом, а вдруг муж после признания ударил ее или совершил какую-нибудь ещё большую глупость.
На следующее утро не выдержал и с рассветом уселся в сквере на скамеечку, откуда прекрасно просматривался вход в нее парадную. Он дал себе слово, что если до восьми часов, времени, когда Наташа выходила на работу, она не выйдет из дома, то он, будь что будет, поднимется к ней. Она вышла без пятнадцати восемь, причем не одна, а обнимку с мужем. И на лицах их сияли радостные улыбки.
Потом он долго пытался дозвониться до Наташи, но она упорно не брала трубку, а когда, наконец, взяла, то произнесла только три слова:
– Забудь меня навсегда и бросила трубку.
Разрыв он пережил очень тяжело. Она снилась ему ночами, ему все время хотелось хоть еще раз увидеть ее, поговорить, объясниться. И чтобы избавиться от этого наваждения, он принял предложение Питерского института, бросив свою престижную высокооплачиваемую работу.
И вот, через восемнадцать лет, это наваждение вернулось. Чтобы удостовериться в своей догадке, он взял журнал записи абитуриентов и сразу же наткнулся на знакомую фамилию Аникина Ольга Сергеевна. Сомнения окончательно растаяли – это фамилия Наташи и отчество ее мужа. Тут же был и домашний адрес Оли. И он с удивлением увидел, что это питерский адрес, она жила буквально в десяти минутах неторопливой ходьбы от его квартиры.
Экзамен прошёл на автомате. Потом он не смог вспомнить, как принимал ответы абитуриентов, как выставлял им отметки. Слава Богу, что Оля пошла сдавать экзамен не к нему, а к его помощнице. Сразу после окончания экзамена он позвонил своему знакомому в полиции, а у заведующего кафедрой и принимающего экзамены и зачёты людей, готовых оказать услугу в любой сфере, достаточно много, и попросил узнать – кто ещё прописан в квартире, где живет Оля.
Ответ пришел буквально через десять минут. В этой квартире прописаны только два человека, Оля и ее мама Наташа. Этот же добровольный помощник узнал, что муж Наташи умер больше пятнадцати лет назад, через три года после того как он покинул Москву. А за полтора года до этого его перевели на работу в Адмиралтейство и их семья перебралась в Питер.
Это сообщение буквально ошеломило Михаила. Получается, что все эти годы Наташа и Оля жили рядом с ним, ходили по одним и тем же улицам, а он об этом не знал. Его дочь выросла без его участия, не зная, что он её отец. А потом всё заслонил вопрос – ведь она любила его, точно любила, он был в этом уверен, ждала от него ребенка, так почему она не пришла к нему ни в тот вечер, ни потом? Почему?
На следующее утро Михаил, как и тогда, восемнадцать лет назад, занял позицию на лавочке, напротив ее парадной и стал ждать, когда Наташа или Оля выйдут из дома. Первой вышла Ольга и тогда он решил подняться к Наташе в квартиру, чтобы поговорить спокойно без свидетелей. Подошел к ее двери, долго стоял, не решаясь позвонить, затем решился и нажал на звонок.
Дверь открылась буквально через секунду, как-будто она стояла за дверью. Наташа растерянно взглянула на нежданного гостя, явно сразу не узнав Михаила, потом узнала, на мгновение закрыла глаза, тряхнув головой, словно прогоняя наваждение, вновь открыла их. На её лице последовательно отразилась целая гамма чувств – удивление, растерянность и не понятный ему страх.
- Миша, ты? Как ты меня нашел? – почти шепотом произнесла Наташа.
- Можно войти? – не отвечая на её вопрос, произнес Михаил, и она немного посторонилась, пропуская его в квартиру.
- Твоя дочь вчера сдавала мне экзамен в институте. Вернее наша дочь, ты же не будешь отрицать этого? Почему, почему ты не пришла тогда, почему, когда узнала о том, что беременна,скрыла это от меня?
Пока он это произносил, Наташа смогла собраться с мыслями и уже более спокойным тоном произнесла:
- Ладно, проходи, не разговаривать же нам в коридоре.
Они вошли в комнату и сели друг против друга в кресла. Она немного помолчала, собираясь с мыслями, а потом, тряхнув головой, отчего по ее распущенным каштановым волосам пробежала волна, произнесла:
- Хорошо, я расскажу тебе все, как было и, надеюсь, ты поймешь меня.
- Во-первых, о том что я беременна я узнала за два до того дня. Подожди, не перебивай, мне и так тяжело это все рассказывать. Я решила рассказать тебе об этом после того, как навсегда приду к тебе. Я вернулась домой с твердым намерением все рассказать мужу. Да нет, вру. Я хотела ничего ему не говоря сбежать, оставив записку. Подло и трусливо сбежать. И вдруг хлопок двери в прихожей. Как выстрел. Он вошёл.
Меня поразили его глаза. В них была внезапная пустота и дикая беспомощность. Они, его глаза, они кричали от отчаяния и какой-то обреченности. Он медленно пошёл по коридору, словно не зная, зачем и куда. И вдруг решительно развернулся ко мне.
- Ната, я только что от врача. Он подтвердил мои самые нехорошие подозрения. У меня рак мозга и, увы, не операбельный.Ты только не пугайся, я еще не собираюсь умирать, год-полтора у нас еще есть.
Но глаза, его глаза говорили о другом. Это был уже другой, страшный взгляд! Я поняла сразу его решение не жить. Оно было таким пронзительным и бесстрашным. Он хотел защитить меня, защитить меня от себя. От долгих месяцев своего медленного угасания, от бессонных ночей рядом с его постелью.
Я не могла предать его, никак не могла. Я тогда быстро заговорила о том, что не надо отчаиваться, что в медицине случаются ошибки и чудеса. И одна из таких ошибок уже произошла. Ведь врачи говорили, что ты не сможешь иметь детей, а я шла домой с вестью, что у нас с тобой будет ребенок. Ты бы видел, как вспыхнули его глаза, как в них появилась страстное желание жить…
Вот так я и осталась с мужем. Я ничего не могла рассказать тебе о беременности, боялась, что ты предъявишь свои права на ребенка. Боялась, что ты где-нибудь увидишь меня с животом и все поймешь, но ты вскоре исчез и я была благодарна тебе за это. Но, не смотря ни на что, я продолжала помнить тебя. Да и как же я могла забыть о тебе, когда рядом была моя любовь, Оленька, появлением которой я обязана твоей любви.
А насчет чуда я оказалась почти права. Через моряков, друзей мужа, нам удалось достать импортное лекарство, которое, конечно, не окончательно исцелило мужа, но смогло надолго продлить его дни. Через год, уже после рождения Оленьки, Сережа получил назначение в Адмиралтейство и мы переехали в Санкт-Петербург. А через год его не стало, сердце не выдержало побочных последствий от лечения. Вот и вся моя история. А как ты жил все это время?
На этот раз с мыслями пришлось собираться Михаилу. Помолчав, он начал говорить:
- Мне было больно, страшно больно. Я не понимал причину твоего разрыва со мной и это после почти двухгодичного романа. И мне показалось, что если между нами будет расстояние, то я быстрее смогу вернуться к жизни. Поэтому я бросил Москву и переехал в Питер. Но, как оказалось, расстояние не очень-то помогает. Только года через четыре я смог придти в себя и в этом мне помогла встреча с Людой.
Признаюсь, я начал встречаться с ней, чтобы окончательно стереть память о тебе. Но потом по-настоящему влюбился в эту нежную, добрую и трепетную женщину. Мы очень долго хотели детей, но у нее было хроническое заболевание матки и нам долгое время ничего не удавалось. Только пять лет назад мне удалось устроить ее в клинику в Израиле, где ей сделали удачную операцию.
Три года назад она родила двойню, двух очаровательных девочек. Но все равно, не смотря на всю мою любовь к Люде, я никогда не забывал о тебе. Ты навсегда в моем сердце. Господи, если бы я только знал, что ты где-то рядом и свободна, если бы. А сейчас я просто не представляю, что делать? Увидел Олю и все вернулось, я хочу …
Но тут Наташа резко перебила его:
- Прошу, не наговори лишнего. Я не хочу и никогда не позволю рассказать Оле правду о твоем отцовстве. Она всю жизнь гордится своим отцом, офицером-подводником, отдавшим свою жизнь служению Родине. И я не позволю тебе разрушить эту веру. Да и что ты можешь дать ей, уже взрослому человеку кроме переживаний и знания, что ее мать, в то время когда отец был в плавании, крутила роман на стороне. Я не хочу терять ее любовь.
И я никогда, как бы я тебя не любила, не соглашусь стать причиной развала твоей семьи. Того, что твои двойняшки останутся без отца, как моя Оля, которой так его не хватало в юности. Поэтому прошу тебя, умоляю, давай расстанемся навсегда. Не делай попыток сблизиться со мной и Олей. Пусть все останется таким, как было до вчерашнего дня. Прошу, уходи. Пожалуйста... Не мучай меня. Прошу...
Михаил медленно встал из кресла и, не оборачиваясь, пошел к выходу из комнаты. Потом, услышав, как скрипнуло кресло, обернулся. Их взгляды встретились, время остановилось. А потом они одним пронзительным рывком бросились друг к другу. Объятие настолько сильное, без поцелуев. Одно объятье. Не шевелясь. Словно врастая друг друга.
Затем он отпустил Наташу, резко развернулся и бросился из квартиры. Щелкнул французский замок....
