Нас, участников турнира, выстроили на большой площадке в один ряд, каждого перед своим бегемотом, определенного жребием.
Мы были облечены в очень удобные легкие скафандры. Внутри они были мягкими, приятными. Снаружи – жесткими и надежными. Конструкция шлемов, с помощью системы зеркал, камер и подсветок позволяла вести круговой обзор при любом освещении.
Начались длинные приветственные речи официальных персон. Эти речи по причине громкого синхронного перевода на разные языки (включая язык бегемотов!) сводили меня с ума. Особенно разорялся Джон. Всю энергию, которую он приготовил для борьбы в турнире, Джон решил теперь выплеснуть в этой говорильне. Он рассказал о длинной истории наших отношений, о "вечной дружбе", о "культурном взаимообогащении", о свободе и демократии, о мечтах и надеждах.
- Остановите его хоть кто-нибудь! – хотелось мне закричать, но я сдерживался.
Наконец, речи закончились, судья дал сигнал, и главные часы турнира начали отчитывать первые секунды.
Бегемоты синхронно открыли свои "чемоданы".
Девять спортсменов подбежали к своим бегемотам и ловко запрыгнули в их пасти.
Только один спортсмен задержался на старте. Это был я. От волнения у меня вдруг онемели ноги. Стадион свистел. Комментатор что-то успокаивающе рассказывал про землян, которые, якобы "медленно и плохо готовят, зато едят очень быстро".
В принципе, объективно ничего страшного не случилось. Знатоки игры утверждали, что такие задержки даже полезны, ибо "раньше залезешь, позже вылезешь". Такая тактика все-таки была рискованной. Судья мог забанить игрока за намеренную задержку игры. Но такие случаи были редки, суровые дисквалификационные наказания применялись только в случаях очень долгих и явно намеренных задержек.
А я все-таки быстро опомнился, размял икры ног руками и трусцой, с небольшим ускорением побежал навстречу к своей судьбе.
Подбежав к гостеприимно раскрытой пасти своего партнера, я сделал сильный толчок левой ногой, и, вытянув вперед руки, нырнул внутрь.
Я шлепнулся животом на широкий мягкий язык, легко проскользнул далее в глотку и пищевод, затем совершил достаточно мягкую посадку, упав в лужу желудочного сока.
Не знаю, как вы, а я с детства люблю ставить такие личные психологические эксперименты. Когда предстоит необычное событие: встреча с новым человеком, командировка и т.п., я пытаюсь заранее представить, как оно все будет. А затем уже сравниваю свои первоначальные представления с фактическими событиями. В данном случае, больше всего меня удивил тот факт, что организм бегемота вовсе не стремился немедленно выбросить меня наружу, как это делали тестовые тренажеры.
Все было тихо и спокойно. Я сидел в желудке, пытался оценить позицию и составить план дальнейшей игры.
Сначала видимость внутри была достаточно хорошей. Автоматически включилась встроенная система освещения скафандра, что позволило мне довольно тщательно осмотреть "помещение", в котором я оказался. Желудок бегемота изнутри представлял собой кожаный мешок грязно желтого цвета. Сверху вился легкий, еле заметный пар. Внизу валялись остатки пищи, причем были бананы, апельсины и другие фрукты в пригодном для употребления состоянии. Такая вот странная мысль о "пригодном в употреблении состоянии" пришла мне в голову, уж не знаю почему. Есть мне не хотелось. Хотелось мне продержаться еще немного, а затем успешно вылезти из этой пещеры. Никаких амбициозных планов о победе у меня не было даже близко. Хотелось просто показать какой-то не слишком позорный, лучше всего, средний результат, и закончить на этом странную комедию.
Было тихо, спокойно и скучновато. Вероятно, мне попался робкий бегемот, который, как и я, не слишком стремился к победе. Как и большинство мужчин в ситуациях, когда все хорошо, но скучно, я принялся искать приключений на свою задницу, да и на другие участки тела тоже.
Кроме других фруктов передо мной лежал еще крупный орех, похожий на наш кокосовый. Я взял в руки этот орех, его кожура казалась довольно прочной. Вероятно, у желудочного сока не хватало сил, чтобы разъесть его. Я подумал, наметил какую-то неясную цель на противоположной стенке желудка, затем бросил туда свою новую игрушку. Попал! Стенка желудка спружинила и отбросила мяч мне обратно. Затем я сделал еще несколько бросков, ведя счет попаданий против непопаданий. После двенадцати бросков счет стал 7:5 в мою пользу.
Но вот тринадцатый бросок оказался роковым. Вероятно, я слишком сильно бросил и попал в какой-то слишком твердый участок. Орех раскололся на мелкие кусочки, а содержащиеся в нем "молочко" разбрызгалось по поверхности желудка.
Это вызвало немедленную реакцию организма. Со всех сторон брызнули струйки желудочного сока, которые помимо всего прочего, полностью забрызгали смотровую область шлема, полностью лишив меня видимости.
На "ладонях" скафандра были встроены удобные поролоновые накладки, как раз для быстрого решения подобных проблем. Я протер правой рукой (all right) смотровую область шлема, и передо мной открылась следующая картина.
Теперь я был не один в этом странном домике. Прямо передо мной устроился солитер, небольшой по длине, около трех метров, но необычно толстый, примерно тридцать сантиметров в диаметре.
Вероятно, он прятался где-то в кишечнике, а теперь, привлеченный пикантным запахом кокоса, вылез из укрытия. Солитер с аппетитом всасывал в себя кокосовое молочко, а я раздумывал, какую политику мне вести относительно нежданного соседа. Можно было попытаться его убить. Наверное, это не так уж трудно сделать. Я предусмотрительно взял на турнир небольшой, но надежный алмазный ножик. Но не будет ли это грубое вмешательство во внутреннюю био среду вредным для бегемота? Я размышлял, вспоминая теорию вопроса. Наконец, решил, что убийство паразита всегда должно быть полезно для носителя и никогда не вредно. Но когда я решился действовать, начались сильные движения желудка, похожие на землетрясения.
Хитрый солитер сразу же быстро куда-то спрятался. А меня смыло в кишечный трак. Как по лабиринту я проскользил несколько поворотов и разворотов и очутился в анусе уже перед самым выходом, примерно где-то на расстоянии одного метра. Анус то немного приоткрывался, то закрывался снова и вот в эти мгновения открытий я даже видел небо, траву и птичек.
Свобода была близка!
Тут вдруг мной охватил спортивный азарт. Вместо того, чтобы спокойно и даже без усилий вылететь наружу и закончить игру, я вдруг инстинктивно встал на ноги и сделал "ежика", сильно вытянув руки и ноги, упираясь куда получится, не давая внешней силе вытолкнуть меня. Но я почувствовал, что и бегемотом тоже овладел игровой азарт. Он начал сильно тужиться, и давление на мою спину становилось невыносимым.
Я вспомнил об одеколоне Джона. Воспользовавшись кратковременной паузой, я вытащил флакончик и немедленно полностью разбрызгал содержимое перед собой. Эффект получился быстрым и неожиданным. Каловая масса впереди меня затвердела до каменного состояния. Я лег головой вперед, расслабился и стал ждать, что будет дальше. Бегемот несколько раз сильно тужился, в результате кашеобразный кал обволок меня полностью, но прорвать каменную блокаду никак не получалось.
Тут у бегемота, вероятно, совсем снесло крышу. Сначала, он несколько километров куда-то бежал с бешеной скоростью. Затем принялся переворачиваться с живота на спину и обратно, как кот, напившийся валерьянки. После этого долго купался в каком-то пруду. На этом, вероятно, все его фирменные методы лечения от запора закончились, бегемот успокоился, лег на какую-то тихую полянку и принялся медленно жевать то ли клевер, то ли какую-то другую травку. Мне было плохо видно с моей позиции.
Я достал свой алмазный ножик и принялся расковыривать твердую породу впереди себя. Получалось, не очень хорошо, но, все-таки, получалось. Где-то через час я проковырял примерно полметра, а сигнал скафандра о низком уровне кислорода дал мне дополнительный стимул. Трудно придумать более позорный вариант смерти, чем в заднице бегемота да еще в абсолютно буквальном смысле!
А ведь все к тому и шло. Когда я с огромным трудом доковырялся до цели, кислород в скафандре закончился. Итоговое отверстие получилось слишком маленькое, чтобы высунуться наружу. Я снял шлем, засунул его глубоко под ноги в каловые массы, а сам высунул голову наружу и с наслаждением вдохнул в себя свежий воздух.
- Бу-бу-бу! – крикнул я на языке бегемотов.
Это означало, "друг-бегемот, помоги, я застрял".
- Бу-бу-бу! (друг-человек, конечно, помогу)– немедленно откликнулся бегемот.
И вдруг принялся энергично сжимать и разжимать анус с такой силой, что я испугался, что у меня отвалится голова, как на гильотине.
- Бу-бу-бу! (стой, идиот, ты меня задушишь!) – прохрипел я из последних сил.
- Бу-бу-бу-бу-бу-бах! (извини, я не знал, потерпи немного, сейчас я пожую волшебной травы, она вызывает сильное газообразование в кишечнике, в результате ты вылетишь как пробка из бутылки шампанского).
Бегемот расслабил свой анус, мне стало легче. Еще через несколько минут я почувствовал сильное давление снизу. Я пытался елозить плечами как мог, твердая порода кала потихоньку трескалась, и я на несколько сантиметров вылез дальше наружу. Бегемот мне помогал двумя способами, усиливая давление и совершая осторожные сжимательные движения анусом.
И вот, наконец, раздался сильный хлопок, и я вылетел из задницы со свистом в сопровождении кусков твердого кала. Пролетев метров пять, я ловко, как гимнаст, сгруппировался и приземлился довольно безболезненно. Завершающий аккорд сделал мой шлем, вылетев за мной и упав на несколько метров дальше. Это меня не удивило, он ведь по весу намного легче, чем я.
Неожиданно для меня со всех сторон вдруг раздались восторженные крики, "браво!", "земляне не сдаются!", "слава чемпиону!"
Оказываются, многочисленные журналюги каким-то образом пробрались на место итоговой партии турнира, наблюдали за моими мучениями, вели видео съемку, но никто даже не подумал мне помочь. Вот, гады!
Журналисты окружили меня, но подходить совсем близко не решались.
- Что Вы можете сказать о своей победе в турнире? – обратилась ко мне самая шустрая девчушка из этой братии.
- Как хорошо, как хорошо, - бормотал я, еще до конца не понимая, что все мои мучения закончились.
- А что для Вас особенно хорошо?
- Хорошо, что мои плечи намного шире, чем бедра, - пояснил я, - второго зажима в районе живота я бы уже не выдержал.
Тут ко мне пробрался Джон.
- Поздравляю тебя со вторым рождением, - довольно двусмысленно и обидно съязвил он и добавил, - ну и с чемпионством тоже.
Он протянул мне руку для приветствия, но тут же ее отдернул.
- Боже мой, какой же ты грязный! Пошли в баню!
Я кряхтя и охая поднялся, схватил шлем, внимательно осмотрел местность (не оставил ли чего нужного и личного?), затем медленно побрел в указанном Джоном направлении. По пути я обратил внимание на своего старого знакомого солитера. Оказывается, ему не удалось задержаться внутри бегемота,